Через несколько дней после того разговора Мэрилин спросила Ричарда Меримена, репортера из «Лайфа»: «Вы знаете книгу «Каждый»?» Меримен ответил утвердительно.

«Так вот, — сказала ему Мэрилин, — я хочу просто оставаться в фантазии Каждого».

Вот что говорит о Мэрилин и других идолах того времени бывшая жена Дина Мартина Джин: «Я называю их людьми с плакатов. Они долгое время остаются знаменитыми, но во многих случаях в них нет ничего особенного. Вы знаете их только по ролям, которые они сыграли в своих фильмах. Я не отношусь к жестокосердым людям, но просто вижу их, какими они есть. Все эти Монтгомери Клифт и Мэрилин Монро, Элизабет Тейлор и Дэвид Боуи. В жизни они привлекают друг друга. Они встречаются на вечеринках, бросаются навстречу друг другу, но в них нет ничего, что значило бы хоть что-то для простых смертных. История сохраняет их имена во времени, на стене спальни моего сына я вижу их портреты, бледные и прекрасные, но не имеющие ничего общего с реальностью».

Все же Мэрилин Монро была чем-то большим, чем просто лицо с плаката, — хотя однажды именно в этом статусе висела она на стене больничной палаты Джона Кеннеди. Мэрилин являла собой клубок противоречий, секс-символ, не нашедший счастья в любви, актрису, приходившую в ужас каждый раз, когда ступала на съемочную площадку. Страстная сторонница просвещения и учебы, она так и не научилась жить в мире с самой собой и в завершение оказалась в состоянии, очень близком к помешательству.

Несмотря на все это, наследство, оставленное Мэрилин, все же относится скорее к материальной сфере, нежели к фантазиям. «Каждый», о котором она упоминала в последнем обращении к публике, остается во власти чар женщины, достигшей удивительных успехов. Мэрилин, покинутое дитя, выросшее из полного лишений детства, завоевала себе место в мире известности не только благодаря сексу. Она достигла этого благодаря тяжелому труду и присущему ей блеску, который исходит от нее даже в самых бессодержательных фильмах, выбранных Голливудом для ее старта. На протяжении десятка лет ее существование на экране и вне его заставляло смеяться и плакать миллионы людей, и, похоже, они до сих пор далеки от забвения.

В наш нестабильный век, положивший начало «звездному царству», большей памяти и канонизации, чем Мэрилин Монро, удостоился только Чарли Чаплин. Этот факт, вероятно, немало удивил бы и позабавил ее. Долго не смолкающий ломкий смех Мэрилин не покидает нас на протяжении десятилетий эпохи, которую некоторые люди именуют беспокойным веком. В той странной телеграмме, адресованной Роберту Кеннеди, отправленной за несколько недель до смерти, Мэрилин Монро причислила себя к числу тех немногих оставшихся на земле звезд. «Мы требовали всего лишь, — писала она, — наше право мерцать». Она не только заслужила это право. Каждый сделал ее богиней.

1985. Открыто — и закрыто

«Никто никогда не давал эти показания под присягой. Я полагаю, что все продолжающиеся вопросы должны быть подтверждены, объяснены или опровергнуты как несостоятельные...»

Майк Антонович, Правление наблюдателей округа Лос-Анджелес, октябрь 1985 года

«Как государственные обвинители, мы не можем выступать в поддержку расследования большим жюри дел, представляющих исторический интерес, искусственно скрывая их под маской обычного криминального дознания».

Айра Рейнер, окружной прокурор Лос-Анджелеса, ноябрь 1985 года

«Она совершила самоубийство, приняв снотворное; такова реальность, и в ней нет ничего особенного, за исключением того факта, что она — это Мэрилин Монро». Так говорил шеф полиции Лос-Анджелеса Даррил Гейтс, объявив об открытом доступе общественности к полицейским документам, касающимся смерти Мэрилин Монро. Случилось это 23 сентября 1985 года. «Позвольте мне выразить слабую надежду, — сказал генеральный прокурор Калифорнии Джон Ван де Камп, — что Мэрилин Монро будет позволено покоиться с миром».

