— Я хотел сказать «доверительные», — усмехнулся слизеринец. — Так и быть, я отвечу. Да, беспокойство, нервозность и несобранность мисс Грейнджер — это моих рук дело. Но здесь зависимость косвенная. Она ведёт себя так потому, что влюблена в меня, и тут уж я ничего не могу поделать.

На секунду Крам изменился в лице, но вовремя вспомнил о самообладании.

— Не может быть.

— Чего не может быть, профессор? Она не может влюбиться?

— Она не может влюбиться в вас.

Тео встал с кровати, машинально сжимая рукоять волшебной палочки.

— И что же во мне не так, хотелось бы знать? Что я слизеринец? Чистокровка? Аристократ? Богатый молодой человек и прекрасный волшебник?

Стоя, он смотрел на Крама сверху вниз, да с таким превосходством, что тот начал выходить из себя.

Что, болгарин, не можешь похвастаться тем же? Сколько ты зарабатываешь преподаванием защиты от Тёмных искусств, которую я знаю лучше тебя? Ах да, ты же признанная звезда квиддича. А если серьёзная травма? Я это вполне могу устроить. Полукровка из малоразвитой страны, закончивший школу с плохой репутацией...

— Вы самый настоящий тёмный маг, — уже не таким ровным голосом сказал Виктор. — А Гермиона всегда сражалась против таких.

— Я не тёмный маг, — насмешливо отозвался Тео, плюхаясь обратно. — У меня нет метки, я никогда не был в стане Пожирателей смерти или последователей этого вашего Гриндевальда...

При этих словах Крама так передёрнуло, что, казалось, стоит ему перестать себя контролировать — и он разнесёт комнату в пух и прах.

— Не смейте приравнивать Гриндевальда к нам, дурмстранговцам, — процедил он сквозь зубы. — Из-за него погибли члены моей семьи, и я до сих пор люто ненавижу этого человека, хоть он и почил с миром... хотя я надеюсь, что он горит в аду.

— Сколько экспрессии! — сказал Тео, с деланным сочувствием качая головой, но быстро вернулся к теме: — Так вот, мои знания тёмной магии не говорят о том, что я Пожиратель или что-то в этом роде. Если это единственное, что по вашей версии может не устроить мисс Грейнджер во мне, то, думаю, я опроверг это мнение, и мы можем продолжить анализ моих личных качеств.

— Она тебе не достанется! — с внезапной злостью сказал Крам, взбешённый подобным поведением.

— Да ладно? — с сарказмом ответил Тео. — К вашему сведению, профессор, в учительской я целовался с ней... — При этих словах он заметил, как дрогнула рука Крама, держащая палочку, и нарочно добавил: — Трогал её...

— Силен...

— Протего!

Яркие, искрящиеся силой вспышки заклятий схлестнулись в центре комнаты и так же быстро погасли.

— Нападаете на ученика, профессор Крам, — Тео зацокал языком. — Ай-ай, как нехорошо.

— Не смей к ней прикасаться! — прошипел Виктор, сжимая кулаки.

— Поздно. Уже касался.

В почерневших глазах Крама смешались ярость и недоверие.

— Ты лжёшь!

— Какой смысл? — Тео равнодушно пожал плечами. — Она мне нравится, и я планирую коснуться её ещё не раз и не два.

— Она моя! — прорычал Крам, снова посылая в Нотта заклятие, но тот снова его отразил. — Я первый, кто поцеловал её!

— А я стану её первым мужчиной, — парировал слизеринец. — Это посерьёзнее, не правда ли?

— Щенок! — Крам вскочил, всё больше свирепея. — Депульсо! Петрификус Тоталус! Локомотор Мортис! Импедимента!

Заклятия рассекали воздух, но Тео играючи блокировал их одно за другим. Наконец Крам понял, что так он ничего не добьётся, и ему просто необходимо взять себя в руки.

— Со временем она поймёт, что ты её не стоишь, — сказал он. — Что ты сделал для того, чтобы завоевать её сердце? От кого-нибудь спас или защитил? Я выцарапал её из лап гриндилоу четыре года назад, а ты...

— Это, конечно, потрясающе, — перебил его Тео. — Но где же вы, профессор, были весь прошлый год, когда её преследовали? Вы искали её в лесах? Справлялись о ней в Азкабане или Нурменгарде? Написали ей хоть одно письмо?

