Уже стемнело, когда жёнка надыбала телефон грузчиковой конторы...
И в итоге я возвращался домой не пешком, а в машине грузчиков, нагруженный этой самой несчастной кроватью в слегка разобранном виде... А она бегом, потому что все в машину не влезут, да и тут близко вообще-то. Вперёд машины прибежала: идти-то километра даже нету, а ночь почти, а я застрял: история со шлагбаумом тут вмешалась...
Да-а-а, сколько чертыханий услышал сестринский двор, когда машину во двор впустили, а выпустить забыли...
Я - инфарктник, едрён корень! Я как стрекозёл летал по лестнице туда-сюда, чтобы сообщить сестре, чтобы она подняла шлагбаум, ибо по подъездному диктофону нельзя было поговорить... Там любезно нажимали на кнопку разблокировки: иди сюда, дорогой братец, чего забыл? Авоськи? Так ты же их забрал, все три, да, там и выпрошенные тобой словари по английскому языку - три кило, и чистые простынки - полкило, подарок это, нет ты не забыл...
Это вместо того, чтобы спросить: "чего, дяденька-братик, трезвонишь, может, чего-нибудь нужно: не случилось ли чего? Ах, кнопку на телефоне нажать? Ах, чтобы шлагбаум поднялся... Ой-ой-ой, как же мы не подумали... щас-щас-щас".
Нет, я без обид, какое! спасибо за всё, за кровать, за посиделки. Скучно не было, хоть никто и не ругался: а чего ругаться: войны-то в стране нетути!
Я незатейливо промок до нитки от непосильной нагрузки. Я завонял как бомж от такой непосильной нагрузки. Я мог кончиться там же... от непосильной нагрузки, там, в середине подъёма, промеж красиво покрашенных в нежное... э-э-э... не цвета испуганной нимфы, а как-то по-другому немного, салатное стен... фисташковое, может? цветочки там ещё на подоконничке. Ага: всё по иностранному, и музыка Пинк-Флойда вовремя, всё охраняется, всё под контролем... Бдительных Лиц...
А тут бомж, ну не совсем, конечно, бомж, а бомж с квартирой, просто живёт по-бомжовому...
Потому что инфарктник и на всё наплевать.
Потому что пенсионер, и снова наплевать.
Успеть хочу. Написать типа мемуаров... что-то. Великую литературу, во!
- Носки, случаем, не драные? - сестра спрашивает. Это в момент, когда я о великой литературе думал... Да уж!
- Нет, - говорю, - у меня их десять тысяч. И пиджак белый есть, для похорон берегу. Даже могу на свадьбу соизволить надеть. На племяшкину. Она у нас в городе Т., на архитектора учится. Жалко орденов нету, а то было бы красиво!
А сестра: "Можем подарить чёнить из старья, у нас много если чо... тряпок, шарфики там, шлёпы... Надо?"
А я: "Нет, не надо - не надо. Шифанер от изобилья распадается. Я же Плюшкин. Это у меня наследственное!"
...Ага, и жена его аж из самой Москвы... а он плюшкин-неплюшкин, сам он из-за приезда жены носится как обезьяна по лестницам! Не перед женой, нет, просто потому, что кровать ему не нужна, а жена велит.
Ибо ей будто бы стыдно будет... это я сейчас так думаю...
Если меня обнаружат протухшим: не в кровати, а на полу: в ворохе тряпок. Сразу же на неё всё спишут: не озаботилась, мол, о муже, хоть и бывшем, у русских это непорядок. А она мусульманка, но хочет покреститься, а я сказал, что это не вполне правильно: веру менять... хоть ты и в Москве живёшь и Москве пофигу какой веры у неё граждане.
А там - не в Москве, а у меня - и богатые тряпки есть, вы не думайте: бомжи бывают высшей категории.
Например, одеяло у меня из настоящего китайского шёлка - ну да, из самого Пекина вёз, в год Олимпиады купил там... ага, вот такой я был спортсмен: на Олимпиаду в Байлинг ездил... да-да-да... в 2008-м, именно, когда грузины напали, а мы им ка-а-ак врезали... да, губернатор посылал, да.
Смешно было там. Много там шуб понакупили. Некоторые.
То был не я. Одна - самая умная - купила, а в переноске её шмоток участвовала вся группа. Ну-э... почти вся.
