Что касается мафии, говорит репортер Сэнди Смит, то «эти ребята никогда не упускают возможности сделать что-то для правительства или для кого-то, кто в этом правительстве занимает видный пост, ставя таким образом ответственных людей в зависимость, которая в будущем может сыграть важную роль. Для Розелли это было очень характерно».
Не было ничего удивительного в том, что Розелли не без участия ЦРУ стал человеком, который мог бы предъявить счет кому-то из правительства. Незадолго до избрания Кеннеди на пост президента страны в том же ресторане «Браун Дерби», где позже Розелли замнет дело о разводе Джудит Мередит, он во время выпивки был завербован ЦРУ для участия в печально знаменитой серии заговоров, цель которых состояла в подготовке убийства Фиделя Кастро. Контракт управления с мафией, с Розелли и Джанканой в частности, действовал до 1963 года, когда ЦРУ разорвало его.
Ранним вечером 12 июля 1961 года Джанкана вошел в зал ожидания чикагского аэропорта «О'Хара». Это была обычная остановка на пути следования в Нью-Йорк. Его сопровождала Филиция Мак-Гир, самая высокая и самая прелестная из трех сестер Мак-Гир, составлявших в ту пору наиболее популярную женскую вокальную группу в Соединенных Штатах. Босс мафии был влюблен в нее по уши, и она уже давно ездила с ним повсюду.
В аэропорту их уже поджидали агенты ФБР, исполнявшие приказ министра юстиции Роберта Кеннеди. Они давно пытались выследить Джанкану, и сейчас им повезло: можно было, как говорится, достать его с помощью любовницы Филиции Мак-Гир. Двое агентов предложили Мак-Гир выбор: либо получить повестку в суд, либо немедленно подвергнуться унизительному допросу. Она предпочла второе, ее тотчас оттащили от Джанканы и отвели в служебное помещение.
Джанкана безуспешно возмущался, а затем поднялся на борт самолета и вскоре вернулся в зал ожидания, неся в руках сумку Мак-Гир и ее шляпу. Агенты ФБР при виде мафиози с дамской сумочкой в руках так и покатились со смеху. Тут Джанкана взорвался. Сегодня, когда нам уже многое известно из личной жизни президента Кеннеди, можно сказать, что тирада, которой разразился мафиози, сулила главе государства прямую угрозу. Вот строки из доклада ФБР:
«Тогда Джанкана показал, что он знает о намерении агентов сообщить о результатах его допроса своему «боссу», который, в свою очередь, сообщит о результатах их «верховному боссу» и «верховному боссу верховного босса», и он сказал: «Вы знаете, кого я имею в виду, я имею в виду Кеннеди». Потом он заявил: "Я знаю о Кеннеди все, а Филиция знает о Кеннеди еще больше, и в один прекрасный день мы расскажем все. Сегодня вы раздули пожар, который никогда не потухнет. Вы проклянете этот день..."».
Что имел в виду мафиози, говоря, что знает о братьях Кеннеди «все»? Когда агенты попросили его уточнить, что это значит, он от комментариев отказался.
Знал ли Джанкана только о связи президента с Джудит Кэмбелл? Или о президенте и Джудит Мередит? На что намекал, говоря, что Филиция Мак-Гир знает «гораздо больше»?
Когда в 1983 году я разговаривал с Филицией Мак-Гир, рассказывать про Сэма Джанкану она отказалась. Однако поначалу охотно разглагольствовала о Мэрилин Монро. Оказывается, Мак-Гир довольно хорошо знала Мэрилин. Они познакомились в Нью-Йорке, когда Мэрилин вышла замуж за Артура Миллера. Мак-Гир жила через четыре дома от Восточной 57-й улицы. Они виделись и потом, во время президентства Джона Кеннеди, но где и когда — Мак-Гир уточнять не стала. Джо, заявила Мак-Гир, и сегодня еще «мой дорогой друг».
