Кажется, Шерлок всерьез увлекся химией. Не рано ли для десятилетнего мальчика? Для любого другого, наверное, было бы рано. Но не для Шерлока. Он всегда чем-то увлекается. Прочитав мои учебники, он потребовал чего-то еще. Родители не обратили внимания на его просьбу, ну и в самом деле, это слишком сложно для ребенка, но Шерлок не сдавался. Он умеет добиваться своего. В итоге они пошли в магазин и купили какие-то книги. Я полистал их. Что-то я знаю, что-то мы еще не проходили в школе, но мне пришлось основательно во все это вникнуть, чтобы объяснить ему то, что он не понимает. Он станет химиком? Не уверен. Просто сейчас это его очередное увлечение. С Шерлоком сложно спорить, если он что-то вбил себе в голову. С одной стороны это хорошо. У него есть свое убеждение. Но с другой, он не желает никого слушать. Только меня иногда. И это плохо. Он же вырастет и просто будет вынужден общаться с людьми, работать. Не думаю, что кто-то долго сможет терпеть такого сотрудника. Что ж, придется мне стать кем-то, кто будет иметь свой штат работников. И взять его в помощники. Это я, конечно, шучу. Хотя, почему нет? Но я не хочу быть бизнесменом или банкиром. Не думаю, что и Шерлоку понравится такая работа. Ему точно будет скучно. Ох уж эта его скука! Идеально было бы стать министром иностранных дел. У министров всегда есть помощники, и они не сидят на месте. Мы могли бы вместе ездить, прекрасно общаясь друг с другом и понимая почти без слов. Тем более, что Шерлок уже придумал такой способ общения между нами при родителях. Несколько знаков, говорящих об опасности, о том, что нужно уйти или остаться, на что-то обратить внимание. Это смешно, но мне даже стало интересно. Все-таки в нем живет пират.

31 марта 1990 г.

Весь месяц у Шерлока болит голова. Это нормально после перенесенного заболевания, как сказал врач. Только вот как на это смотреть? Ему больно, но он пытается это скрыть. Особенно от меня. Но я же вижу. Мама решила, что пока ему не станет легче, он будет спать у меня, потому что чаще всего ночью случаются приступы боли. Я не против. Даже скорее за. Сегодня мы с отцом поставили у меня в комнате еще одну кровать, но Шерлок не захотел на ней спать и улегся на моей. Почему я не удивлен? Я был почти уверен, что так и будет. Что ж, пришлось переселяться мне. Мне все равно, но просто интересно, почему он все делает, как ему вздумается и наперекор всем? Наверное, пожелай я изначально спать на новой кровати, он из принципа занял бы ее. Мне на самом деле не жалко, пусть спит, где ему хочется, лишь бы он спал, но все-таки, почему у него какая-то патологическая тяга делать все по-своему. Причем, даже тогда, когда это не имеет ровным счетом никакого значения. Почему-то я подозреваю, что он хочет обратить на себя мое внимание. Но оно и так все принадлежит ему! Он этого не понимает? Да, иногда я бываю занят, но это не значит, что я не замечаю его. Если бы сам лично не видел его осунувшегося лица и синяков под глазами, я бы подумал, что он выдумал эту головную боль. Но нет, ему и в самом деле плохо. И мне его жалко. Если бы боль можно было пересаживать, как органы, или переливать, как кровь, я бы согласился на такую пересадку или переливание. Увы, это только фантастика. Да и в фантастических рассказах я этого не читал. Это моя фантазия. Неосуществимая. Жаль.

И еще, естественно, с нами поселился Редберд. Он спит с Шерлоком, конечно же он не мог не перекочевать в мою комнату. Сейчас весна, и у меня сезонное обострение аллергии, но я не буду настаивать на том, чтобы собаки не было в комнате. Я знаю, Шерлоку нужно, чтобы Редберд был с ним. Просто придется на время перейти на более сильные противоаллергические препараты. Родителям я ничего не скажу, пусть думают, что все нормально, и мой организм реагирует так, как обычно в это время. В конце концов, нет ничего страшного в привычной аллергии, только чуть в более выраженной форме. Я же и раньше справлялся с ней, когда что-то ее усугубляло. Тем более, я знаю, какие лекарства для этого нужны. А уж как их достать, я найду способ.

30 апреля 1990 г.

