— Нэд.

— Пожалуйста, Коул. Я не знаю, сколько мне осталось, и мне нужно сказать это… ради самой себя. — Я киваю. Она отпускает мою руку и гладит свой живот. — Это девочка… Я чувствую. Ты будешь нужен ей, Коул. Ей необходимо будет, чтобы ты научил ее всему, в том числе тому, что знаешь обо мне. Понимаю, это будет больно, но мне нужно, чтобы ты рассказал ей обо мне все. Личность маленькой девочки формируется по образу и подобию ее матери. Дай ей это. Позволь ей узнать, как сильно я люблю ее. — Я слышу, что она плачет, да и сам изо всех сил стараюсь сдержать слезы. — Не нужно ни о чем сожалеть. Ты ни в чем не виноват. Будь счастлив. Ты подарил мне лучшие дни в моей жизни. Всегда, не задумываясь, прощай, потому что, когда это станет невозможным, ты будешь желать повернуть время вспять. И полюби кого-нибудь снова.

— Я не могу говорить об этом, — произношу я, пытаясь сесть. Нэд поднимает руку и останавливает меня.

— Можешь, малыш, потому что мы с тобой можем говорить о чем угодно. Я хочу, чтобы ты не боялся снова влюбиться. Пообещай мне это.

— Нэд.

— Пообещай, Коул. Мне нужно услышать, как ты говоришь это.

Я зажмуриваюсь, зная, что никогда не нарушу данную ей клятву.

— Обещаю.

— Спасибо. — Она поворачивается и смотрит мне в глаза. Улыбка на ее лице практически разрывает мне душу.

— Я не хочу потерять тебя, — шепчу я ей.

— Ты не потеряешь, я буду рядом каждый день. Ты можешь постоянно разговаривать со мной, вот здесь, — говорит она, прижимая ладонь к своей груди. — А я всегда буду слушать. Обещаю. — Я крепко обнимаю ее и плачу. Я так часто сегодня делаю это, что чувствую себя как развалившаяся калоша. Отец всегда вдалбливал в меня, что мужчины, которые плачут, — слабаки, но это ложь. Раскрыться, показать свою ранимость перед другим человеком — это самое сложное, что я когда-либо делал в жизни, но то, что Нэд позволяет мне делать это, не испытывая стыда, заставляет меня чувствовать себя самым сильным человеком из всех живущих.

— Ты так говоришь, как будто тебя не будет рядом, — шепчу я.

— Возможно, что нет. Нам нужно быть ко всему готовыми, — с грустью отвечает она.

Я смотрю в ее глаза и аккуратно стираю с них слезы.

— Сегодня мой отец впервые за шесть лет сказал, что любит меня. После всего, что произошло, я никогда не думал, что снова услышу эти слова.

— Это чудесно, Коул.

— Вот именно… Мне кажется, что чудеса случаются. Я не откажусь от тебя, Нэд.

— А я и не хочу этого.

— Никогда. Ни в этой жизни, ни в следующей. Я всегда найду тебя.

— А я всегда буду ждать.

Глава 29

Бреннан

2 месяца спустя

Когда я вижу на экране телефона имя Нэд, на моем лице моментально расплывается улыбка.

— Алло…

— Привет, — жизнерадостно произносит она.

— Привет, красавица. Ты в порядке?

— Да. Я просто хотела услышать твой голос.

— Мой сексуальный голос.

— Твое эго так и отказывается уменьшаться в размерах?

— Детка, Фредди — это часть семьи; он был со мной с самого детства. Я не могу просто так избавиться от него.

— Ты дал своему эго имя?

— Да.

— Господи, пусть у нашего ребенка будет больше моих генов. Пожалуйста.

Я смеюсь.

— Обожаю, когда ты звонишь мне во время перерыва, — говорю я, глядя на вывеску «Мэйси» на двери. Я стою на тротуаре, как и всегда, когда наступает полдень.

— А я обожаю звонить тебе. Как работа?

— Неплохо, но в обед у нас будет куча народу. Я начинаю думать, что кто-то пытается заставить меня заплатить за семь месяцев, которые я сидел без работы.

Она смеется.

— И, — продолжаю я, — сегодня на работу заступила новая девушка, которую зовут Кэй-Ли. Скажем так, Кэй-Ли имеет на меня виды.

— В тебе снова говорит твое эго?

— Нееет, это не имеет ничего общего с ним. Но правда, детка, она смотрит на меня так, будто я свежеприготовленный стейк.

