- А что празднуем? – спросил я, глядя на богато накрытый стол.

- Рид получил нобелевку за эту, как её там… – начал говорить Бен.

- За открытие и синтез нестабильных молекул! – с большой гордостью и не менее большой улыбкой на лице произнёс Ричардс. И надо сказать, что эта его гордость за себя была заслуженной.

- Ого! Поздравляю, Рид! – совершенно искренне порадовался я за него. Он, конечно, бывает м@даком, но его гений… это что-то невероятное. – И насколько сложным является синтез таких молекул? – сходу спросил я.

- На данном этапе… – улыбка Рида куда-то улетучилась. – невероятно сложным. Требуются весьма редкие ресурсы, часть из которых можно найти в нужном количестве только в метеоритах, и специфическое оборудование, а также невероятно много энергии. Пока что синтез не является рентабельным, так как себестоимость ста грамм вещества из нестабильных молекул превышает сотню миллионов долларов. –

- Чего ты тут расстраиваешься? – недоумевающе спросил я. – Посмотри на лица окружающих тебя людей. – Рид посмотрел и непонимающе воззрился на меня. – Сказать тебе, что я в них не вижу? –

- Ну и что же? – уже заинтересованно спросил он.

- Сомнений. Ни у одного из присутствующих здесь людей нет сомнений, что тебе удастся решить эту проблему. Разумеется, никто не говорит, что это будет легко, однако никто в тебе не сомневается. – Только зашёл, а уже речи толкаю… Но сегодня нужно подбодрить человека. – За сим предлагаю тост. – встал я, взяв в руки рюмку с чем-то креплённым. – За Рида Ричардса! Не родилось ещё такой задачи, которую он не смог бы решить! – все встали, взяли в руку по рюмке – Гримм взял жестяной стакан – кроме Сью, которая взяла бокал с вином, и хором сказали: «За Рида!». И залпом опустошили свои ёмкости (кроме Сьюзан, разумеется, она спокойно и культурно начала потягивать своё винишко).

Рид, к слову, сразу повеселел. То ли от алкоголя (в рюмке была пятидесяти градусная текила), то ли от того что дорогие (все остальные) и не очень (я) люди его поддерживают. А может всё сразу. Кого волнуют эти детали, верно?

Алкоголь на меня, как известно, влияния никакого не оказывает, так что пил я, как и прежде, за компанию, смакуя вкус горячительных напитков. По этой же причине был одним из двух оставшихся трезвыми на празднике. Даже Бен – этот человек-печенюха – сумел выпить достаточно, чтоб проявились последствия алкогольного опьянения.

Продолжение банкета происходило уже на яхте Виктора в заливе Манхеттена. Было всё то же самое, только народу побольше, так как туда пустили ещё и фан-клуб Фантастической Четвёрки. Гуляли, пили, смеялись, веселились – всё как положено хорошему празднеству. Правда, мне, как самому трезвому, пришлось поработать психологом.

Сначала после очередной бочки рома Бена потянуло на «поговорить», а началось всё с классики: «Ты меня уважаешь?». Я Бена уважал, так что за опустевшей барной стойкой – всё ушли на танцпол – выслушивал размякшего Гримма.

Со стороны смотришь, вот вроде всё у человека есть – деньги, слава, признание. Да и после моего предыдущего сеанса психотерапии тогда на мосту, мне казалось, что теперь-то у него всё наладиться. А вот поди ж ты – наш Бен довольно несчастлив. Да, у него есть любящие его друзья, которые ему фактически стали семьёй, но после того злополучного космического полёта многое изменилось. Он стал Существом (как в СМИ окрестил его Джонни, так к нему это прозвище и приклеилось), из-за чего его жена бросила. Люди, конечно, в открытую не говорят, но при одном его виде довольно сильно пугаются из-за чего сторонятся. А Бен-то у нас романтик – ему любовь подавай. А какая тут любовь, если тебя каждый встречный-поперечный предпочитает обходить стороной. Вот и страдает наш Кремень.

Честно говоря, не помню, что в каноне было по поводу любовных отношений у Существа, да и не важно это. Главное в тот момент было подобрать нужные слова.

- Бен… – положил я руку ему на плечо. – Прислушиваться к мнению людей, которые судят других по внешности, по меньшей мере, глупо. Скажи, ты стал другим человеком, когда стал Существом? Не внешне, а внутренне. Изменились твои идеалы, твои принципы? – я дал время обдумать ответ на вопрос.

