Глаза существа быстро пробежались вдоль лезвия к рукояти, задержались на секунду, затем скользнули выше, по руке Такеши и упёрлись в лицо мечника. Кано увидел, как дрогнули зрачки демона, словно меняя фокус, как взгляд чуть расфокусировался, и демон оглядел ниппонца сверху-вниз, при этом глядя сквозь него. Если быть точным, демон действительно смотрел сквозь Такеши Кано, точнее, сквозь часть его тела, рассматривая одновременно и скелет, и мышцы, и внутренние органы; чуть большее внимание отдавая имплантатам.
Затем взгляд без видимого движения, мгновенно переместился на лезвие катаны. С небольшим запозданием сжались зрачки, вновь чуть расширились, словно демон менял какие-то параметры оптической системы своего глаза. Строго говоря, именно это сейчас и происходило – демон пытался своими глазами разглядеть внутреннюю молекулярную структуру лезвия.
Долгих две секунды спустя, демон понял, что живыми глазами рассмотреть всё его интересующее не получится, а ведь при этом необходимо было ещё и уследить за стоящим практически вплотную смертным, что было просто анатомически невозможно даже для улучшенных скверной эльфийских глаз.
Впрочем, это не стало для потусторонней твари какой-то заметной преградой.
Такеши Кано с каким-то инстинктивным отвращением увидел, как крохотными рывками расширяются, расползаются по роговице зрачки демона. Как они, полностью поглотив провалом зрачков роговицу не остановились и, ускорившись, поползли дальше, на белки глаз, пару мгновений спустя полностью поглотив и её, скрывая границу за уголками разреза глаз.
А затем, в чёрных шарах, заменивших и без того необычные глаза потусторонней твари, словно появился туман. Он начал медленно и неторопливо заполнять объём до этого казавшихся непрозрачных сфер, где-то в глубине которых, казалось, даже сверкали ярко-фиолетовые молнии. Впрочем, неторопливость была кажущейся, вся метаморфоза глаз заняла меньше секунды.
Строго говоря, это была демонизация. Не полное, но частичное наполнение живых органов демонической силой заставляло их мутировать, перестраиваться, адаптируясь к новой энергетике, приобретая новые, зачастую невероятные свойства, но всё же, это были прежние, живые органы, выходящие за рамки законов анатомии смертных, часто даже за рамки законов физики, но всё ещё живыми. Сейчас же, когда демону понадобилось что-то большее, на что не были способны самые совершенные зрительные органы любого из живых существ, он решил отказаться от зрения смертных. Он просто убрал живые глаза внутрь себя, в домен, созданную потусторонним существом реальность, недоступную ни для кого, кроме самого демона, а взамен на то же самое место извлёк уже другие, демонические глаза. Полностью демонизировал их.
Технически, это уже не были глаза, это даже не было органом зрения, но было органом восприятия. Не только зрения или слуха, не только состояния окружающего пространства, но даже вероятностей недалёкого будущего и вариативности ближайшего прошлого. Хотя никто, кроме самой потусторонней твари, не мог сказать, зачем ей нужно было знать то, что могло бы, но так и не случилось. Строго говоря, если бы обычный человек лишь взглянул такими глазами, он бы мгновенно потерял сознание от сенсорного шока или даже умер от множественных разрывов сосудов перегруженного мозга – серии микроинсультов. И дело было даже не в том, что демоническое зрение обрабатывало одновременно и разные будущие, и разные прошедшие, и даже не случившиеся картины, дело было в том, из чего состояли эти картины. Ведь восприятие демона опиралось на сотни независимых органов, воспринимающих очень чёткую и детальную картину, но в ограниченных спектрах электромагнитных, акустических и некоторых других, неизвестных современной науке, волн, объединённых в единые кластеры с органами восприятия магии, пространства и времени. Несколько сотен октиллионов таких кластеров были расположены в прошлом, будущем, соседних пространствах и иных временных линиях, но в то же время в одном месте и по всему объёму сферы, которую можно бы было сейчас назвать глазом демона. Сохранить подобие белка и роговицы, при конструировании этого невероятного органа, демону не удалось. Достижением было уже то, что не нужно было выставлять наружу всю сферу, ограничиваясь лишь пятой частью её поверхности. Впрочем, неспособный человеческим мозгом воспринять замену пространства со всем его содержимым, осознать, как в дополнительных измерениях живой глаз проваливался сам в себя, а на его место встаёт иной орган, полностью сконструированный демонической магией адского создания, Такеши Кано увидел лишь, как зрачки словно растеклись по белку и заполнившиеся искрящимся туманом глаза демона немного вылезли из орбит. И долгую, долгую секунду он пытался понять, что же за чертовщина происходит с глазами потусторонней твари.
