Кэт смотрела на траву, где вчера лежало тело. Яркая луна показала, что крови больше нет. Видимо днем шел дождь. Воздух был чистым и свежим. Чувствовалось начало зимы и ночью пойдет снег. Давно она не видела снег. В последний раз видела его, когда была с Амоном на территории его стаи.

Она помнила, как сидела на его коленях в кресле перед ревущим огнем, его руки обнимали ее, удобные и напряженные. Огонь был единственным источником света в темной тихой комнате. Снаружи шел сильный снег, и весь мир стал белым. Амон приказал, чтобы их оставили одних. Никогда у нее не было такого идеального момента в жизни как этот, и все что они делали, это обнимали друг друга.

Ее глаза закрылись от воспоминаний. Тишина кладбища соединилась с ними, вторгшись в каждую пору, успокаивая, пока не почувствовала себя такой спокойной, как ее окружение.

Волосы на затылке встали дыбом.

Кто-то был рядом.

Кэт повернулась в тот же момент, сразу выхватывая пистолет правой рукой. Она обнаружила, что он направлен на Амона. Ее рука задрожала, дыхание сбилось. Ее пробила дрожь.

- Лейтон сказал мне, - его голос был чистым соблазном, низкий и чувственный. Он ублажал ее слух, согрел сердце и заставил участиться.

Девушка резко сделала вдох, втянула воздух, сражаясь со своим пистолетом.

Длинное черное пальто Амона двигалось из-за прохладного воздуха. Он подошел к ней. Она стояла, направив пистолет на него. Внутри нее была буря чувств. Страх боролся со спокойствием, ярость со счастьем, а ненависть сражалась с любовью.

Кэт сделала шаг назад. Ее ладони начали потеть. Она вытерла одну руку о штаны и обхватила пистолет. Он все еще дрожал.

Ее сердце бешено билось. Дыхание прерывалось, она смотрела на Амона. Как он может так влиять на нее? Спустя четыре года, ее чувства не уменьшились ни на йоту. Только от одного его вида ее колени слабели, а тело дрожало от нужды.

Легкая улыбка скривила его губы. Луна отразилась в его глазах. Черт, он был таким красивым.

Амон подошел к ней. Она подняла пистолет, сжимая двумя руками, показывая ему, насколько серьезна. Он потянулся на каблуках и замер.

- Ты напал на кого-нибудь сегодня? – Слова вырвались. Кэт должна была спросить, даже если утвердительный ответ пугал ее.

Амон покачал головой. Длинные черные локоны упали на глаза, челюсть сжалась. Он не брился. Еще одна улыбка появилась в уголках его губ и ее сердце забилось.

Ее рука направилась к другому пистолету, но не вытащила его. Пистолет, который был направлен на него, так дрожал, что она не могла сфокусироваться.

- Я разобрался с ними за тебя, - прошептал он, - Хотел, чтобы мы были одни… чтобы нас не беспокоили.

Кэт посмотрела в его глаза. Их темная глубина затмила ее, такие знакомые, но в тоже время такие чужие. Они провоцировали воспоминания тех времен, когда она смотрела в них. Напомнили тот огонь.

Не беспокоили.

Они были одни. Он всегда хотел ее для себя. Видимо до сих пор хотел. Тепло в ее сердце разгорелось по всему телу, заново чувствуя свой сон. Она боролась со своим желанием и нуждой, твердя себе, что не собирается отдаваться ему. Не станет, несмотря на то, как сильно этого хотела.

Кэт было стыдно, что тело не слушало ее. Оно разгоралось с каждой секундой. Нужда к нему так разгорелась, что стало невозможно игнорировать. Между ног стало влажно. Кожа горела при мысли об его прикосновении.

Амон сделал еще один шаг к ней, игнорируя ее угрозы застрелить его.

Дыхание сбилось. Пальцы крепче сжали пистолет, что казалось чрезмерным. Сердце приказывало сдаться и отдаться ему. Она так по нему скучала - по его прикосновениям, поцелуям и крепкому телу. Скучала по нему всему. И она сможет быть с ним, если сдастся.

Еще один шаг и она проиграла битву своему желанию.

Кэт опустила пистолет. Он сразу взял ее руку, забирая пистолет из пальцев, и обхватил ее лицо. За один удар сердца, он приподнял ее лицо, прижал к себе, и поцеловал так сильно, что ее сердце застучало от требования.

