– А еще здесь делают шикарные снайперские винтовки, – добавил я.

– Понял, – наконец-то дошло до Щолича, – не дурак. Три унтерских школы надо. Сразу не получится.

– Империя тоже не сразу отстроилась. Вздрогнем?

Вздрогнули.

– Тогда вот тебе карта, – двинул я склейку-двухверстку по столу. – Выбирай место для полигона.

– Это тут что? Болота? – Щолич медленно водил пальцем по карте.

– Болото, – подтвердил я. – К концу лета пересыхает. Но с осенними дождями снова трясина.

– А тут, как я понял, холмы?

– Да. Три сопки там есть. И роща, но ее не трогать.

– Почему?

– Это не твоя лесная Огемия. Рощ в здешней степи очень мало. И деревья там реликтовые. Как бы еще насаждать лесополосы не пришлось.

– Сколько отсюда будет до ближайшей станции?

– Двенадцать километров, – показал я по карте, как пройдет полигонная ветка «железки» через Калугу.

– То, что нужно. А лес и из Огемии можно привезти по железной дороге. Или с севера империи. Бюджет, надеюсь, на это есть?

Я понял, что полигон состоится и можно по этой теме больше не париться. Щолич, этот неугомонный карьерист, загорелся идеей стать полковником. Как он умеет пахать, я видел. Сам служить будет на совесть и всех подчиненных построит по ранжиру, но поставленную задачу выполнит.

А пока требуется от лагеря военнопленных на место будущего полигона подкомандировку ставить.

Опять лес нужен.

Ну что ж, на этот раз напряжем имперское министерство. Инициатива шла от них. А инициатива в армии наказуема ее исполнением.

Окончательно поняв, что в одиночку мне тракторный завод не потянуть, пошел на поклон к совету директоров «Рецких дорожных машин», сокращенно РДМ, предложив построить новое предприятие как филиал этого уважаемого общества, в котором я сам крупный пайщик.

Заработанная мною на конструкциях дорожных машин репутация и развернутый бизнес-план впечатлили компаньонов, и необходимые средства были выделены. Все же у колесных рутьеров проходимость была не сказать что совсем уж паркетная, но и внедорожником его нельзя было назвать. Скорее – вседорожником, но дорога должна уже быть. Хоть какая. На строительстве сухого дока в Калуге колесные паровые бульдозеры часто самозакапывались в рыхлый грунт по ступицы.

Представил уважаемому собранию варианты гусеничных движителей, которые успел за зиму запатентовать. В сумме вышло двадцать два патента. И все их пришлось вложить в этот филиал как взнос в уставный фонд дочернего РДМ завода «Рецкий трактор» с локализацией его в Калуге.

Придержал на будущее для себя только торсионную подвеску. Я помню, какой блеск был в глазах кронпринца, когда он мечтал о бронированных машинах поля боя, разглядывая вмятины от снарядов на броневагоне. Но для начала мне нужен был тракторный завод. Броневики потом уже на его базе можем попробовать склепать.

Одновременно рассматривали проект четырехосного восьмиколесного рутьера инженера Унцла, но совет директоров им не впечатлился. Я знал, в чем тут собака порылась, но… независимая подвеска каждого колеса, как на российском бронетранспортере, – дело здесь пока далекого будущего. Додумается до этого мужик сам – я ему дорогу переходить не буду.

Но так как такие творческие люди на мостовой не валяются, я его сманил к себе на тракторный. Заодно помог запатентовать сам принцип восьмиколесного движителя 8х2. Мне чужого не надо. Заодно посмотрю, догадается ли перец самостоятельно до полного привода? Догадается – будем и дальше «опылять» правильными решениями.

Порадовали меня директора и тем, что «Рецкие дорожные машины», благодаря большой государственной программе дорожного строительства в Реции, вышли в прошлом году на рентабельность в три процента. Старт-ап закончился успешно, в этот год они вступили с оптимизмом и видят всех своих пайщиков с прибылью.

Хорошо бы…

Опытные образцы гусеничных тракторов под маркой РДМ-Т55 с трофейными вертикальными паровыми машинами по 55 лошадиных сил (теми, что я из Будвица привез) и подвеской на двух балансирных каретках с плоскими, слабо оребренными широкими гусеницами довольно быстро сваяли в экспериментальном цехе РДМ.