А кошка будет висеть на стене, потому что от меня... то есть от моего... это, ну от оболочки... ум-то уже в ноосфере... сильно завоняло... а её истошного ора никто из соседей не услышит. Стены кирпичные, дверь железная. Вот и спряталась от запаха. Подальше. На шторе меньше пахнет. Ой, забыл: штор-то у меня и нет. Где же будет сидеть и выть от горя кошка: хозяин-то мой исдох, мол, раньше меня, мол, как же я его буду хоронить, такого большого, мол, у кошек таких больших коробок отродясь не водится.
В полицию позвонить не сможет: русского языка-то не знает. Ну и вот.
Жена говорит: "Отдай сеструхе ключ-то от хаты. А то точно: помрёшь, по кошке поймут, а дверь железная, как войти?"
Я: "Как войти? А полиция на что? Вызовут полицию, дверь пихнут. Она вывалится. А тут я! Смешно же!"
- Чё ж тут смешного?
- Так я же живой буду. Просто пошутить решил. Ради сюжета. Чтобы посмотреть: как оно бывает в такой ситуации, и придут ли журналисты, или нет. Селёдку "протух", подложил поближе к двери, чтоб нормальней воняло. А к кошкиному хвосту привязал консерву с погремушками, чтобы орала".
- Ну у тебя и шуточки, - говорят.
Я: "Я же графоман. У нас так всегда".
3
Ну и вот. Дальше рассказывать не буду.
Вывод из рассказанной истории прост, и без претензий на изящество и на называние его литературой: все эти истории о чёрных средах и живых, но по-фальшивому мёртвых мужьях, случаются от приезда порядочных бывших жён из Москвы, которые не только не забывают, но даже заботятся о своих бывших.
Не все, конечно, такие, а только те, кто, на самом-то деле, верные и ЛУЧШИЕ. Это мужики - козлы.
Это они не ценят!
Всё им чего-то надо.
Всё их меж рёбер черти щекотят.
Всё у таких среды какие-то мёртвые и чёрные. Рейтинги ползут черепахами, и сами-то они графоманы, а не писатели, и живут-то они в провинциях: не то что их успешно пробившиеся, московские жёны!
- Чё сам-то не поехал? Куда-куда! В Москву эту драную.
Типа coda.
***
Ага, coda. Как же!
На следующий день мы с жёнкой встретились по поводу очередного этапа заботы. И тут она с некоторой дрожью в голосе сообщает:
- А-а-а, я, кажется, глобальную ошибку сделала.
- А что такое?
- Ты знаешь, ведь мы у А. (так зовут мою сеструху) её собственную кровать отобрали...
- Как так? А зачем же она отдала собственную кровать? Решила, что мне кровать нужнее?
- Не знаю... может от доброты...
- А, может, от твоего напора заботы? - и я прищурился. Не от смеха. А от холодного пота, который меня прошиб с ног до головы, - а где же она теперь спит? Ну дела! Что делает спешка при ловле блох!
На этот чудной вопрос "где спит сестра" я получил ответ через несколько дней: когда нас с женой позвали в гости: на встречу с приехавшей из другого города моей племянницей и её жениха.
Поговорив с женихом, я улучил секундочку и заглянул в спальню моей сестры, и откуда мы на днях, сообща, реквизировали в пользу "нищих братьев" кровать-самоделку.
На том месте, где раньше деревянно красовалось лежбище на ножках, теперь навалено шмотьё. На полу - в центре комнаты - развёрнутый матрас. Постель была совсем не такой как у меня - из вороха тряпок, а культурной, хоть и слегка спартанской на вид.
Спецификация её:
- одна единица матраса;
- простынь - 1шт., белая;
- подушка в наволочке - одна;
- одеяло зелёное, шерстяное, от бабушки, помню, помню, как в армии - одно штуко.
Пока я рассматривал это чудо и оценивал свалившееся на, и без того небогатую, семью настоящий бразильский подмостовый фестиваль нищебродства, в комнату прошмыгнул кот.
Кот добр, взлохмачен и кастрирован.
Но кастрация, как известно практикам-кастрологам, не обозначает отсечения у котов любопытства.
А доброта животного не подразумевает отсутствия крайней степени ехидства касабельно людей.
