© Пузанкова О.Д., 2014

© Пузанков К.В., 2014

© Кузьменков А.П., 2014

© Кузьменкова Ю.Б., 2014

© Издательский дом «Сказочная дорога», оформление, 2014

Книга для чтения родителями детям

Как-то раз под вечер повстречался мне в лесу маленький зайчик. Он притаился под старой кряжистой елью, каким-то чудом уцелевшей на большой вырубке, и рядом с этой елкой казался таким крохотным, будто недавно на свет появился.

А может, так оно и было. Может быть, поэтому он не испугался незнакомца и не убежал, а просто сидел и смотрел на меня. Может, он и людей-то никогда не видел.

Я хотел было идти дальше своей дорогой, но что-то заставило меня остановиться. Этот зайчик под ёлкой был какой-то необычный. Я пригляделся к нему повнимательнее и заметил, что одно ушко у него не серое, а желтовато-золотистое.

Не обманывают ли меня глаза? Может, это всего лишь игра вечернего света в густой еловой хвое? Осторожно, чтобы ненароком не вспугнуть его, я подошёл поближе. Нет, я не ошибся, шерсть на одном ухе у зайца и впрямь имела изумительный золотистый оттенок. Этакое чудо!

– И откуда только у тебя такое ушко? – вполголоса проговорил я, покачивая от удивления головой. И неожиданно услышал:

– Хочешь узнать?

Я огляделся по сторонам. Вокруг ни души. Да и во всём лесу, кроме нас с зайчиком, возможно, никого не было. Но разве бывают говорящие зайцы?

– Ещё как бывают! – вновь услышал я.

«Это что такое? Да где я? Не в сказке же?» – мелькнула у меня тревожная мысль.

– Нет, не в сказке, а в самом обычном лесу, – сказал (теперь у меня не оставалось в этом сомнений) зайчик. – Говорят ведь, что всякий лес – лес сказочный. И не зря говорят. В любом лесу живёт сказка, надо только уметь разглядеть её.

Вот это да! Заяц-то, оказывается, мог не только говорить. Он каким-то неведомым образом угадывал – и верно ведь угадывал! – о чём я думал. Ну и заяц! С таким не соскучишься!

– Со мной, уж точно, никто никогда не скучал, – заверил меня заяц. – Я столько лесных историй знаю, что за целый день не пересказать…

«Выдумки, наверное, всякие», – мелькнула у меня мысль.

– …хотя ты, может быть, решишь, что всё это неправда, – несколько разочарованно закончил он, словно отвечая мне.

– Ну хорошо, – согласился я. – Истории, так истории. Расскажи, пожалуйста, какую-нибудь. Например, о том, откуда у тебя такое красивое ушко.

– Какое именно? У меня оба ушка красивые, – немного кокетливо заметил зайчик.

– Конечно, конечно, – поспешил я согласиться. – Можешь не сомневаться. Но одно ушко у тебя серенькое, как у всякого зайчика, а другое просто удивительного цвета; такого я у твоих собратьев никогда не видел. Отчего это?

– Эта история немного грустная, – вздохнул зайчик и начал рассказывать, а я поспешил достать карандаш и блокнот, чтобы ее записать.

В глухом дремучем лесу жил-был маленький зайчик. Жил он совсем один, потому что его папу-зайца и трёх братиков зайчиков съел волк, а ещё раньше мамушку-зайчиху утащила к себе в нору лиса. Когда всё это случилось, они жили в другом лесу, высоком и светлом. Деревья там задумчиво шумели листвой, на полянках хорошо было играть в весёлые и шумные игры и, если проголодаешься, всегда можно было подкрепиться молодыми побегами кустарника, вкусными и сочными.

Зайчик и сам не знал, как он уцелел в ту страшную ночь, когда на них напал волк, – ведь тогда он был ещё совсем маленьким. Он только помнил, что долго-долго бежал и первый раз остановился в том самом хвойном лесу, где мы с ним повстречались. Здесь силы оставили его, и он уснул под молодой ёлочкой, нижние ветки которой стелились почти по самой земле, укрывая от недругов. Когда зайчик открыл глаза, день уже клонился к вечеру и лучи закатного солнца золотили стволы могучих сосен. Но он едва ли заметил, как красиво вокруг.

Ему было очень грустно, и он подумал, что лучше бы ему и вовсе не просыпаться. Ведь он остался один-одинёшенек на всём белом свете. Он положил головку на лапки, прикрыл глаза ушками и заплакал, тихонько заплакал, – утешать-то его всё равно было некому. Он плакал долго-долго и не заметил, как снова уснул.

Пробудился он ранним утром. За теми же самыми соснами, которые вчера были так красивы в свете вечерней зари, теперь пламенел восход. Всё живое в лесу просыпалось и тянулось к солнышку, радуясь свету и теплу. Но зайчик опять словно не видел этого. Он вспомнил куда попал и почему, и ему вновь стало грустно и горько, ещё грустнее и горше, чем вчера.

Вдруг зайчик услышал чей-то голос. «Зайчик, зайчик, что же ты не приветствуешь меня? Или ты мне не рад?» – кто-то обратился к нему с ласковым укором. Голос звучал совсем по-маминому, так нежно, что на душе у зайчика вдруг потеплело.

«Знаю я о твоих невзгодах, – продолжал загадочный голос. – Солнышко всю землю обходит и всё видит. Но я не только согреваю, не только освещаю этот лес, – я забочусь обо всех, кто здесь живёт. И что бы с тобой ни приключилось, что бы ни произошло, я всегда помню о тебе. Поэтому не грусти и не горюй – теперь я постараюсь заменить тебе и маму, и папу и твоих братьев зайчиков. А чтобы ты в этом не сомневался, впредь одно ушко у тебя будет золотым. Это мой особый знак. Отныне ни один зверь, ни одна птица тебя не обидит, – всякий, кто увидит твоё ушко, будет знать, что ты у меня под защитой. А если кто осмелится тронуть – не бойся, не пропадёшь!»

В ту же минуту зайчик почувствовал, как что-то тёплое коснулось его ушка. Словно на него скатилась с листика рябинки, росшей рядом, нагретая солнышком капелька росы. Но то была не росинка. Это тонкий солнечный лучик пробежал вдоль заячьего ушка, и шёрстка на нём, обычная серая шёрстка, стала нежно-золотистой. И, самое интересное, цвет этот не изменился и после того, как солнышко спряталось за густую крону высокой сосны.

Но ещё больше удивило зайчика, что былая печаль отступила куда-то далеко-далеко.

Как будто ветерок-непоседа слетел с небесного простора на маленькое озерцо, притаившееся в лесной чаще, погнал было рябь, но затем вдруг стих, словно испугавшись своей шалости, затаился в камышах, на изумрудно-зелёной ряске, а там и вовсе задремал, сам себе удивляясь: он ли, он ли нарушил безупречно-светлую водную гладь?

Так, наверное, бывает, когда ты знаешь, что кто-то хороший и добрый всегда помнит и заботится о тебе…

– Действительно, грустная история, – сказал я, когда Золотое Ушко – так я решил назвать зайчика – замолчал. – Как ты думаешь, если её рассказать малышам, они не заплачут?

– Нет, – ответил Золотое Ушко. – Почему они станут плакать? Ведь у них есть и мама и папа. А когда они рядом, зачем плакать, зачем грустить? Надо только любить их покрепче. Впрочем, для малышей я могу рассказать тебе и другие лесные истории. Эти, пожалуй, повеселее будут.