Окончательно излившись, Тэваз подхватил меня к себе на колени и со стоном впился в мой рот. Сжимая руками мои ягодицы, так сильно вдавливал меня в свой пах, что, казалось, тела сейчас соединятся в одно целое. И они соединились! Потому что вот оно, преимущество занятий любовью с оборотнем, – он снова был готов, и снова, и снова доводил меня до самой высшей точки блаженства, заставляя выкрикивать его имя, пока я, покрытая нашей влагой и потом, не упала, обессилев, на простыни.
Лучшей ночи в моей жизни не было! Засыпая у него на груди, обняв его руками и ногами, я старалась не думать о том, что никакого совместного будущего у нас быть не может.
А утром я проснулась одна. Тэваза рядом не было.
9
Передвинувшись на то место, где остался отпечаток его тела, я свернулась в позе эмбриона. Знаю, что у нас с ним ничего не получится, уговаривала я себя. Потому что он совсем ещё молодой и ему не нужна семья. Потому что он не хочет отношений с человеческой женщиной, а то, что случилось, – случилось единожды и случайно. Наверняка он сам теперь об этом жалеет и лучшее тому доказательство то, что он ушёл. А может, и вообще уехал, оставив меня тут, – я же сама его вчера прогоняла. Но видят Боги, как же я хотела, чтобы сейчас меня обнимала не простыня, а руки Тэваза.
Полежав так ещё немного, решила вставать. Всё равно мне нужно двигаться дальше. Только вот на какой-то миг мне показалось, что моя поездка утратила смысл. Разве что и впрямь просить драконов отправить меня домой. Оделась и привела себя в порядок. Собрала сумки, вышла из номера. Подошла к двери комнаты Тэваза, но постучать в неё не решилась. Спустилась вниз. Глянув на помещение, в котором вчера так опозорилась, даже решила пренебречь чашкой местной кофейной бурды.
Возле конюшни я увидела оборотня, – он закреплял на лошадях сёдла и свою сумку. Не уехал. Это хороший знак? Подошла к нему и пожелала доброго утра, не зная, что ещё сказать. Тэваз посмотрел на меня в ответ, даже без тени улыбки.
– Доброе, – произнёс спустя несколько секунд. Но эти секунды показались мне вечностью.
«Неужели и впрямь жалеет?» – подумала я. А что ещё мне думать, если он не улыбнулся, как обычно, не поцеловал, как мог бы поцеловать женщину, которая ему нравится и с которой он провёл сумасшедшую ночь?
– Э-э-э-м…– протянула я, сначала бегая глазами по его груди, а затем переведя взгляд на свою осёдланную лошадь. От незнания того, как дальше быть, схватилась за свои сумки с целью пристроить их к седлу. Но Тэваз забрал их у меня и всё сделал сам.
– Кира, – я перевела взгляд на него, – по поводу того, что было… – и замялся, замолчал, подбирая слова.
Не хочу я слышать от него слов о том, что произошедшее – ошибка! Это так больно, когда третий мужчина подряд даёт тебе понять, что ты ему не нужна. Ещё больше я не хочу, чтобы он заметил, как его поведение и отношение меня задевают. Нужно дать ему понять, что я легко к этому отношусь и вовсе даже и не хочу никакого серьёзного продолжения. Я еле-еле выдавила из себя подобие улыбки и, как мне казалось, весёлым тоном постаралась разрядить обстановку:
– Тэваз, у нас был хороший секс! Но давай не будем по этому поводу заморачиваться. Я не твоя пара, как и ты не мужчина всей моей жизни. У каждого из нас впереди другая жизнь, мы лишь попутчики на небольшом отрезке пути. Я не буду ревновать и плакать, если уже завтра ты встретишь другую девушку, которая будет тебе подходить гораздо больше, чем я. Как говорят в моём мире, постель – не повод для знакомства.
С этими словами я вскочила в седло, но не смогла удержаться и, глянув на него сверху, добавила, ещё шире улыбаясь:
– Но я совершенно не буду против, если эта ночь ещё повторится!
А затем я пришпорила лошадь и направила её к выходу с постоялого двора. Сама в шоке от своего последнего заявления! Что-то я совсем распоясалась.
