Рейвен нашла относительно чистый уголок у самой стены между небольшой компанией мужчин, по обрывкам униформы похожих на пахарей из вольных колонистов, и обвалом стены с другой стороны. Прислонившись к стене, она, настороженно поглядывая по сторонам, все-таки позволила себе немного расслабиться и отдохнуть. Ей это было жизненно необходимо. Организм, лишенный системы жизнеобеспечения, которая могла подлечить и поддерживать стимуляторами и питательными веществами, испытывал голод и жажду, требовал отдыха и сна. А многочисленные синяки и ссадины, напоминавшие о себе болью, только усугубляли эту ситуацию. Девушка не заметила, как закрыла глаза, погружаясь в тяжелый беспокойный сон.

***

Ей снилась тренировочная база полиции, предназначенная для отрядов специального назначения. Будущие оперативники здесь отрабатывали планы действий практически в любых возможных условиях, пользуясь многолетним опытом проведения операций на различных уровнях города. Вместо обычных для подобного виртуальных симуляторов, оперативников готовили в условиях, максимально приближенных к реальным, чтобы довести действия до автоматизма, чтобы тело реагировало и двигалось интуитивно, ведь любая самая маленькая оплошность могла стать фатальной.

Рейвен была на стрельбище, в стандартном полицейском экзоскелете и с помповым дробовиком в руках, заряженном, как и положено в таких случаях, резиновой дробью, попадания которой были весьма чувствительны, особенно, при стрельбе с близкого расстояния. В этот раз отыгрывался сценарий перехвата группы контрабандистов в симуляторе нижних уровней с фавеллами. Маленькие и длинные коридоры с низко нависающими трубами и коробами коммуникаций, решетчатыми полами и металлическими стенами, с идущими через равные промежутки закрытыми дверями. Укрытий и удобных мест для засад здесь было множество. Ловушкой могло быть все, начиная от бетонных тюбингов опорных конструкций, вполне способных выдержать прямое попадание из гранатомета, и заканчивая любой дверью, потому что заранее никто не знал какие двери действительно заперты, а за какими засели контрабандисты, защищающие свой товар.

На внутреннем визоре шлема отобразилась первая цель, и Рейвен, закусив губу, осторожно пошла вперед, стараясь держаться левой стены. В экзоскелете тяжелый дробовик почти ничего не весил, и только тонкий лучик лазерного прицела колебался в запыленном воздухе при каждом шаге. Один из контрабандистов, проверяющий коридор, вооруженный тяжелым импульсным пистолетом вышел на нее через несколько секунд. Быстрый взгляд на внутренний монитор, где в целях стояло нелетальное поражение целей, и Рейвен переключила дробовой модуль на шоковые заряды. Легкая дробь с электрическим зарядом действовала как парализатор, отключая даже защищенного броней человека на несколько часов.

Укрывшись за бетонным тюбингом, девушка позволила контрабандисту выйти на открытое место, после чего быстро выбежала из-за своего укрытия и выстрелила ему точно в грудь. Человек отлетел в сторону, сбитый дробью, и спиной врезался в стену, сползая на пол, да так и остался лежать без сознания. Тут же передернув затвор дробовика, прислушавшись к звуку выскользнувшей гильзы, Рейвен метнулась к следующему укрытию, уходя с возможной линии ответного огня. И очень вовремя, как раз в этот момент рявкнула реактивная винтовка. Тяжелый взрывной заряд разбился о тюбинг всего лишь в нескольких сантиметрах от нее. Еще один контрабандист, вооруженный полуавтоматическим оружием, с громким криком выскочил из коридора, стреляя по тому месту, где только что стояла Рейвен. Реактивные заряды могли пробить экзоскелет без особого труда, и девушке пришлось укрыться за коробом вентиляции, выдувавшим поток горячего воздуха с уровней под ними, тут же уходивший вверх по шахте, к следующему вентилятору, гнавшему его еще дальше. Пара зарядов с громким звуком разбились об короб, оставив в нем глубокие вмятины, но все же не смогли его пробить.