— Это не твоё дело, — оборвал его Крам. — Зато попадись она тебе год назад, я уверен, что ты без всякого сожаления применил бы к ней свой любимый Круциатус...

— А вот это уже не ваше дело, профессор, — спокойно откликнулся Тео, распахивая заклинанием дверь и давая понять, что он не желает больше видеть Крама в своей комнате. — Как я вижу, у вас помимо привычки выяснять всё с помощью «мужского разговора» есть ещё привычка переводить стрелки на оппонента.

— Можете больше не появляться на моих уроках, — с угрозой бросил Крам, выходя.

— С радостью.

====== Глава 14 ======

Как только дверь за Крамом захлопнулась, Тео вскочил с места и принялся расхаживать по спальне, чтобы прогнать усталость, от которой его голова будто налилась свинцом.

Чёртов Крам, какого хрена он мешается у меня под ногами! Должен признать, он сильный конкурент; это не Уизли и не Маклагген. Но ведь Грейнджер не спуталась с ним сразу по приезду в школу... Спрашивается, почему? Боится на почве бурного романа завалить летние ЖАБА? Но до них ещё куча времени.

Она даже на бал идёт не с ним, а с Томасом — спасибо сплетницам Патил и Браун — а я готов побиться об заклад, что наш дорогой болгарин её приглашал.

Вот и отлично.

Но теперь я не могу посещать защиту от Тёмных искусств, а значит не могу наблюдать за их общением. Использовать что ли снова Маскирующие чары? Хотя на кой чёрт они мне? Если Крам не добился Грейнджер в начале года, то уже и не добьётся. Во-первых, она, как это ни удивительно, полагается в данной ситуации на свои чувства, а не на рассудок — в противном случае она должна была уже давным-давно встречаться с болгарином, меня же обходить за милю. А во-вторых, она очень упрямая.

Но я ещё упрямее. И настойчивее. И пока Крам наивно ждёт своего звёздного часа, я найду возможность заполучить эту непокорную львицу целиком и полностью.

Впрочем, беспокоиться Тео было действительно не о чем: сказав в пылу стычки с Крамом, что Гермиона влюблена в него, он не кривил душой, прекрасно понимая, что если это и не абсолютная истина, то где-то очень близко к таковой. Он сделал все предварительные шаги по завоеванию мисс Грейнджер, и настал момент, когда нужно было просто наслаждаться результатом своих трудов и ждать ответных действий от неё. Сама же Гермиона теперь была в таком состоянии, что могла в любой момент натворить что угодно; её тянуло к нему, и он это видел, как видел и то, что она исправно пытается это скрыть, стараясь не оборачиваться на него в классе или Большом зале и пунцово краснея, если их взгляды всё-таки сталкивались. С одной стороны, Тео уже сейчас мог без проблем поставить эффектную точку первого этапа своих ухаживаний: после того случая в учительской он был уверен, что она настолько подвластна его влиянию, что ему ничего не стоит зажать её где-нибудь в тёмном углу и добиться как минимум поцелуя. Но, с другой, его непробиваемое упорство заставляло ждать, пока эта хорошенькая вредина решится хоть раз взять ответственность на себя.

Однако триумф на личном фронте отнюдь не избавлял Тео от ночных кошмаров, тем более теперь, когда из-за бесконечных тренировок под такими же нескончаемыми осадками он начал больше уставать и уже спал раз в двое суток. Это позволяло расслабиться и отдохнуть его телу, но разум, напротив, страдал ещё сильнее, поскольку жутких снов с неизменным участием Волан-де-Морта стало вдвое больше.

Помимо кошмаров весомым раздражающим фактором было то, что, как Тео и предполагал, Трейси Дэвис на свою беду серьёзно увлеклась им и теперь всё время искала повода быть в зоне его видимости. Нет, конечно, она не вешалась ему на шею и, в общем-то, даже не заговаривала с ним без крайней надобности, но она словно стала его второй тенью: в гостиной, на уроках, в Большом зале — она всё время была рядом.

Постоянные мысли о недоступной пока Грейнджер и возрастающее с каждым днём желание заставляли Тео искать возможности расслабиться с другими девушками... хотя искать особо и не приходилось. Помимо Трейси за его внимание по-прежнему боролись Джордина Смит и Меган Джоунс, но в этом году он решил не связываться ни с кем, кроме слизеринок, и был готов сделать исключение лишь для одной гриффиндорки.