— Да нет, похоже, я не из таких, — Гермиона поджала губы, вновь прислушиваясь. — Я думала, что после битвы за Хогвартс, после стольких смертей, произошедших у меня на глазах, я наконец смогу услышать тот странный шёпот из арки, о котором говорили Гарри и Полумна... Но нет. Ничего.

— Возможно, это потому, что мы не теряли самых близких людей, — предположила Падма, присоединяясь к гриффиндорцам и кладя руку Гермионе на плечо. — Я тоже ничего не слышу.

— И я, — хмуро добавил Дин.

— Значит, нам повезло, — заключила Падма, вновь доставая палочку. — Ну что, теперь к делу. Главное, ничего не бойтесь. Депелло атис фуртивус! (4)

Из её палочки вырвался ярко-жёлтый луч и ударил в самый центр арки. Та не дрогнула, а вот прошитый заклинанием занавес взметнулся вверх, материализовавшись во что-то вроде полога, накрыл собой ребят и поглотил внутрь арки.

Как только Драко крутнулся на месте и исчез, оставив после себя лишь лёгкий ветерок, Тео поспешил последовать его примеру. Наложив на себя Хамелеонские чары, он тоже трансгрессировал, но вовсе не в Малфой-мэнор, а прямиком к автобусной остановке на Эбби-роуд.

Из мыслей Драко он выудил ровным счётом то, что было необходимо, не собираясь лезть за обозначенные границы — основной чертой его характера, в отличие от коронного любопытства Гермионы, была расчётливость. Именно это качество вкупе с простым человеческим сочувствием, на которое Тео, как ни странно, тоже был способен, убедило его в первоначально принятом решении идти в Министерство одному. Он был благодарен Малфою за помощь и как раз поэтому, стерев по договорённости только последнее воспоминание, воспользовался тем, что Драко не до конца пришёл в себя после сеанса легилименции. Беззастенчиво наслав на него Империус, Тео отправил сокурсника домой, чтобы исключить всякую возможность участия в опасном и рискованном приключении, последствия которого могли быть очень плачевными — в первую очередь, для сердобольной Нарциссы Малфой.

Тихий хлопок, и он оказался возле большого рекламного транспаранта на противоположной стороне дороги от нужной ему остановки. Привычно зевнув, как частенько делал после перемещения в пространстве, Тео проверил улицу на присутствие людей и быстро осмотрелся. Но не успел он подметить и запомнить все детали, как его внимание привлекла вещь, которая и была ему необходима, и он, по-прежнему оставаясь невидимым, в два прыжка перемахнул через дорогу.

С первого взгляда здесь не было ничего особенного: обычное место остановки общественного транспорта, жёлтая дорожная разметка, две длинные скамьи под стеклянной крышей и киоск с магловской печатной продукцией.

— Вот она, — Тео склонился над неприметной урной возле киоска, сверяясь с часами. Портал должен был сработать через сорок секунд. — Ничего не скажешь, хорошая идея сделать порталом мусорный ящик. Чопорные маглы сроду не дотронутся до него своими изнеженными пальцами, а дворники выгребают мусор рано утром, когда портал дезактивирован. Надо же, хоть какие-то полезные сведения есть в белобрысой малфоевской голове.

Внезапно урна засветилась голубоватым светом, и Тео крепко схватился за один её край. В ту же секунду всё вокруг завертелось с невероятной скоростью, его резко оторвало от земли и понесло прочь от киоска, остановки и Эбби-роуд.

Почувствовав через несколько мгновений твёрдую землю под ногами, Тео открыл глаза и... сначала не поверил им. Его окружали графитные пол, потолок и стены, а также подозрительно знакомые двери без ручек, расположенные через равные промежутки друг от друга.

— Охренеть, — вырвалось у Тео. Из мыслей Малфоя он знал, что портал перенесёт его в Министерство, и с учётом новых мер безопасности вполне справедливо ожидал, что попадёт максимум в Атриум, но никак не прямиком в сам Отдел тайн. Судя по всему, Драко тоже не знал об этом, поскольку не смог бы утаить от Тео такой важный нюанс в его ментальном допросе.

Что ж, так гораздо лучше. Можно приступать.

