— Что же ему остаётся? — Хитклифф вновь посмотрел вниз: Снейпа всё ещё била крупная дрожь, но было видно, что он вот-вот справится с собой. — Знаешь, когда ты умерла, я ненавидел тебя, проклинал за то, что ты бросила меня в аду, и считал, что хуже, чем мне, никому не может быть на целом свете. Однако сейчас смотрю на этого бедолагу и понимаю, что может. К тому же он, похоже, истинный Мистер Благородство и ни в чём не винит свою Лили. Она для него как божество.

— Да, ты прав... Божество, до которого невозможно дотянуться, как ни пытайся. Такой чистой и жертвенной любви я почти не встречала, хотя наблюдаю отсюда за живыми уже больше двухсот лет. Немного таких среди нас. Людей, готовых на полное самоотречение ради другого.

— Что ж, значит, таков его крест, и только ему нести его, — заключил Хитклифф, ласково прижимая Кэтрин к себе. — А нам с тобой пора заглянуть в гости к старине Джозефу — посмотрим, продолжает ли этот дуралей молиться.

— А потом отправимся к Нелли, хорошо? — глаза Кэтрин, в которых стояли слёзы, тут же засияли ярче таких близких сейчас звёзд. — В прошлый раз она взяла с меня обещание в скором времени навестить её. Но прошлый раз был полгода назад.

— Конечно, дорогая, — улыбнулся Хитклифф и, поворачиваясь, в последний раз скользнул взглядом по Снейпу, спрятавшему фотографию в нагрудный карман своей странной, напоминающей рясу, одежды и решительным шагом направившемуся к выходу из подземелий.</p>