— Ты ведь Мечник, верно? — внезапно чистым и глубоким голосом спросил демон. Самурай, казалось, услышал, как враг произносит слово «Мечник» с заглавной буквы.
Такеши посмотрел на врага, на зажатую в руках катану, а затем вновь перевёл на демона красноречивый «Как можно задавать такие глупые вопросы?» взгляд. Хоть и нельзя было понять этого по глазам, но потусторонняя тварь увидела и поняла пантомиму самурая и даже обрадовалась ей:
— Отлично! Тогда я, — демон хлопнул себя ладонью по груди, — буду драться с тобой, как с Мечником. Не буду использовать способности к искажению пространства и времени, — на этих словах в стороны от демона разошлись круги, словно он был отражением в поверхности пруда, не потревожив при этом даже летящие с неба капли дождя. — Не буду использовать активные и пассивные щиты, — вокруг демона возникла сфера, составленная из множества восьмиугольников различного оттенка синего и жёлтого, в которых, присмотревшись, можно было бы различить строчки символов неизвестного языка. Возникла, мигнула и пропала, оставив после себя лишь воспоминание. — Не буду использовать ни одной Демонической, Адской или Дьявольской способности. Ни одного заклинания, проклятия или благословения. Запрещу всё это и наложу на себя Табу, которое пропадёт лишь после того, как твоя душа отделится от тела.
После этих слов из уголков глаз демона, прямо по его коже, побежали строчки символов неизвестного языка, расползаясь по лицу, шее, плечам, покрывая всё тело потустороннего существа причудливой вязью заклинания. Ярко-алые письмена Табу вспыхнули сиянием, прописываясь в самих основах этого мира, даже глубже физических законов, и погасли, превратившись в чернильные символы. И лишь то, как эти символы просвечивали сквозь одежду демона, напоминало о невероятной силе, вложенной в эти строчки.
— Готов? — спросила потусторонняя тварь и снова растянула губы в оскале, задевая щеками мочки ушей.
Такеши глубоко вздохнул, выдохнул, быстро очистил разум от посторонних мыслей, подготавливаясь к сражению, и поднял клинок, становясь в стойку.
— Начали, — на вдохе скомандовал Кано.
В следующее мгновение, демон просто внезапно возник перед Такеши, глядя глаза в глаза. Кано увидел, как за спиной демона разлетаются в стороны брызги, поднятые его рывком, услышал хлопок преодолённого звукового барьера и только после этого почувствовал боль в животе, понял, что не может вдохнуть. Молодой мастер меча согнулся, силясь протолкнуть в себя хотя бы каплю воздуха, но вместо этого – лишь схаркнул кровь.
— Недостаточно? — раздался недоумённый голос демона. — Пожалуй, это слишком быстро для тебя, судя по реакции твоих зрачков, скачку выделения гормонов и изменению нервной активности, ты заметил мой удар уже намного после того, как я его нанёс.
Злость за слова демона заставила Такеши, наконец, судорожно вдохнуть и попытаться выпрямиться.
— Давай тогда так, — продолжал тем временем, словно не замечающий ничего, демон. — Я вообще не буду использовать Адские Силы. Никакие. Ни усиления, ни упрочнения, ни ускорения тела, ничего. Даже Демонический Взгляд выключу.
Справившийся со своим телом, Кано увидел, как из глаз демона пропадает движущаяся чернильная ночь, как глаза становятся просто чёрными. Потом эта тварь моргнула и из уголков её глаз, словно мембрана, натянулась роговица ярко-голубого цвета. От зрачков в стороны разлетелись золотые искры, словно уцепились за края глаза и, вращаясь, буквально притянули за собой белки. Прошло чуть меньше секунды и страшные провалы глазниц, затянутые чернильной тьмой, словно вышедшей из самого Ада, превратились в почти обычные голубые глаза, какие могли бы быть у человека, если бы не рассыпанные по чуть потемневшей, и теперь пронзительно-синей роговице блуждающие золотые искры.