- Нет. – твёрдо ответил он, заплетающимся языком.

- Тогда просто будь собой. – я легонько по-дружески стукнул его кулаком в плечо. – Будь простым парнем из Бруклина, что мечтал стать космонавтом. Никто не говорит, что будет просто, но если ты сдашься и продолжишь жалеть себя, то у тебя точно ничего не получится. Любовь штука такая – никогда не знаешь, где обретёшь, а где потеряешь. – я прям поэт!

- А ведь верно! – воскликнул он всё ещё заплетающимся языком, вскочил со стула и, теряя равновесие, начал заваливаться, так что пришлось ему помочь устоять на ногах. Задача, между прочим, не для простых смертных – весит крепыш за двести кило.

– Спасибо, друг! – заключил меня Бен в свои богатырские объятия, которые чуть не стоили мне пары рёбер. После чего скрылся в неизвестном направлении. Немного позже со стороны танцпола был слышен грохот – это Бен пытался «зажечь» танцпол, потому что по его словам: «У вас тут мало движухи!». Никогда бы не подумал, что Бен Гримм, которого я знаю, даже не учитывая его каменный облик, может вот так. Я же, убедившись, что с ним всё в порядке – мало ли как на него моя психотерапия подействовала – отправился в бар допивать оставшуюся бутылку роскошнейшего рома.

Ближе к вечеру был салют, так что все вышли на верхнюю палубу, чтобы им полюбоваться. Я тоже там присутствовал и был весьма приятно удивлён увидев там Бена, у которого на его каменном лице не было и следа от той хандры, что была у него в начале нашего разговора. Он устремил свой взор в небо и чему-то слегка улыбался.

Жаль, конечно, что с Виктором нам «затусить» не удалось, так как у него была назначена важная встреча, поэтому эту яхту он предоставил в качестве извинений. Нам удалось лишь в гостях у Ричардса поговорить немного. Сьюзан также отправилась с ним, так как была главой научной подразделения кампании Дума. Так что на яхте, не считая приглашённого фан-клуба ФЧ, мы были вчетвером – я, Бен, Рид и Джонни. Впрочем, Джонни почти не вылезал из своей каюты – проводил туда пару роскошных женщин и лишь изредка выбегал, дабы прихватить с собой ещё выпивки и закусок. Ну, это Джонни, что тут ещё сказать?

Подвыпивший Рид чуть позже, после того как закончил объяснять группе девушек теорию Большого Взрыва, присоединился к Гримму на танцполе и показывал чудеса гибкости. С его «резиновым» телом это проблемой не было. В общем, все веселились… ну, или почти все.

Я не могу сказать, что мне не было весело на этом празднике жизни, но… я не мог напиться, а, следовательно, заглушить собственные мысли, которые были далеки от веселья.

Волновало меня многое. Пожалуй, даже слишком многое. В первую очередь, конечно, меня волновали Гвен и Лаура. Я не могу даже предположить чем все события, с ними связанные, закончатся, а хотелось бы, конечно, хэппи-энд в лучших традициях Голливуда. Почему Гвен? – вопрос глупый. Лаура… сложно сказать. Главная причина – я успел к ней сильно привязаться. Я всегда любил детей, а Лаура вообще особый случай. Она не просто ребёнок, а ребёнок с очень тяжёлой судьбой. Если честно, решение принять её в семью зародилось в тот момент, когда я увидел разницу её взглядов. То, как она сначала смотрела на меня и то, как она смотрела на свою умершую мать. Увидев впервые её взгляд, направленный на меня, я понял – она без колебаний убьёт меня. Так же она смотрела и на всех остальных с единственным отличием – ко мне она не испытывала ненависти. И только во взгляде направленным на её мать можно было увидеть целую бурю эмоций, едва ли исказивших выражение её лица. Конечно, мне стало её жаль – такой судьбы даже врагу не пожелаешь (хотя есть парочка разумных на примете). Само собой есть и другие дети с едва ли лучшей судьбой, но я не стремлюсь помочь всем. Лауре я помочь могу, прямо здесь и прямо сейчас, потому что она оказалась рядом. Нормальное детство я ей уже не подарю, но, по крайней мере, она вырастет, зная, что в мире есть не только боль и жестокость. Недостаточно такой причины? Есть ещё одна – я просто хочу так сделать. Я имею желание, имею возможность и не вижу причин для того, чтобы этого не сделать.