Он привёл нити в движение.

Двадцать килумелов. Нина сказала выиграть время. Лейфон сосредоточился.

* * *

Они оказались в ущелье. Когда-то здесь, наверное, была зелёная долина, по которой протекала чистая вода. Но теперь остались лишь камни и совершенно сухая земля.

По дороге Нина объяснила план.

— Скоро он сюда доберётся? — спросила она, окидывая взглядом стены каньона, который казался проглотившим их живым существом.

— Минуты через три, — раздался ответ из чешуйки, и Нина кивнула.

— Слезаем. Дальше на лэндроллере не проехать. Шарнид, езжай на огневую позицию. Лейфон, понесёшь меня.

Когда Фелли описала местность, Нина задала несколько вопросов. По-видимому, в голове у неё уже сложилась чёткая карта. Получив точные указания, Лейфон вылез из коляски.

Сзади приближался звук сшибаемых скал. Гряземонстр был на подходе.

— Быстрее, — поторопила Нина, и Лейфон понёс её вглубь ущелья.

— Ты уверена?

Девушка была совсем лёгкой. Лейфону почему-то стало неловко.

— Нам ведь надо, чтобы он остановился, так? — спросила она, когда они ехали на лэндроллере, и Лейфон кивнул. — Он голоден. Если перед ним окажется пища, он бросится к ней. Я права?

Лейфон снова кивнул, соглашаясь.

— А о том, кто станет приманкой… тут и думать не надо.

— Командир?

— Заставим противника занять выгодную для нас позицию. Основы тактики.

— Ты не…

— Приманкой буду я.

— А кто ещё? — спокойно сказала Нина у него на руках. — У Шарнида тоже задача есть. На тебе решающий удар. Если будешь взваливать на себя то, что взваливать не нужно, разве не будешь опять тем, кем был раньше?

— Но раньше ведь получалось.

В Грендане он всегда так работал. А теперь ему предлагают измениться…

— В Грендане тебя легко могли заменить, не так ли? Титул Обладателя Небесного Клинка носят двенадцать человек, верно? Одиннадцать человек, пусть это и не так много, могли тебя заменить. Твоя гибель не означала конец всего. Поэтому ты просто делал всё, что умел. В Целни всё иначе. Заменить тебя некому. Целни не Грендан. Я работаю не так, как работают в Грендане. А ты мой подчинённый. Я своих подчинённых на смерть не посылаю, — отчеканила она.

— Но ведь… — начал Лейфон и замолчал.

Взгляд Нины был твёрдым. Её строгий взгляд из-под нахмуренных бровей бросал в дрожь — Лейфону казалось, что он тонет в её глазах.

Внезапно взгляд смягчился.

— Ты разве не хочешь забыть себя гренданского?

— Я не могу.

Угроза гряземонстров есть везде.

— Можешь, — внезапно ответила она, удивив Лейфона. — Когда ты приехал в Целни, разве не возникло у тебя желания защитить город? Так держись за это желание. А про то, как сражался, как жил, как мыслил в Грендане… можешь забыть. Оставь лишь то, что поможет осуществить твоё желание, остальное забудь.

— …

— Думаешь, стоит ли оно того? Я думаю, что да. И та, что ждёт тебя в Грендане, тоже так думает. Разве не так она писала в письме?

— Письме?

— Я готова повторять сколько угодно, тебе, товарищу и подчинённому, я погибнуть не дам. Сделаю всё, чтобы этого не допустить.

Мягкий взгляд исчез, глаза снова засверкали. В ясном взгляде читалась непоколебимая, несгибаемая воля. Лейфон хотел что-то спросить, но, увидев собственное отражение в её глазах, просто кивнул.

— Хорошо. Тебе придётся доверить мне свою жизнь.

Это всё, что он смог сказать.

— Не говори глупостей, — рассмеялась Нина. — Я командир. Это вы мне доверяете жизни.

* * *

Лейфон ушёл, и Нина осталась одна в долине, в пересохшем русле реки. Когда-то здесь, наверное, росли деревья, текла вода, а воздух наполняло пение птиц. Жизнь процветала по всей земле, будто иначе и быть не может, и на смену тем, чей недолгий срок истекал, всегда приходили другие, подхватывая эстафету жизни.