Амон хотел ее.

Это отражало ее собственный голод и нужду, ее глаза закрылись. Пальцы схватили воротник его пальто, и она потянула его к себе. С силой, отвечая на поцелуй. Язык нетерпеливо исследовал его рот, отчаянно пробуя на вкус. Ее губы опухли, покраснели, но ей было все равно. Ей нужно было еще. Ей нужен он.

Он двигался с такой силой и скоростью, что она почти упала на ноги. Саркофаг позади нее, больно ударился ей в спину, выбивая из нее воздух. Но это не остановило ее от поцелуя. Ничто не сможет.

Кэт сильнее схватилась за его воротник и затем обхватила шею. Провела руками по длинным волосам, прижимая губы к нему. Он застонал, и по ее телу прошла теплая волна желания. Желая почувствовать его силу, она толкнула его и получила именно то, чего хотела.

Зарычав, он прижал ее к камню. Твердой рукой сжал пониже спины, а другой обхватил шею. Он наклонился к ней, прижав ее к своей груди. Все равно было мало. Ей нужно было знать, что это точно он. Был таким же на вкус, губы такими же мягкими и чувствительными, вкус напоминал корицу и огонь, но ей все равно казалось, что она спит. Желание потрогать его возросло внутри нее. Кэт мечтала провести пальцами по его телу, твердым мышцам, по знакомым впадинкам, которые знала, вызовут его стоны. Чувствительные точки, которые известны только ей.

Ее руки опять схватили воротник. Она стянула пиджак с его плеч и хотела бросить на землю, но они застряли на локтях. Ей нужно это снять. Нужно почувствовать его опять. Только это удовлетворит ее и она поймет, что это происходит на самом деле.

Ее глаза расширились, когда его руки схватили ее за бедра с примитивной силой, отчего она задрожала от возбуждения. Амон потянул за ее рубашку и жакет, ткань открылась на груди. От холодного ночного воздуха, она покрылась гусиной кожей. Горячие пальцы согревали, поглаживая открытые участки, превращая кровь в горячую лаву. Она застонала ему в рот, поцелуй стал неистовым.

Кэт заметила, что его пиджак все еще на нем, а его руки на ней. Он гладил ее спину, вверх и вниз легкими движениями, заставляя дрожать. Ее руки прошлись по его телу и под его черной рубашкой. Его твердый живот заставил ее дрожать. Жар воспалился на ее коже. Черная дорожка волос щекотала пальцы. Она провела по ней, наслаждаясь, когда он замер от ее прикосновения, пока она не достигла его грудной клетки. С усмешкой напротив его губ, Кэт впилась ногтями в его живот. Он зарычал, подхватил ее за задницу и прижал к саркофагу. Она застонала от его твердости, которая прижималась к ней.

Черт, ей нужно больше.

Четыре года это чертовски долго. Четыре года без прикосновения мужчины. Четыре года без его прикосновения.

Кэт потянула его рубашку и двумя руками погладила грудь. Амон застонал от удовольствия, низкий звук завибрировал через нее, когда он прижался к ее рту. Его язык скользил по ней, пробуя, точно как во сне. Ощущение его рта, горячего твердого тела, рук, будили в ней темное, примитивное желание. Каждое прикосновение к его груди будили в ней голод, который кружил по телу, к той точке, когда она знала, что потеряет контроль.

Ей было все равно. Она хотела достичь этого с ним. С его ртом на ней, с руками, которые требовали, что принадлежало ему. Их тела как единое целое.

Кэт сжала его соски, вспоминая, как его глаза закатывались, когда она так делала, и он стонал.

Амон обхватил ее грудь и отомстил ей, сжимая в ответ жестче, под одеждой. Ее грудь болела и сжималась в ответ на эту сладкую муку. Еще один стон вырвался в ночной тиши.

Губы Амона разжигали огонь на линии ее челюсти и горла. Он спрятал свое лицо там, пробуя ее шею, целуя и игриво покусывая. Боже, она любила его зубы на своей коже. Кэт проклинала его за то, что он отлично помнил, что именно она любила и откинула голову назад, чтобы дать ему доступ к шее. Она никогда не могла ему сопротивляться, когда он был таким требовательным, разрушая ее волю.

Порабощенная их огнем, она вспомнила страсть, которая взрывалась между ними, готовая ко всему, желая всего.