Вот как представлял себе это Розенфельд. «В Нью-Йорке, как мне кажется, они иногда встречались в каком-то здании на Пятьдесят третьей улице возле Третьего авеню. Один или два раза Мэрилин ездила к нему в Вашингтон, но в Белый дом она никогда не ходила».

В 1984 году в Лос-Анджелесе я разговаривал с Пэт Ньюком, последним пресс-агентом Мэрилин Монро. В конце жизни актриса почти не разлучалась с этой женщиной. Джона Кеннеди она знала еще до выборов и впоследствии стала близка с семьей Кеннеди. На вопрос об отношениях президента и Мэрилин Ньюком сказала: «Без комментариев». На вопрос о Мэрилин и Роберте Кеннеди она ответила: «Об этом я не знала».

Те, кто близко связан с Кеннеди, как правило, на эту тему распространяться не желают. И все-таки одно исключение из этого правила есть. Сенатор Джордж Статерс из Флориды в 1947 году был таким же новым конгрессменом, как и Джон Кеннеди. В сенат он вошел немного раньше будущего президента. Известен он был под именем «Великолепный Джордж» или «Смач»3. Он был единственным политиком, кто на свадьбе Кеннеди выступал в качестве шафера. К тому времени когда Кеннеди стал президентом, он уже был его давнишним и преданным другом, которого приглашали на приватные обеды в Белый дом. В наши дни, несмотря на то, что ему уже за семьдесят, он продолжает заниматься во Флориде юридической практикой.

Сенатор Статерс говорит, что о Мэрилин Монро он слышал от самого Джона Кеннеди, но в связи с его братом Робертом. «Я никогда не верил, что до Бобби Джек Кеннеди часто виделся с Мэрилин, — говорит он. — Он забрал ее у Бобби, да, именно так — Джек забирал девчонок у своих братьев или друзей для кратковременной связи, так всегда было».

Статерс к этому добавляет, что слышал о Мэрилин «в кулуарах Белого дома и в семейном кругу». Он говорит, что спрашивал об этом зятя Кеннеди Стивена Смита и тот ответил: «Думаю, что Бобби был первым, кто имел отношения с Мэрилин Монро».

Но упрямые факты говорят, что Мэрилин была близка с обоими братьями Кеннеди. Если для президента она, возможно, играла роль очередной игрушки, то для Роберта, «пуританина», как выразился его старший брат, скорее всего это увлечение было чем-то большим.

* * *

Роберта Кеннеди почти никогда не видели на людях в компании с Мэрилин Монро. Вместе на глаза они попались только однажды, и то человеку, который хорошо знал клан Кеннеди. Речь идет о Стенли Третике, фотографе журнала «Лук», который запечатлевал самые важные мгновения из жизни Первого Семейства. Он имел доступ в Белый дом, навещал площадку Кеннеди в «Хайанниспорт» и часто путешествовал с Робертом Кеннеди.

Министра юстиции вместе с Мэрилин Третик видел на одном светском рауте «только для приглашенных гостей» — он полагает, что это было во время остановки в Сан-Франциско, в последние месяцы жизни Мэрилин. По его словам, «они танцевали в отеле на приеме по какому-то полуприватному поводу, что-то вроде сбора денег. Они танцевали, прижавшись друг к другу, и выглядело все очень романтично. Тогда у меня мелькнула мысль: «Господи, да они — чудная парочка». Но я тут же выбросил эту мысль из головы».

Пару эту Третик не фотографировал. Он вспоминает: «Бывают часы, когда просто не можешь снимать, или когда что-то не соответствует хронике, которую я создавал. Сейчас я даже не могу сказать, были ли фотоаппараты со мной. А случай тот я запомнил по той причине, что вместе они очень хорошо смотрелись, казалось, что у них взаимная симпатия...»

