- Но так же не честно, Василий Александрович! - Николай всплеснул руками, -
«Небольшой момент»! За ТАКОЕ, чем я смогу Вам отплатить? Это же…
- Это ГЛАВНЫЙ секрет Империи, Ваше Величество. То главное, что я реально смог
сделать для нашего народа, когда понял, где и КОГДА мне предстоит оказаться. И с кем
есть шанс встретиться. Но об этих списках должны знать только Вы и я. А отплатить… так
Вы уже отплатили. Тем, что нам поверили.
- А Ваши друзья? Им об этом тоже не нужно знать?
50
- Только каждому в его сфере. И не потому вовсе, что я не доверяю Рудневу или
Банщикову. Просто против нас будут играть очень серьезные силы. Мало ли что? Да ведь
Вы и сами все прекрасно понимаете.
- Да, это логично. Согласен. Но как же Вы сумели все запомнить?
- Хоть и многое, но не все, к сожалению. Может, вследствие процесса переноса, или
годы сказались. Там-то я был уже не молод. Меня весьма расстроило, что все списки
восстановить не смог. Поскольку нас, офицеров главного разведывательного управления
Генерального штаба, этому специально учили. Запоминать информацию. Кроме того о
ком-то и о чем-то знал и так, из книг, учебных программ. Да, и время было на подготовку,
и структурно подобранная, систематизированная информация, что упрощало задачу.
- Спасибо! Но все-таки, знаете, Василий Александрович, ГЛАВНЫЙ секрет нашей
Империи, это Вы, - Николай улыбнулся в усы, - С ума сойти можно! Вот так вот: взять и
походя подарить царю пол царства, коли не больше.
Только вот что-то мне подсказывает, что с Вашими талантами, Вы и сами сможете
сделать для России много такого, без чего эти списки нам не очень-то помогут. Особенно в
свете того противостояния, которое скорее всего нам предстоит в ближайшие годы…
Ну, вот мы и вернулись, господа.
Через час будьте добры, явитесь ко мне в вагон, Василий Александрович, Вас
встретят. Только не один приходите, а с Вашей невестой. У Нас для вас двоих подарок
имеется, - Николай расхохотался, глядя на обалдевшую физиономию Балка, - кстати,
можете ей сообщить: по поводу ее брата все подтвердилось. Он жив. Находится в
японском госпитале. Поправляется после ранений. Не слишком тяжелых, к счастью. А
чтобы у самураев не возникло желания задержать молодцов-катерников подольше, Мы
отправили нашему брату, Божественному Тенно, соответствующее послание.
Пока не задерживаю Вас долее, капитан Балк.
«Сдал меня Мишаня. С потрохами сдал... Ну, погоди, ужо товарищ Великий…»
- Честь имею, Ваше Величество!
***
- Вадик! Ну, здравствуй, дорогуша. Заходи! Спасибо Фредериксу, свои апартаменты
уступил, пока императоры с ранеными общаться направились. Минут сорок на интим у
нас есть. Дверь только прикрой поплотнее, - Руднев плотоядно ухмыльнулся, - Видишь,
незадачка: хотел пристебаться к чему-нибудь, да для порядка в торец тебе двинуть, а не
выходит, блин. «Сделано хорошо», пришлось на фалах вывесить.
И Петрович заключил улыбающегося Банщикова в объятия.
- МолодцА, однако. Четверка. Твердая. И по всем твоим питерским житиям главный
вопрос у нас к тебе будет: Как ты, в принципе, умудрился Николая охмурить? Я, честно
говоря, на ваш с ним консенсус особенно не надеялся. Тем более, на столь скорый.
- Петрович, здорово! Я тоже соскучился по вам с Василием Александровичем, ей
Богу! Жуть как надоел этот роман в шифротелеграммах и секретных письмах. А четверка-
то почему, Василий Александрович? Может хоть с плюсом?
- С тротилом к Кадзиме вы не успели? А у меня из-за этого «Якумо» с «Токивой»
живыми отползли. Срок ухода Беклемишева с Балтики сорвали? Вот тебе и «минус балл».
С минометами затянули? Ага? Что, трояк корячится? Но я сегодня добрый, студент. Плюс
еще - за КЛки. Так что, таки-да, четверочка Вам, любезный, - за Балка ответил Петрович.
- Фу, какой педантичный стал! Вот уж от кого занудного скрипа не ожидал...