Шерлок живет в моей комнате. Я не высыпаюсь. Иногда из-за того, что он просыпается от головной боли, а иногда потому, что болтает и совершенно не хочет засыпать. Он сейчас не ходит в школу, обучается дома, поэтому, когда я встаю, он может спокойно улечься спать. Родители ругаются и грозятся переселить его обратно к себе, но толку от этого мало. Он прекрасно знает, что этого не случится. Да, за ним нужно присматривать. И родители это прекрасно понимают. В итоге я постоянно выслушиваю от них внушения, что я взрослый и должен понимать, что нельзя позволять младшему брату не спать по ночам. Вообще-то я и сам так думаю, вот только поделать с ним ничего не могу. Даже если я делаю вид, что уснул, он начинает разговаривать с Редбердом. Если Шерлок не хочет спать, вряд ли его что-то заставит уснуть. Он засыпает только после приступов головной боли. Когда они проходят. По мне, лучше уж пусть просто спит тогда, когда ему хочется, лишь бы их не было.

Неделю назад Шерлок вновь поразил меня своей наблюдательностью. Я принес из школы макет структуры ДНК, сделанный моим одноклассником. По нему я должен был написать доклад. Это совместная работа, и мне совершенно необязательно было нести домой этот макет, но одноклассник заболел. Пришлось зайти к нему домой, забрать макет, написать доклад и завтра представить все одному. Ну не мог же я нас обоих оставить без оценки.

Шерлок долго и внимательно разглядывал этот макет, а потом рассказал мне, кем он был выполнен, что автор - левша, точно назвал его рост, длину волос и даже то, что правая рука моего напарника по этому проекту совсем недавно была повреждена. Действительно, всего два дня назад у него на ней был гипс. Ох, Шерлок! Я начинаю опасаться тебя, мой маленький брат! Как хорошо, что ко мне ты пока что не приглядываешься с таким вниманием. Есть некоторые вещи, которые мне бы не хотелось, чтобы ты знал. Тебе пока еще рано.

31 мая 1990 г.

Наконец-то закончился учебный год. Как и обычно, я закончил его с отличием. Не сказать, что это было сложно. Совсем чуть-чуть. И все потому, что мой младший брат решил, что теперь, вероятно, я его собственность. Он продолжает жить со мной в комнате. Теперь в ней повсюду его вещи, и когда вдруг обнаруживаются мои, это его ужасно возмущает. Он занял мои полки в шкафу, оставив мне всего одну. Мои вещи положил в коробку и задвинул ее в угол возле стола. А на мои возмущения по этому поводу ответил, что ему тоже нужно место. Я тоже возмутился, ведь у него есть место! В его комнате. Спать он может в моей, я не против, но все остальное пусть делает в своей. И кому я это говорил? Шерлоку? Это даже смешно. Он посмотрел на меня так, словно я не понимаю самых простых вещей, которые понятны последнему идиоту, и сказал, что это же ему неудобно. Вот так все просто. Ему неудобно. Интересно, а он хоть иногда думает не о своем удобстве? Наверное, он слишком мал еще, чтобы об этом задумываться. Впрочем, не знаю. В свои десять лет я всегда думал о нем и о его удобстве. И он, вероятно, привык к этому. И все равно я люблю его и готов отдать ему все. Если когда-нибудь он попросит мою жизнь, я не знаю, но, скорее всего, он ее получит. Хотя, она и так принадлежит ему. Не знаю, возможно, в ней позже появится кто-то, кто будет мне настолько же дорог, но пока этого не случилось, и я не чувствую, что готов впустить в нее еще кого-то. Интересно, что будет, например, через пять лет? Я уже буду взрослым, Шерлок тоже вырастет. Буду ли я ему нужен так же, как сейчас? Очень надеюсь на это.

20 июля 1990 г.

Прошел месяц каникул. Мы ездили отдыхать в Сифорд. Шерлок не очень любит купаться и уж тем более загорать. Поэтому для него эта поездка не стала чем-то увлекательным. Он сидел с книгами в отеле или возился с картами Лондона, зачем-то изучая их. Неужели он действительно разбирается в них? Или пытается? Мне он вопросов не задавал. Не знаю, зачем ему понадобилось знать улицы города. Собрался стать полицейским? Не очень-то на него похоже. Впрочем, это очередное его увлечение. Хотя и химию он не забросил. Вот только скрипкой занимается с явной неохотой. А жаль.