Подвеску для трактора я тупо скопировал со старенького советского ДТ-75, который работал у нас на хуторе дома, на Земле, и которую не раз мне приходилось чинить и перебирать собственными ручками. С отцом и его братом – дядей Володей.

Машина с баком горючего сзади, с приводом на задние колеса, со звездочкой передачи тяги гусеницам. Натяжение гусеницы на переднем ленивце. Деревянная неостекленная кабина водителя спереди. Пост механика сзади. Между ними ферма управления отвалом – оно пока канатное. Не потянуть мне сейчас гидравлику. Нет пока таких точных станков. Вообще-то есть… но только для производства амортизаторов для пушек. Не достать и за взятку.

Даже человек такой повышенной проходимости, как Плойко, отступился от такого заказа, что и отписал мне в покаянном письме.

Даже Ночная гильдия Будвица только развела руками. Им чего-нибудь попроще бы. Водочкой торговать, девочек крышевать… На контрабандистской лайбе такую габаритную тяжесть не утащить по коварному Северному морю. Хотя в Скании такие станки на продажу есть. Да даже если и утащить, то каким способом его выгрузить на необорудованный берег? Пока Щеттинпорт наши не возьмут, и думать о таком они даже не будут. Вот и весь их сказ.

А принц Бисер ничего не дал. Своим не хватает. А я теперь вроде как уже ему и не свой.

С имперцами я и сам связываться не стал. Там вход рубль, а выход десять. Не стоит пока овчинка выделки. Навьючат так, что сам не рад будешь.

Питание машины сразу поставили нефтяное с возможностью переделки на лигроин в будущем. В нефтедобывающей Реции это сами ушедшие боги велели. РДМ мобильные паровые машины с угольным питанием делало только по заказам за пределы герцогства.

Испытания проходили оба трактора на пахоте и в качестве бульдозеров на расчистке строительных площадок от чернозема для пары лагерей пленных, взятых этой зимой на Ныси.

Тюльпаны отцвели, и степь выглядела как обычно – жухлой прошлогодней травой.

Лемехи прицепного плуга разом вонзились в никогда еще не паханную целину. Трактор дернулся, потом еще, механик с заднего поста по моему сигналу добавил вброс топлива с форсунок в котел, поднял пар, и пошло все по струночке, отваливая с лемехов взрезанную целину, обнажая жирный девственный чернозем…

Все равно надо пахать поля под пшеницу, капусту, морковь и земляной клубень, похожий на земную картошку, но несколько другого вкуса. Мне не только рабочих, но и пленных кормить надо круглый год по три раза на дню. Так почему не здесь, под боком, устроить кормовую базу? Колхоз не колхоз, но заводское подсобное хозяйство.

Машины показали себя отлично, хороший получился трактор, мощный. Сам не ожидал. Будем смотреть, как он с двигателем Болинтера себя поведет. На Земле с подобными недодизелями трактора выпускались до середины двадцатого века. Но у наших движков пока моща не выходит за тридцать три лошадиные силы. Меньше – пожалуйста. И с понижающими передачами пока у Болинтера ничего не получается. Флот, насосы, узкоколейки – вот это для него. Но и этого уже немало. На ту же полигонную ветку автомотрису поставить – уже дешевле паровоза в эксплуатации.

Прицепной плуг на шесть двойных лемехов трактор Т-55 по целине тащил не сказать чтобы совсем легко, но без большого напряга, хоть и медленно, но ровно.

И вот тут-то мы вместе с инженерами из экспериментального цеха РДМ поймали свой день славы и почти благоговейного внимания от пленных, подавляющее большинство которых были в мирной жизни крестьянами. Я даже ругать никого не стал, что бросили работу. Все потрясенно смотрели, как вонючая железяка, шипя паром и лязгая гусеницами, легко заменяет дюжину пахарей и двадцать четыре вола. Лошадь или стирха целину пахать здесь никогда не ставили – надорвется.

Боронили трактора пашню еще лучше, чем пахали.