"Смог, смог, я покорил врата Вритры, смог... я искупил вину, искупил навсегда", - никак не могли успокоиться мои мысли.
Из ступора меня вывел чей-то возглас:
- Атал!
- Атал, мой любимый брат, наконец-то ты вернулся! - пролился чистым ручейком до боли знакомый голос.
И только сейчас я разглядел прямо перед собой в дымке солнечного света стройный девичий силуэт.
- Саура? Сестрёнка, неужели это ты? - в растерянности произнёс я, приближаясь к ней.
- Разве ты не веришь своим глазам, Атал, а? - звонко рассмеялась Саура и бросилась мне на шею.
Несколько минут я не в силах был выпустить сестру из своих объятий, что-то шептал ей, целовал её родное лицо, гладил смоляные волосы. От неё пахло ароматами цветов и непередаваемым духом далёкого прошлого, моего прошлого...
Рука об руку мы взошли на балкон того самого дворца, а внизу уже ликовала многотысячная толпа моих верных подданных. Нарядные люди приветствовали своего императора восторженными возгласами, в которых невозможно было отыскать даже тени неискренности.
- Слава нашему повелителю! Слава императору!.. Слава! Слава! Слава! - неслось со всех сторон.
В те минуты моя душа словно поднялась на вершину немыслимого блаженства, затопившего её целиком и без остатка. С каждой секундой я всё сильнее и настойчивее ощущал это умопомрачительное сладострастие, это туманящее рассудок упоение безграничной властью! Но в самый ответственный момент, когда я уже собирался произнести приветственную речь для своего народа, меня пронзила резкая боль в центре груди. Даже через одежду я видел, как покраснела кожа на том месте, где находилась звезда Перуна. Это, видимо, не укрылось от глаз Сауры, и она вопросительно поглядела на меня:
- Что-то случилось?
- Нет, нет... всё в порядке, милая, - поспешно заверил я сестру.
Обращая вновь свой взор к народу, я был ошеломлен увиденным зрелищем... Вместо ликующей толпы прямо перед моими глазами тысячи мужчин и женщин занимались откровенно греховным совокуплением. Перемена была просто разительной, нереальной! Я ошарашено глядел на эти переплетённые потные тела, слышал их похотливые вздохи, сладострастные стоны, сливавшиеся, как мне казалось - в один призывный шепот: мой повелитель...
Я не понимал, что происходит, но ненасытный огонь вожделения уже проникал в мою ослабевшую плоть, возбуждая в ней неистовую животную страсть. Меня тянуло к этим безумным, тянуло неодолимым магнитом! В следующую минуту я почувствовал на своих плечах желанные руки сестры... они игриво заскользили по груди и стали медленно спускаться к животу...
- Мой повелитель, пойдём, нас ждут... не будем разочаровывать их, - томно зашептала Саура.
Ещё немного и моя воля не устояла бы перед невыносимым искушением, но в самые последние секунды перед капитуляцией я услышал далёкий голос:
- Глеб, вернись...
Что-то перевернулось внутри меня в эти мгновения, будто спала пелена, а замутнённое сознание вдруг высвободилось из плена.
- Ты не моя сестра, убирайся прочь! - в ярости закричал я, отталкивая в сторону тело псевдо - Сауры.
После моего бунта искусственные декорации стали моментально рассыпаться в прах, а на месте недавней сцены безумного соития теперь извивались лишь шипящие клубки змей. Вскоре исчезли и они, но в моих ушах ещё долго звучал глумливый смех разоблачённой демоницы.
"Вот тебе и победил... похоже, что одной победой над страхом дело не закончится... Да здесь какой-то лабиринт, непроходимый лабиринт из человеческих слабостей и страстей!" - негодовал мой разум, когда я вновь оказался у знакомых руин города.
- Что ещё ты мне хочешь навязать, что?! - разорвал тишину мой крик отчаяния.
Но в ответ вернулось лишь тоскливое эхо.
"Тьфу ты, чёрт!" - в сердцах выругался я. - Я как та бабка из сказки у разбитого корыта! И этот голос... куда мне возвращаться?"
