Пока глаза адмирала были закрыты, демон запрыгнул на вертолёт, ухватился за вращающуюся лопасть несущего винта и использовал её вращение, чтобы на огромной скорости врезаться в хвостовую балку борта вертолёта, пробивая её насквозь голой рукой, прямо рядом с цифрой одиннадцать, ухватиться за вал передачи вращающего момента к хвостовому винту и сжать пальцы, буквально разрывая титановую арматуру.

 Пока адмирал открывал глаза, напоминающий маленького мальчика демон вытащил руку из нутра искалеченной машины, перевернулся в воздухе, опёрся на покорёженный хвост ногами и с силой оттолкнулся, посылая себя, словно снаряд, к следующему вертолёту, оставляя покорёженную боевую машину за своей спиной беспорядочно крутиться в воздухе.

 Когда координирующий авиацию полковник помянул всуе своего бога, он видел на мониторе перед собой изображение с камеры второго пилота вертолёта с третьим бортовым номером. Пилот смотрел прямо перед собой, на своего брата, что был первым пилотом боевой машины, и на улыбающегося демона, держащегося за стекло кокпита, пробив голыми пальцами толстый прозрачный бронепластик. Вторая рука потусторонней твари была по локоть всунута в помятое боковое стекло и удерживала шлем первого пилота в кулаке. Буквально. Смяв перед этим и шлем, и человеческий череп, чтобы остатки можно было удерживать в кулаке.

 — Борт три теряет управление, — севшим голосом доложил поседевший полковник. — Все вертолёты потеряны.

 На главном экране было видно, как демон легко, словно спрыгнул не с многометровой высоты полёта боевого вертолёта, а с прикроватной тумбочки, приземлился на изрытую воронками от взрыва улицу.

 — Вот так, — донесли направленные микрофоны удовлетворённый мальчишеский голос. — Здесь мы закончили.

 От лёгкости и беззаботности, звучащей в детском голосе, адмирал вздрогнул. Но буквально через секунду старый военный взял себя в руки. Прокашлялся, возвращая голосу нужные интонации, а затем уверенно произнёс:

 — Томагавки в шахтах с восьмой по двенадцатую. По направлению к цели. Пуск по готовности.

 Мальчик на экране переступил с пяток на носочки, потянулся и хрустнул шеей. Словно настоящий человек.

 — Но сэр, — донёсся осторожный голос командира боевого поста, — с восьмой по двенадцатую снаряжены спецбоеприпасом.

 — Я помню об этом, — отозвался адмирал. — В «Иджис» была внесена директива о чрезвычайном положении первой степени, ещё до начала операции. Запуск должен быть разблокирован. Начинайте процедуру.

 Мальчик на экране задумчиво смотрел на кисть левой руки, сжимая и разжимая кулак, словно не был уверен, что его рука должна действовать именно так.

 Капитан эсминца разломил синий пластиковый конверт и вынул лист бумаги с бессмысленной последовательностью из восемнадцати цифр и букв.

 Маленький мальчик тяжело вздохнул и грустным взглядом огляделся по сторонам.

 Командир боевого поста внимательно проверил сверил цифр на своём экране и на такой же как у капитана бумаге, после чего уверенно нажал клавишу ввода.

 Мальчик нашёл взглядом беспилотник и сейчас смотрел прямо в камеру, забавно и по-детски мило прищурившись.

 Капитан закончил ввод своей последовательности цифр.

 Мальчик на экране, казалось, смотрящий прямо на адмирала, хищно усмехнулся, разом потеряв всё своё детское очарование.

 Система «Иджис» проверила коды, введённые капитаном и командиром боевого поста, убедилась в наличии разрешения от центрального штаба и действие особой директивы, после чего разблокировала доступ к стратегическому вооружению корабля, с щелчком откидывая красные колпачки над кнопками.

 — Вы в море, верно? — спросил мальчик у адмирала через экран.

 Капитан эсминца тоже повернулся к адмиралу, но задавать вопрос вслух не стал. Адмирал кивнул, то ли отвечая мальчику с экрана, то ли подтверждая для капитана свой приказ. А может, и то и другое сразу.