Рассекречивание документов произошло не само по себе. Ранее Гейтс отказался показать мне их. Теперь, зная, что я все равно получил их благодаря конфиденциальному источнику, под давлением телевизионной программы Эй-Би-Си «20/20» он сдался.

В рассекреченном досье сведений содержалось меньше, чем в книге «Богиня». (В лихорадочном ажиотаже бюрократического порыва чиновники вымарали — как засвидетельствовала полиция — телефонные номера, которые открыто воспроизводились в данной книге.) Гейтс надеялся, что рассекречивание документов «положит конец спекуляциям о насильственной смерти Мэрилин Монро», — хотя подобная мысль в книге «Богиня» не прозвучала. Но надеялся он напрасно.

На протяжении многих месяцев имя Мэрилин Монро не сходило с газетных полос. Для автора этой книги и издателя это означало нежданно-негаданную рекламу, получить которую нельзя было ни за какие деньги. «Богиня» стала бестселлером. В связи с этим имело место также два происшествия — позорный балаган, связанный с большим жюри округа Лос-Анджелеса, и скандал из-за отмены телевизионной передачи. По иронии судьбы и в полном соответствии с духом нашего времени, отмена телевизионной программы произвела больший фурор, нежели потерпевший неудачу судебный процесс. Отмена сопровождалась инсинуациями, что произошла она не без вмешательства семейства Кеннеди. Таким образом, для миллионов американцев «Монро-шоу-85» превратилось в «Шоу, которого никогда не было».

Фиаско большого жюри

В сентябре 1985 года в Лос-Анджелесе друг Мэрилин Роберт Слэтцер написал письмо Майку Антоновичу из Правления наблюдателей округа Лос-Анджелес, где указывал на новые факты, появившиеся в «Богине». Внимание Слэтцера привлекла информация о том, что живую Мэрилин на «скорой помощи» вывезли из дома и что были люди, которые знали, что она умерла или умирает, за пять часов до того, как был вызван доктор Гринсон, «обнаруживший» ее в постели мертвой.

Слэтцер чувствовал, что некоторые свидетели, мягко говоря, лгали. Он обратился к окружным наблюдателям с просьбой допросить оставшихся в живых свидетелей — впервые за все время — под присягой.

Правление наблюдателей Лос-Анджелеса представляет собой любопытное образование местной администрации. Теоретически оно является правительственным органом округа Лос-Анджелес. Наблюдатели и раньше пытались потребовать проведения расследования обстоятельств смерти Мэрилин Монро. Именно по их просьбе в 1982 году окружной прокурор Джон Ван де Камп приказал пересмотреть имевшиеся в деле факты. Тогда был сделан вывод, что, несмотря на «фактические расхождения и оставленные без ответа вопросы ... совокупность доступных нам свидетельств не способна доказать наличие состава преступления».

В 1985 году на страницах «Богини» появилась новая информация. На этот раз наблюдатели просили большое жюри — орган, уполномоченный решать, имеются ли основания для возбуждения судебного дела — ознакомиться с новыми фактами. Работа эта была поручена комиссии жюри по уголовным делам.

Через две недели после запроса наблюдателей старшина присяжных большого жюри Сэм Кордова сказал, что судебная комиссия дала добро на расследование обстоятельств смерти Монро. Окружной прокурор Айра Рейнер объявил заявление Кордовы «безответственным сверх всякой меры» и не соответствующим действительности.

Случилось это в пятницу. В понедельник старшина присяжных большого жюри Кордова был смещен с занимаемого места судьей Верховного суда. Новый старшина присяжных о расследовании по делу Монро сказал следующее: «Я сдержанно отношусь к перспективе продолжать раскручивать его». И никакого раскручивания не было. Большое жюри решило не проводить повторного расследования.