Когда я задал Мак-Гир вопрос о Мэрилин и братьях Кеннеди, она без колебаний ответила: «Сначала у нее была связь с Джоном. С Бобом тоже определенно был роман... Их видели вместе в укромных уголках. И, знаете, это очень характерно для Кеннеди — передавать подруг от одного к другому: от Джо к Джону, от Джека к Бобби, от Бобби к Теду. Именно так они и поступали».
О Роберте Кеннеди, говорила Мак-Гир, явно передавая собственные впечатления, Мэрилин «хранила молчание, но после выпивки, особенно если была в подавленном состоянии, она становилась словоохотливой. Сперва свою близость она хранила в тайне. Потом она пыталась подтолкнуть его к определенному решению, потому что хотела выйти за него замуж...». В этот момент, разговаривая со мной по телефону, Мак-Гир вдруг занервничала. Когда я спросил ее, что думал Джанкана по поводу Мэрилин, она ответила: «Мне бы не хотелось говорить...». Мы условились встретиться, но она после этого на письма и звонки мои не отвечала.
Сведения, сообщенные Филицией Мак-Гир, тревожны уже сами по себе, поскольку естественно предположить, что то, что знала она, знал и Сэм Джанкана.
«Как в героях греческой трагедии, — написал Роберт Блейки, бывший главный юрисконсульт комитета конгресса, занимавшегося расследованием убийства Джона Кеннеди, — в характере президента был фатальный изъян, hamartia, который делал его уязвимым для нападок со стороны организованной преступности...»
Роковой этот недостаток заключался в любви президента к женщинам. В 1961 и в следующем году, ставшем последним в жизни Мэрилин, волокитство за женщинами, в том числе и за Монро, сделало братьев Кеннеди удобной мишенью для нападок всевозможного рода. Они были совершенно не защищены от давления мафии. Но, как видно, угрозу эту братья Кеннеди не считали достаточно серьезной.
Сенатор Сматерс, друг президента, считает, что тот мало беспокоился по поводу риска, которому подвергался из-за неумеренных сексуальных аппетитов. «Ему казалось, что там, где дело касалось жизни, он непотопляем, — признался мне в 1983 году сенатор, — он никогда не колебался».
Во время президентства Кеннеди Уильям Кейн, нынешний консультант по вопросам безопасности в Нью-Йорке, был инспектором ФБР, занимавшимся делами, связанными с организованной преступностью. О Роберте Кеннеди вспоминает он с восхищением. До сих пор он бережно хранит подаренный ему министром юстиции портсигар. С чувством легкого замешательства вспоминает он об одном интересном эпизоде, происшедшем в конце недели как раз накануне дня Труда4 1961 года.
Информаторы сообщили ФБР, рассказывает Кейн, что министр юстиции провел день где-то «в пустыне возле Лас-Вегаса, причем не с одной, а с двумя девушками на одеяле. Кто-то из преступного клана, воспользовавшись аппаратурой для телесъемки, сделал фотографии ... и мы получили сведения о том, что мафия собирается этими снимками шантажировать министра юстиции Соединенных Штатов. Достоверность этой информации подтверждали и другие источники».
По словам Кейна, предупредить Роберта Кеннеди об опасности выпало на долю Кортни Эванса, посредника между департаментом юстиции и Эдвардом Гувером. Министр юстиции, говорит Кейн, был в характерном для него виде: рукава закатаны, ноги лежали на столе. Выслушав, он неожиданно спросил, что Эванс собирается делать в предстоящие выходные. На этом их разговор и закончился. «Придать этому факту меньше значения, наверно, было нельзя, — полагает Кейн. — Потрясти его или заставить смутиться было так же невозможно, как полететь на луну».
Бывший помощник директора ФБР Эванс этот конкретный эпизод не припомнил, но заметил: «Вероятно, все именно так и случилось. Ходить на ковер с подобного рода информацией мне приходилось много раз. Такова была обычная реакция Бобби Кеннеди».