— Я смотрю на тебя так же.

— Да, но, когда это делаешь ты, я завожусь. А от взгляда этой Кэй-зиллы у меня мурашки по коже. — Нэд снова разражается смехом.

— Что, не нравится излишнее внимание?

— Черт, нет. Джерри и Терренс, кажется, находят это очень забавным, но я уверен, что некоторые вещи, которые она предлагает нам сделать, можно запросто считать незаконными. — Нэд снова смеется. Я никогда не устану от этого звука. — Как дела у двух моих самых любимых человечков?

— Хорошо. Сегодня мы, страсть как хотим, курицы. Много курицы.

— Мы или ты?

— Мы. Я, правда, считаю, что когда она родится, то сразу начнет есть нормальную твердую пищу.

— Он, наверное, и правда будет это делать, но разве его можно за это винить? Посмотрите на его мамочку-обжору.

— Коул, я же говорила тебе, что у нас будет девочка.

— А я сказал тебе, что у нас будет мальчик.

— И что я получу, если ты окажешься не прав?

— Во- первых, перестань поднимать брови. — Она смеется, и я понимаю, что угадал. — Во-вторых, я прав, без вариантов. Я пустил в тебя мужскую сперму, детка. Я знаю, о чем говорю.

— Во-первых, ты придурок, потому что даже не знал, что делаешь меня беременной, а во-вторых, просто заткнись.

— Какой серьезный аргумент.

— Мне больше ничего не приходит в голову. Во мне теперь живет детский мозг.

— Ты очаровательна. Ладно, мне пора идти, пока Джерри не начала меня искать, но я скучаю по тебе.

— Я тоже. Хорошего дня. Повеселись там с Кэй-Ли, — хихикает Нэд.

— Это не смешно. Целую тебя и животик. Увидимся дома. Люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

— Я больше, — говорю я и вешаю трубку.

Боже, эти звонки поднимают мне настроение. С первого дня в больнице, когда мы обнаружили, что Нэд беременна, нам было непросто, но мы справились и стали сильнее. Сейчас ей больше времени приходится проводить в больничной палате и это бесит, но, по крайней мере, я знаю, что она получает самый лучший уход и помощь. Я не знаю, как она все это выносит. Нэд такая храбрая. Она больше не упоминает о своем здоровье. Все только ради ребенка. Это одна из причин, по которой я люблю ее. Потребности других людей для нее важнее своих. Всегда.

— Как дела у Нэд? — кричит стоящая за барной стойкой Джерри, когда я захожу в «Мэйси».

— Все в порядке.

— Вы что, ребята, занимались сексом по телефону? Чего у тебя такая странная улыбка? — спрашивает она.

— А тебе так хочется это знать? — Я подмигиваю и захожу за стойку.

— Вообще-то, нет, но я знаю того, кому это точно захочется. — Она кивает в противоположную сторону комнаты, и я вижу Кэй-Ли, которая стоит и улыбается мне.

— Не напоминай мне о ней.

— Кстати, Терренс попросил сказать тебе, что с понедельника ты можешь взять отпуск на две недели, — обыденным голосом произносит Джерри, нагибаясь и начиная пополнять запасы в холодильнике.

— Что? Почему?

— Обычно мне отвечают по-другому.

— Не хочу показаться неблагодарным, но мне вроде как нужны деньги.

— А разве я не сказала, что отпуск будет оплачиваемым?

Я смотрю на нее в полном недоумении.

— Я что-то упускаю?

— Да, ту часть, где тебе нужно радоваться.

— Прости, я просто не понимаю почему.

— Ты ему нравишься, вот почему. К тому же ты дерешь на работе задницу. Ты заслужил отдых. Наслаждайся сегодняшней сменой, а потом иди домой и балуй свою беременную девушку.

Я улыбаюсь ей. Джерри — самая прямолинейная женщина из всех, кого я знаю. Иногда даже слишком, но мне нравится. Мы сблизились с ней с первой пробной смены. Я рассказал ей с Терренсом о ситуации с Нэд, как только приступил к работе и сразу предупредил, что не собираюсь пропускать ни одно из ее больничных посещений. Я думал, что они сразу отправят меня домой, но, к моему удивлению, мне предложили работу. Без объяснений и расспросов. Терренс просто похлопал меня по спине и сказал: «Ты мне нравишься, ты честный парнишка». — После этого он ушел по своим делам. И вот я здесь. У меня есть работа и все хорошо.