 — Конечно в море, — покивал маленький мальчик. — Прячетесь, как тушканчики, при виде сильного хищника. Отгородились от меня несколькими километрами воды, думая, что там, за линией горизонта вы в безопасности.

 — Шахты с восьмой по двенадцатую, доложить о готовности, — приказал капитан корабля.

 — Но это не так, — оскалился мальчик, раздвигая губы так, как ни может ни один живой человек.

 — Координаты загружены и подтверждены. Топливо в норме. Системы в норме. Пусковые открыты. Шахты готовы к залпу.

 Смотрящий на адмирала с монитора мальчик внезапно перестал улыбаться и нахмурился.

 — Залп.

 Из установок вертикального пуска эсминца, с промежутком в десять секунд, одна за другой были выброшены на высоту нескольких десятков метров длинные сигары тяжёлых крылатых ракет. Сориентировавшись в воздухе, ракеты запускали маршевый двигатель и набирали высоту, ложась на предварительно рассчитанный курс, каждая по своему собственному воздушному коридору направляясь в сторону расположенного не так далеко японского побережья.

 В нескольких десятках миль от эсминца корабли Сил Самообороны Японии обнаружили запуски ракет, и операторы вооружения начали спешно реагировать, чуть ли не в панике запрашивая приказов у растерявшихся на несколько секунд капитанов. Несколько десятков секунд – слишком много при таких небольших расстояниях, когда капитаны отдали приказ перехватить ракеты, «Томагавки» уже снизились до нескольких метров над уровнем моря, грозя выйти из зоны обнаружения радаров, скрывшись за горизонтом. Однако время ещё было, и приказ на перехват ракет ушёл в боевую информационно-управляющую систему корабля.

 Залпа зенитных ракет не последовало. Высокоинтеллектуальная система ATECS опознала ракеты как стандартные для всех современных боевых кораблей стран НАТО, подтвердила сигнал «свой-чужой» переданный от ракет и запросила подтверждения от оператора на уничтожение союзных целей. Когда оператор, уточнивший свои действия у капитана, подтвердил приказ, ракеты были уже над городом. Зенитные ракеты, хоть и были сверхзвуковыми, всё равно безнадёжно опаздывали.

 Маленький мальчик поднял к небу задумчивый взгляд. Крылатые ракеты не умели маневрировать в узких улочках современного мегаполиса и летели в нескольких метрах над крышами многоэтажек. Летели высоко, а главное – летели медленно, вдвое медленнее скорости звука. Существо, притворяющее невинным мальчиком, сначала услышало работу турбореактивного двигателя, а потом и увидело крылатые ракеты, словно огромные груды стекла, бетона и стали были абсолютно прозрачны.

 Смотревший на экран адмирал увидел, как на том месте, где стоял маленький мальчик, взметнулись в воздухи тучи пыли и асфальта. До направленных микрофонов беспилотника донёсся звук взрыва. Адмирал нахмурился. Он знал, что ядерная боеголовка взрывается совсем не так.

 Существо, прикидывающееся маленьким мальчиком, увидело крылатые ракеты. Меньше секунды понадобилось ему, чтобы определить направление, в котором летели ракеты и обнаружить себя на траектории каждой из них. Плюс-минус пара сотен метров.

 Демон побежал прочь от ракет. Побежал, оттолкнувшись от земли так сильно, что асфальт сломался и провалился, расталкивая в стороны комья земли. Побежал так быстро, что встречный воздух не успевал расступаться, спрессовывался и образовывал ударную волну.

 Пробежав быстрее звука несколько сотен метров по улице, тело маленького мальчика встретило на своём пути сорокаэтажное здания отеля, но не замедлилось, а лишь разогналось ещё быстрее, проламывая своей головой стеклянные двери, даже не думая прикрываться от возможных осколков и, быстрее пули пролетев вестибюль, пробило дыру в бетонной стене лифтовой шахты. Торцевая стена сорокаэтажного отеля взорвалась кусками арматуры и осколками бетона. Ударная волна пронеслась по улице, выбивая стёкла и переворачивая автомобили. Из дыры в стене вырвалась трёхметровая закованная в сталь фигура и понеслась по улице в несколько раз быстрее звука, окутываясь огненным шлейфом перегретого до состояния плазмы воздуха. Демон бежал по улице в восемь раз быстрее звука.