Под ногами лежали не только камни. К одному камню прилипло что-то белое, по-видимому рыбья кость. Жизнь, которая не оставила после себя другой жизни.

Мир засох. Из-за чего… Каким образом загрязнители распространились по миру? Одни объясняли, что люди, охваченные чрезмерной гордыней, породили загрязнители в расцвете цивилизации. Другие говорили, что загрязнители сами посыпались с неба. Было и много других версий. Нина не знала, которая истинна. Она даже не знала, есть ли смысл копаться в прошлом. Для неё есть лишь одна жизнь: всегда в региосе, всегда в страхе перед гряземонстрами. Нина ненавидела этот страх. Она спрашивала себя, нельзя ли что-нибудь сделать. Она хотела что-нибудь сделать. Она отринула тесный мирок, в котором жила, захотела хоть одним глазком посмотреть на другой — и приехала в Целни. И поняла, что страх и здесь не отпустит. Ещё сильнее поняла жестокость этого мира. Поняла, что слаба.

Мир требовал, чтобы она жила дальше, но что ей дальше делать, что она хочет делать? Она решила, что хочет жить. А чтобы жить, надо стать сильной. В таком мире она обязана стать по-настоящему сильной. Обязана, потому что обладает даром кэй. Так она решила.

Но немного просчиталась. Она не считала, что ошиблась во всём. Ошиблась только в методе.

А теперь Лейфон, который помог ей исправить ошибку, сам собрался совершить такую же. Тоже немного просчитался. Потому что перестал понимать, где находится. И надо ему просто объяснить.

Грохот приблизился. Гряземонстр. Вершина пищевой цепи. Весь израненный, движимый лишь чувством голода. Раны нанёс ему Лейфон… Если бы они просто продолжили драться, кто бы победил?

Она вспомнила, как недавно размышляла о том, кто сильнее всех. Мир гряземонстров больше мира людей. В тот мир человеку просто так не войти. В этом смысле гряземонстры сильнее. Но они живут в царстве голода, они вынуждены драться. Им мало загрязнителей. Им приходится есть людей.

А люди живут в своём мире, у них нет проблем с пищей — так кто же выходит сильнее?

— И чего опять всякие глупости в голову лезут?

Вид приближающегося существа внушал трепет. Его взгляд казался столь же острым, как и его зубы. Нина не могла прогнать мысль о том, что эти бесчисленные зубы сейчас сдавят её крошечное тело. Мысль о том, что зубы распотрошат её, и вывалившиеся внутренности будут перекатываться у зверя на языке.

— Это и есть мир, который он видит?

Она оказалась один на один с этим исчадием, и её охватил страх. Задрожали ноги. Без кэй она была совершенно беспомощна. Впрочем, она не знала, как бы здесь помогла кэй — наверное, разница в силе людей и гряземонстров слишком велика.

А Лейфон дрался с ним в одиночку.

— Но больше я тебя одного не отпущу, — сказала она, обращаясь к подчинённому, которого рядом не было. Но он её, скорее всего, слышит. — У тебя есть я. Есть товарищи.

Раздался новый звук. По сравнению с шумом, который производил гряземонстр, звук был совсем тихий, но эхо ещё долго его повторяло. Кусок одной из стен ущелья отвалился.

Это был выстрел Шарнида. Отстреленный кусок вызвал обвал камней и песка. Мгновенно возникшая лавина пошла прямо на гряземонстра. Он взревел.

Лавина направлялась и к Нине. Она резко взлетела. Нина была обвязана длинной тонкой нитью — стальной нитью. Она преодолела высоту ущелья почти мгновенно, но успела заметить. В обратном направлении, вниз метнулась тень — Лейфон. Он падал, сжимая в руке огромный, потрескавшийся меч. Просто падал, прямо на заваленного, обездвиженного гряземонстра.

Нина оглянулась посмотреть, сработал ли план.

Эпилог

В продолжение прошлого письма.

Начинаю понимать, почему ты вначале писал так часто. И сразу хочется получить ответ, правда? Но расстояние между нами всё усложняет… Так мучительно, что слова, которые я раньше могла услышать от тебя сразу, теперь приходят в виде букв, которых ещё надо дождаться.