Я долго бродил среди останков погибшего города уже давно не видевших рассвета и постоянно возвращался на то же злополучное место; с каждым пройденным кругом ощущалась невыносимая усталость вперемешку с чувством вины за содеянное. Это чувство продолжало нарастать, укрепляясь вязью самобичевания. В то же время моё воспаленное воображение неотступно преследовали картины далёких событий: поверженный в руинах город, тянущиеся ко мне со всех сторон руки людей, зовы о помощи, крики проклятий... А я ничем уже не мог помочь им, ничем. Тяжесть вины становилась просто невыносимой, она готова была раздавить меня в любой момент и раздавила бы, ведь в эти минуты я не наблюдал каких либо знаков, способных помочь мне, да и выручавший не раз талисман почему-то молчал... Мертвящая пустота словно шла по следам вины, всё глубже и глубже забираясь в мою душу, оставляя после себя только безжизненную пустыню. И вдруг в ещё незамутнённых её глубинах я услышал знакомую мелодию, которая так заворожила меня во время загадочного сна. Я вспомнил, что означала эта необыкновенная песня на языке древних дравидов. Она была настоящей поэмой о зарождающейся жизни: о том, как среди мутных болот расцветал девственный дар непорочной чистоты - цветок лотоса.
Моё состояние стало проясняться, а на ум как-то само собой пришли слова дяди Серёжи, прозвучавшие в последнюю нашу встречу откровением отцовского напутствия. Сейчас же они огненным клеймом выжигали из моего сердца остатки печали:
- Пойми, Глебушка, вина - это удел прошлого и кандалы настоящего, она никогда не отпустит душу к свету... прими свои ошибки, осмысли их и попытайся простить себя раз и навсегда. А потом, когда облегчишь душу, иди новой дорогой в будущее, только там ты обретёшь истину.
Теперь всё встало на свои места, я нашёл ключ от тайны несуществующего острова и знал дорогу к спасению. Как только моё сердце воспламенилось огнём прощения, весь окружающий мир стал меняться прямо на глазах. С ранними проблесками рассвета навсегда исчезли мрачные развалины города, а островок вновь ожил веселым щебетанием беззаботных птиц и ароматами пышной растительности.
По узкой тропинке я направился в сторону побережья и вскоре уже спускался к песочному пляжу. Вероятно, этот новый день был специально рождён для приятных неожиданностей; у самого берега, обласканного чистыми водами океана, меня ожидала рыжеволосая девушка Ксения. Мы без слов поняли друг друга и обнялись, давая возможность высказаться накопившимся чувствам.
- Спасибо тебе, милая, за всё... если бы не ты, не знаю, смог ли я выпутаться из этого кошмара, - произнёс я, коснувшись рукой её лица.
- Не стоит, дорогой... Наконец-то я нашла тебя... я искала тебя столько веков, но тебя не отпускали из мира иллюзий, - почти прошептала она, с любовью глядя в мои глаза. - Теперь всё в прошлом, мы снова вместе и, надеюсь, уже навсегда, ведь мы одно целое... Ты же помнишь?
- Конечно, помню, сестрёнка, - улыбнулся я, крепче прижимая к своей груди девушку. - А имя Ксения мне нравится. Не жалко с ним расставаться?
- И мне нравится... но Саура как-то ближе, - ответила она.
- Согласен. А дядя Серёжа, действительно...
- Ты правильно понял, Атал, - не дала мне договорить Саура, - он был нашим отцом ещё тогда, поэтому знал о тебе всё.
- Да-а... вот ведь как бывает, вокруг меня находились самые близкие люди, а я ни сном, ни духом... даже не догадывался, - со вздохом проговорил я.
- Напрасно ты так думаешь, мой любимый братик, - улыбнулась Саура, с нежностью взяв меня за руку, - ты чувствовал это, сердцем чувствовал, но тебе не хватало понимания. Ты знаешь, ведь большинство жизненных встреч не случайность... это память прошлого и его неодолимое притяжение.
- Всё верно, Саура, ты права, - согласился я и вопросительно поглядел на сестру:
- Неужели этот остров снова станет нашим домом?
- Нет, Атал...
- Тогда, что же ожидает нас... ты знаешь? - выдал своё нетерпение я.
- Знаю, родной мой, знаю... Твой грех искуплен, да и мои долги тоже отданы, ведь тысячи людей освободились от страха и вины. И мы теперь свободны от прошлого, Атал. Мы не вернёмся больше в этот мир, нас ждёт небесная семья.