Рейвен выстрелила вслепую, засев за своим укрытием и просчитывая, куда можно перескочить дальше, чтобы выйти на более удобную позицию, но в этот момент чьи-то сильные руки схватили ее за лицо, резко рванув вверх. Она даже понять ничего не успела, только почувствовала, что ей что-то пытаются залить в рот. Что-то горячее, горькое и невероятно мерзкое на вкус. Со всей силы сжав зубы и мотая головой, она пыталась отбиться от неожиданно появившегося противника, крепко ее державшего и настойчиво пытавшегося завершить начатое. Рейвен чувствовала, что захлебывается, противник был явно сильнее, даже удары, усиленные псевдомускулатурой экзоскелета не причиняли ему вреда…

***

И в этот момент девушка проснулась, даже не сразу сообразив, что все увиденное оказалось лишь сном, на ней не было брони, и не было оружия в руках. Наяву оставался только полумрак и чьи-то сильные руки, продолжавшие ее крепко держать, пока кто-то еще все так же настойчиво пытался залить ей в горло что-то мерзкое и горькое. Горячая жижа противно обжигала губы и язык, так что Рейвен снова замотала головой, отплевываясь и пытаясь лягнуть ногой человека, пытавшегося ее утопить таким извращенным способом.

— Да она в самом деле чокнутая! — хриплый голос, кажется, принадлежал тому, кто держал ее за руки. — Ты смотри, как лягается, еще поубивает тут всех к демоновой матери!

— Заткнись, Гвиндо сказал, что хочет с ней поговорить, — ответил другой голос, принадлежавший пыташемуся ее напоить. Из-за того, что чья-то ладонь закрывала ей глаза, девушка ничего не могла разглядеть толком, только била ногами наугад, ориентируясь на звук. Последняя фраза говорившего захлебнулась в кашле, поскольку она успела извернуться и все-таки пнула что-то мягкое податливое и явно живое. Настойчиво запихиваемое в рот горлышко бутылки наконец-то убрали, но вслед за этим крепко схватили за ноги, навалившись всем весом и не давая возможности защищаться дальше. Тот же голос быстро зашептал практически ей в ухо: — Перестань уже, мы не враги, хотим тебе помочь. Понимаешь? Ты понимаешь наш язык, так ведь? Перестань лягаться и просто выпей это лекарство, оно поможет тебе быстрее прийти в себя.

— Дай ей на нас посмотреть, — попросил еще один голос, ладонь убрали, и Рейвен открыла глаза. Снова привыкнув к полутемному освещению, девушка разглядела нескольких пленников, среди которых была женщина. Одетые в какие-то лохмотья, напоминающие дикарские одеяния, они собрались вокруг Рейвен, и один из них сейчас держал ее со спины, крепко прижав руки к телу. Другой, уже взрослый мужчина, с перевязанным грязной окровавленной повязкой глазом, пытался влить ей в горло что-то из захватанной стеклянной бутылки. Женщина стояла чуть позади, почти закрывая бледный свет горевшей под потолком аварийной лампочки.

— Ты ведь из Тарратоса? У тебя на одежде герб города, — спросила с ходу женщина, сев на колени совсем рядом с ней. — Из города, так ведь?

— Оттуда, — Рейвен кивнула, все еще не зная, что ждать от этих людей, поскольку отпускать ее до сих пор никто не собирался. — Что вы хотите? Почему держите?

— Потому что зелье, которое варит Гвиндо, нереально мерзкое, и сперва никто его пить не может, — усмехнулся одноглазый, показав свою бутылку. — А ты еще была спросонья, кто знает, как бы отреагировала. Так что будь сейчас хорошей девочкой и просто выпей эту дрянь…

— Зачем? — Рейвен увернулась от горлышка бутылки, откуда действительно невероятно смердело, словно туда трупной гнили налили. — Да кто вы такие? Отпустите меня немедленно!

— Да ты еле шевелишься, — резонно заметила женщина, — вон как тебя отделали, место живого не оставили. И перестань нас бояться, мы тебе не враги. Мы сейчас здесь все в одной лодке, — посмотрев на одноглазого, пожавшего плечами, поскольку Рейвен продолжала упорно отворачиваться от бутылки, добавила: — Это лекарство, не бойся… У нас нет причин тебя убивать. А если бы и были, то сделали бы это совсем тихо, даже не разбудив тебя.

С такой логикой спорить было сложно, и Рейвен, решившись, все-таки кивнула. В этот раз от горлышка отворачиваться она не стала, как бы мерзко все это не пахло. Уже на первом глотке так называемого лекарства, Рейвен показалось, что ее напоили едкой кислотой; горло горело огнем и сжималось спазмами, требуя немедленно выплюнуть все обратно, но одноглазый заставлял пить все больше и больше; давясь и кашляя, она продолжала глотать, пока бутылка не была опустошена почти полностью.