- Ты Всеволодовича моего не обижай, смотри. Мне от него, слава Богу, не только
лысина и отягчение в виде «минус двадцать годков» перепали…
- Ха! Роман ему с нами надоел! Слыхал, Всеволодыч? - подмигнул Рудневу Балк, -
Ладно врать-то, господин военно-морской секретарь. Соскучился он...
До нас ли ему тут, шаркуну паркетному, было!? Уж о твоем-то романе вся Расея
наслышана. Это только до нас, до последних, все всегда доходило: на мостиках да в окопах
не до столичных салонных новостей. Вокруг, по большей части, или пошлые анекдоты,
51
или кровь, дерьмо и гайки в равномерном шимозном замесе. А ты у нас, оказывается, не
только фаворит царя-батюшки, но и без пяти минут зятек, панимаишь - коверкая и
растягивая произношение последнего слова «под Ельцина» рассмеялся Балк.
- Василий, ну хватит уж под...вать! Я тут из кожи вон лез, чтобы все ваши задумки
получились. Да и от себя кое-что добавил, кстати.
А про Ольгу, я тебя очень прошу, - не надо так. Да и сам я не знаю, как оно дальше
будет. На брак Николай разрешения не дает. Так, мол, живите, - ваше дело. Пока сквозь
пальцы смотрю, будьте довольны. А с бредовыми морганатическими идеями - лучше и не
подкатывайтесь. Оленька уже извелась вся, а я... что я могу сделать? Для нее ведь без
венчания - грех это все...
- Тю... Василий! Дывись: богатые тоже плачут! ПОЧЕМУ не докладывал?
- О чем, Петрович?
- Об «особых отношениях» с особой царствующего дома, мать твою, а не каламбур!
- Петрович! Ну, хватит. И ты туда же... это же личное...
- Личное? Какое, нафиг, личное, когда за подобные штучки у менее демократичного
государя знаешь, что случается? Любофф у него, прости господи...
- Василий Александрович, Вы, извините, конечно, но, во-первых, делу общему от
этого только польза. А во-вторых, повторяю: это мое личное дело. И я, то есть мы...
- Хм... Всеволодыч. Как считаешь, может пора вздуть его? Разок. ПРАВИЛЬНО. Чтоб
понял, перед кем хвост поднимает.
- Василий. Перестань, пожалуйста. Не задирай. Сам хорош: видишь же наша «особа
приближенная» в растрепанных чувствах...
А ты, Вадим, не ной. Что за пацанство? Любите друг друга? И - слава Богу. Этим и
дорожите. А что там и как дальше вывернет, сейчас не узнаешь. Я так понимаю, что вертят
тобой, дорогуша. Причем не хитрости или капризов ради, а просто потому, что у твоей
принцессы хреново все это с жизненными установками в православном ключе
укладывается. Можно понять. И посочувствовать. Но изменить что-то быстро - нельзя. Ты
сам-то понимаешь, что этим взвалил на нас еще одну проблему? Не токмо на себя,
любимого. А на нас на всех. Ибо Николай нас на индивидов не разделяет. Понимаешь?
- Типа того…
- Типа? Чучело ты, а не кандидат на Нобелевку, - Петрович заржал, - Ладно. Слушай
инструктаж, герой-любовник. Краткий.
Первое. Нытьем, уговорами и т.п. вы нифига не добьетесь. Ситуация сама должна
созреть. Но не по типу сбежать и где-нить обвенчаться, или деток нарожать, чтоб потом
этим шантажировать. Это - фигня полная. Только отягчающие обстоятельства и не более.
Далее - второе. С Ольгой веди себя уважительно, но твердо. Нежно, любя. Но до
истерик не допускай. Готовь к длительной компании. То, что ты знаешь, как Николай не
сумел противостоять бракам Михаила и Кирилла, не означает, что он не смог их примерно
и жестко наказать. Не забывай об этом, и не вздумай Ольге рассказать про их амурные
дела. Нам подобное нужно, когда мировая драчка в перспективе? Не трепанул еще?
- Нет, конечно.
- И это - правильный ответ, - улыбнулся одними губами Балк, при этом взгляд его
оставался спокойным и холодным, - Но, до кучи, на десерт – третье тебе, Вадим. Если ты
плохо понимаешь ситуацию, я тебе ее проясню. Ты - не в том положении, когда, ежели что,