У другого свидетеля нет сомнений в характере близости Мэрилин и Роберта Кеннеди. Джин Кармен, соседка актрисы по квартире на Дохени в Лос-Анжелесе, вспоминает удивительный эпизод, который произошел, вероятно, весной 1962 года. «Однажды вечером в квартире Мэрилин зазвонил колокольчик. Она была в ванной, поэтому позвонила мне по телефону и попросила открыть дверь. Когда я открыла, то увидела Бобби». Кармен утверждает, что министра юстиции узнала сразу. Она была в полном замешательстве, он, похоже, также. «У него был такой вид, словно он не знал, то ли убежать, то ли остаться, — говорит Кармен. — Я растерянно повторяю: «Проходите, проходите», — а сама продолжала стоять на его пути как вкопанная. Наконец я отошла в сторону, а тем временем из ванны выплыла Мэрилин и бросилась в его объятия ... Она, не стесняясь, поцеловала его, что было совершенно не в ее характере...»

В тот вечер Кармен выпила стакан вина в компании с Мэрилин и Робертом Кеннеди. Все чувствовали себя неловко, и она поспешила оставить их вдвоем. Еще она вспоминает, что Мэрилин раньше рассказывала ей о встречах с Джоном Кеннеди, но никогда не упоминала о его младшем брате.

Был еще случай, вспоминает Кармен, когда к Мэрилин приехали оба брата с двумя товарищами, но в тот раз они тотчас же уехали, захватив с собой и Мэрилин. С Робертом Кеннеди, продолжает Кармен, у нее произошла еще одна неожиданная встреча. Рассказывает она об этом неохотно, и это вполне понятно. Если верить Кармен, то этот примечательный эпизод произошел при весьма странных обстоятельствах.

Кармен давно знала, что Мэрилин испытывала непонятную радость, когда ходила нагишом. Однажды они пошли в кино в норковых пальто, под которыми ничего не было. (Учитывая склонность Мэрилин к подобного рода затеям, эта история не кажется вымышленной.) Кармен говорит, что они обе дружили с комиком Джеком Бенни; Мэрилин знала его с 1953 года. Номер дома Бенни также есть в записной книжке Мэрилин.

Бенни, продолжает Кармен, сопровождал Мэрилин и ее саму в массажный кабинет на Бульваре Заходящего Солнца, где та и другая делали массаж лица. Однажды, чтобы подразнить Бенни, обе женщины вышли из здания и одновременно распахнули перед ожидавшим их возле автомобиля Бенни полы своих норковых пальто. Под пальто на них ничего не было.

Кармен признается, что нагота вскоре стала для них троих чем-то вроде постоянной шутки. Часто они втроем отправлялись на «обнаженный» пляж. При этом Кармен утверждает, что никаких сексуальных отношений с Бенни не было. В начале шестидесятых уже открылся пляж, где было разрешено плавать в голом виде. Располагался он севернее Санта-Моники, неподалеку от современного Пеппердайнского университета. Поскольку Джек Бенни и Мэрилин подвергались определенному риску, на пляж они приходили в замаскированном виде: Мэрилин в своем парике с черными волосами, Бенни — с бородой, специально позаимствованной для этого случая. Это помогало, и их никто не узнавал. Фальшивая борода хранилась в квартире Мэрилин.

«Итак, борода лежала там, — говорит Кармен, — когда навестить Мэрилин приехал Бобби. Мне кажется, он спросил нас, для чего эта штука была нужна. Мы объяснили и рассказали ему о штуке Бенни, тогда он ответил: «Бенни можно узнать, будь у него и десять бород». На что Мэрилин возразила: «О, нет, ни за что. Никто не узнает тебя, если мы позаботимся об этом». Она пристроила к его лицу бороду, я принесла солнечные очки. А на голову ему мы еще нашлепнули шапку, что-то типа бейсболки. Он взглянул на себя в зеркало и пробормотал: «Возможно, меня и не узнали бы», или что-то подобное. Тогда мы предложили: "Давайте рискнем?"»

Кармен понимает, что ее история кажется неправдоподобной, но она утверждает, что Роберт Кеннеди просто не мог не поддаться искушению в силу своего характера. Они отправились на «нагой» пляж в машине с откидывающимся верхом, принадлежавшей Кармен. Роберт был с бородой, а Мэрилин — в своем обычном парике. Свечерело, и народу не так было много. «Мы прогуливались вдоль пляжа, сидели на одеяле, которое прихватили из машины, — вспоминает Кармен. — И поняли, что никому нет дела до двух знаменитых людей, которых никто не узнал. На пляже мы были такими же отдыхающими, как и все остальные. По дороге домой смеялись от души».