Видимо, моя речь облегчила парню жизнь, поскольку дальше наше путешествие продолжалось в том же духе, что и раньше: мы перекидывались шуточками, Тэваз рассказывал мне разные истории об этом мире, и никто из нас не вспоминал о произошедшем.
– Кира, а что это ты кричала вчера в таверне, бегая по кругу? Пыталась открыть свой портал? – захихикал.
Вот, гад! Наступил на больную мозоль! Шутить по этому поводу совсем не хотелось. Да и не моглось. Впечатлений – выше крыши, и они совсем не приятные. Я поджала губы и отвернулась. Тогда Тэваз преградил дорогу моей лошадке, тем самым остановив её и меня, и, смотря мне прямо в глаза, сказал совершенно серьёзно:
– Ещё никогда ни один человек не рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня и мне помочь! Ты делаешь это на протяжении всего нашего знакомства. Спасибо тебе!
– Ты тоже мне здорово помогаешь, – вернула я долг. – Вот только понять не могу, зачем им понадобилось на тебя нападать? – объехала его коня и двинулась дальше.
– Трактирщик сказал, что эта группа – местные разбойники. В основном они промышляют грабежом караванов торговцев. А иногда и ловят таких, как я, одиночек-оборотней, продавая их в рабство. Держали в страхе всю округу, так что мы с тобой оказали всем местным жителям большую услугу, разобравшись с этой падалью.
– Что ж нам тогда никто не помог, раз они всех так достали?
– Их боялись. А уж кто бы вчера вышел победителем, поначалу никто и не сомневался.
– Тэваз, ты есть хочешь? – переключилась я на другую тему, ковыряясь в своей сумке.– У нас тут ещё пара пирожков завалялась.
В этот день нам встретились два посёлка подряд. Если в первый я, как и прежде, входила одна, договорившись с оборотнем о последующей встрече за селом, то на подъезде ко второму решила плюнуть на все предубеждения местных жителей против оборотней, тем более, что дело шло к вечеру, и найти нормальный ночлег. Семейная пара, у двора которых мы остановились попросить воды для лошадей, показалась мне довольно симпатичной. Вокруг них бегала детвора, да в таком количестве, что я засомневалась – все ли дети их? Доставая несколько мелких монет, чтобы отблагодарить людей за воду, рискнула:
– Может, и нам с другом по кружке молока да куску мяса дадите? – и тут же заменила мелкие монеты одной золотой.
Нас накормили, даже не побоявшись впустить Тэваза в дом. Впечатлённая успехом, я выложила перед хозяевами на стол ещё одну золотую монету:
– Может, и переночевать пустите?
Мужчина с женщиной переглянулись, потом попеременно переводили взгляды с монеты на моего спутника, не решаясь сказать ни да, ни нет. Тогда я решила сделать «ход конём» и достала ещё один такой же золотой. Это возымело эффект.
– Я вас в свой старый дом пущу, – скоренько подобрав монеты, поспешила схватить удачу за хвост женщина. Она заметалась по дому, собирая нам постель и полотенца, затем повела нас к дому, стоящему неподалёку от того, где проживала с семьёй.
Этот дом начинался предбанником, затем шла огромная кухня с огромной же печью, так напоминающей мне старые русские избы. За кухней располагалась такая же по размеру комната. Вся небогатая деревенская мебель тут была в наличии: и стол, и стулья, и кровати. Застилая нам постели, хозяйка щебетала о своей трудной и, до недавних пор, не слишком счастливой жизни:
– Тут я раньше с первым мужем жила. Замуж-то по малолетству скоро выскочила, да только не долго радовалась – муж пил, бил, а детишки – кожный год по одному, уж думала, что после младшенького не встану более. А прошлого лета Марлын покойный, муж мой первый, напился сильно, да и упал пьяный в колодец. Вытащить – вытащили, да только не откачивать, а хоронить пришлось. Думала, по миру с детьми пойду, мал-то ещё сиську сосёт, куда ж мне на поле да за остальными глядеть, кормить. Так, Хаврон меня к себе позвал, – его жена лет пять, как сбежала, – тут она глянула украдкой на Тэваза, – с оборотнем каким-то. С тех пор и не знает о ней никто. А у Хаврона на шее тоже трое детишек осталось. Так мы и стали жить. И мне так боле нравится, уж совсем не такого склада мужик, как первый мой был.