Обновив Дезиллюминационное заклинание, Тео громко и чётко произнёс:

— Комната времени.

Дверь справа от него бесшумно открылась, впустив в тёмный холл Отдела широкий луч пронзительно-яркого, переливающегося света. Крепче сжав в руке палочку, Тео толкнул дверь и вошёл в это царство искр и сияния. Едва он переступил порог, входная дверь за ним так же молчаливо закрылась, отрезав путь назад.

— Да что за чушь... — сказал он вслух, где-то на подсознательном уровне понимая, что в этом вакууме ему просто необходимо слышать любые другие звуки помимо стука собственного сердца да тиканья восьми одиноких маховиков времени, стоящих на полке шкафчика в дальнем углу комнаты. Эта тишина почти осязаемо давила на него, и Тео чувствовал, как во всём теле нарастает напряжение, как пересыхает во рту и начинает пульсировать жилка на шее, но тут же приказал себе успокоиться и подойти к делу с присущей ему расчётливостью и холодной головой. Сделав глубокий вдох и лишь вскользь взглянув на высокий хрустальный сосуд, занимающий центральное место в комнате, где в искристом свете яйцо превращалось в птичку и обратно, он обогнул шкаф с маховиками и уверенно направил палочку на спрятанную позади шкафа дверь.

— Порта Аперио!

В глаза Гермионе ударил слепящий свет. После сумрака Комнаты смерти он казался просто нестерпимым, но заботиться о своём зрении было некогда. Прислонив ладонь козырьком ко лбу, она приоткрыла глаза. Дин и Падма, уже вполне освоившиеся в этой кристально-белой комнате, стояли неподалёку, о чём-то тихо переговариваясь. Проследив за их взглядами, Гермиона поняла, что объектом внимания друзей были квадратные дверцы-люки, абсолютно одинаковые, расположенные в каждой из четырёх белоснежных стен, а также полу и потолке, тоже идентичных друг другу. Дин, похоже, пребывал в некотором замешательстве, а вот выражение лица Падмы говорило о том, что она ожидала чего-то подобного.

— Я была здесь, — ахнула Гермиона, подходя к ребятам. Сейчас она не знала точно, радоваться этому или огорчаться. — Правда, не уверена, в этой ли комнате или другой такой же... Мы в лабиринте.

— Ты права, — согласилась Падма, — но не такой уж это и лабиринт, если знать его структуру.

— Структуру? — переспросила Гермиона. — И что она из себя представляет?

— Вот, смотрите. — Падма встала в центр комнаты, как раз над люком, который был сделан в полу. — Сейчас мы находимся в одной из двадцати семи комнат головоломки, по форме являющейся кубом. Каждая из этих дверей может вести или в смежную квадратную комнату, или в одну из двенадцати комнат Отдела тайн, или...

— На любой уровень Министерства, — закончила за неё Гермиона. — В прошлый раз мы вылезли через потолок и очутились на первом уровне.

— На первом, где обслуживающий персонал, Управление и, собственно, сам Кингсли? — поднял бровь Дин.

— Да.

— Умудрились же вы сбежать прямо из-под носа министра!

Гермиона стыдливо опустила ресницы, собираясь что-то сказать в своё оправдание, но тут вмешалась Падма:

— Ясно. То, что вы попали на другой этаж, означает, что вы находились в угловой комнате, — авторитетно заключила она.

— Откуда ты знаешь?

— Я же говорю: мне известна структура.

Дин и Гермиона переглянулись.

— А можно подробнее, дорогая? — осведомился Дин, но это было уже без надобности, так как Падма достала из кармана юбки скомканный лист пергамента и, опустившись на колени, развернула его на полу.

— Итак, смотрите, — она разгладила лист с трёхмерным изображением куба и вооружилась палочкой. — У куба шесть граней, и в центре каждой из них имеется неподвижный элемент. Комнаты, соответствующие ему, называются центральными, — она обозначила их красным цветом и продолжила: — Теперь о рёбрах. В нашем случае у каждого ребра всего три элемента (другими словами, на каждой оси координат три комнаты), из них два угловых и один срединный. Угловых комнат во всём кубе восемь и ведут они, как я уже говорила, на любой из восьми уровней Министерства.