Максик скривился, поднял сумку и продолжил шествие. Когда мы забрались на холм, то увидели внизу крышу дома, просвечивающую сквозь деревья.

– Хоть нормальный дом, а не палатка. И на том спасибо, – буркнул Максик.

– Чем ты недоволен, я не пойму? Боишься жить в лесу? – хмыкнул Вовка. – Не бойся, мы с Женькой будем рядом.

– Ничего я не боюсь! – ершился младший. – Просто не пойму, чем тебе цивилизация не угодила.

– Мы вернемся в город обязательно: там проще охотиться и держать связь с другими, но пока я не обучил вас всему, пока я не стану уверен, что вы сможете постоять за себя самостоятельно, мы поживем тут. Посмотри, как красиво вокруг! – Вовка развел руками. – Деревья, свежий воздух, птицы поют. До озера десять минут ходьбы.

Максик насупился. Мы приближались к дому. Сквозь заросли был уже виден темно-зеленый двухметровый забор из профнастила. Над одним из столбов, державших полотно, я увидел метровую палку, к концу которой была приделана странная маска, сморщенная, как чернослив, но размером со средний арбуз.

– Черт, это что за фиговина?! – воскликнул Максик, шарахнувшись от маски.

– Полкан, – равнодушно ответил Вовка, идя вдоль забора.

– Полкан? Ты собаку, что ли, убил? – возмущался Максик.

– Ты должен знать, что за полкан. Ты ведь рисовал его, – бросил Вовка. – В виде черного пса с горящими глазами.

Младший растерялся, даже остановился, не зная, как реагировать на такие слова.

– Ты что… копался в моих вещах? Ты видел ту папку?! – он пришел в себя, когда мы с Вовкой уже завернули за угол, и бросился догонять нас. – Тебя не учили, что брать чужое без спроса нехорошо?!

– Во-первых, я ничего не брал: все осталось при тебе, – спокойно парировал старший брат. – Во-вторых, нам надо было познакомиться с тобой поближе, чтобы понять, что с тобой происходит.

– Со мной ничего не происходит! – фыркнул Максик.

– Как скажешь, – пожал плечами Вовка. – Пришли!

Мы оказались перед воротами, в которые вполне мог проехать «Черик». Я оглянулся: от ворот в лес вела едва заметная колея, которая уже заросла травой. Максик тоже отметил это и не преминул высказаться:

– Почему на машине сюда не заехал?

– По кочану! – Вовка открыл ворота секретным ключом, приотворил створку и передернул затвор «Магнума». – Ждите меня здесь: проверю, нет ли незваных гостей.

Он скрылся за воротами, а мы с Максиком остались вдвоем.

– Ты еще не рассказал ему? – шепотом спросил я.

– Некогда было. Он же за рулем все время.

– Чем это мешает разговору?

– Не могу, когда не вижу глаз собеседника.

Этот довод показался мне разумным, и я отстал от брата. Через пару минут появился Вовка.

– Все чисто, – улыбнулся он, снова подхватывая свои сумки. – Добро пожаловать в фамильное гнездо!

– Это не гнездо, это какая-то… хижина дяди Вовы, – пробурчал Максик, оказавшись во дворе.

Но мне дом не показался хижиной. Это был добротный одноэтажный сруб. Во дворе – несколько хозяйственных построек, курятник, поленница, за домом я увидел баню. В левом углу двора – колодец.

Вовка снял тяжеленный засов с входной двери и шагнул в дом. Мы с братом последовали за ним. Миновав сенцы, мы оказались в просторной и светлой гостиной – горнице, как ее раньше называли. Слева находилась русская печь и некое подобие кухни, которая заканчивалась стеной, делящей дом пополам. В стене были две двери, ведущие, видимо, в другие комнаты. С правой стороны в горнице была лестница, которая вела на чердак, а под ней находился люк в подпол. Посередине, как водится, стоял массивный обеденный стол.

– Вот хрень! – скривился Максик, оглядев довольно аскетичное убранство. – Откуда у тебя этот дом?

– Мне его подарил один дауншифтер. Я спас ему жизнь, а он отплатил вот этим и уехал в Тибет, – начал объяснять Вовка, но младший перебил его:

– То есть не надо опасаться, что его труп зарыт под забором?

– Еще раз намекнешь, что я кого-то убил, – получишь в лоб, – нахмурился старший. – Занимайте комнаты!

– А ты? – я вопросительно посмотрел на него.

– А я буду жить на чердаке.

– Черта с два! Я буду жить на чердаке! – выпалил Максик. – Не хочу видеть все это убожество!

Я почему-то думал, что Вовка поставит его на место, но старший брат как-то неопределенно повел плечами и вздохнул:

– Хорошо, живи на чердаке. Только там очень жесткая кровать.

– Плевать! – Максик стал взбираться по лестнице.

– Тогда ты выбирай комнату, – Вовка хлопнул меня по плечу. – Советую левую. Она ближе к печи, зимой там очень тепло.

– Мы останемся тут до зимы? – удивился я.

– Все зависит от того, как быстро вы будете обучаться.

Я кивнул и направился в левую комнату. Она оказалась больше, чем я предполагал, в два окна. Кровать, стол, шкаф для одежды и некий гибрид книжного шкафа с комодом – все самодельное. Вряд ли, конечно, это было Вовкиным творением: уж слишком простовато, как будто впопыхах сделано.

– Нравится? – он появился в дверях.

– Очень, – я сел на кровать. – А Максик привыкнет.

– Я знаю, – Вовка шмыгнул носом. – Жень, приготовишь нам что-нибудь на завтрак?

– А есть продукты?

– В моей сумке посмотри. После обеда мы с Максиком съездим в город, закупимся основательно.

========== Демоны прошлого ==========

Завтрак я приготовил на костре – не хотелось возиться с печью. Максик с аппетитом смолотил свою порцию, хоть и продолжал ворчать. Вовка не обращал внимания на его гундеж: надо было обустраивать быт. Пока мы привели дом в порядок – убрали пыль и паутину, протерли окна, перемыли посуду, застелили постели – я ужасно вымотался, прямо с ног валился.

– Пойдем! У меня есть для тебя бодрящее средство, – Вовка поманил меня жестом и открыл подпол.

Любопытный Максик тут же нарисовался рядом и возмутился, что его не посвящают в тайны быта.

– Я тоже, между прочим, живу в этом доме!

– Я думал, что ты занят. Но если хочешь посмотреть – валяй. У меня нет от тебя тайн, – Вовка скрылся в темноте подпола. – Подождите только, я тут свет зажгу.

Под светом он понимал, конечно, не лампочку, а настенный масляный светильник: электричества в такой глуши не было. Когда подпол озарился алым светом пламени, мы с Максиком спустились вниз. Я ожидал увидеть все что угодно, но только не такое: вдоль одной стены тянулся стеллаж от пола до потолка, на котором стояли стеклянные бутылки – из-под пива, вина, шампанского. На них белой краской были нарисованы какие-то знаки, а вместо этикетки приклеены полоски лейкопластыря с надписями.

– Что это, блин, такое?! – удивление Максика превзошло мое. – Ты что, собирал бутылки, как бомж?

Вовка проигнорировал эту колкость.

– Это наш запас на черный день – на случай неудачной охоты или еще чего. Тут сто сорок семь тварей. В основном, паразиты: их проще хранить.

– Ты запер тварей в бутылках? – уточнил я. – Они не сбегут?

– Стекло – самый надежный в этом плане материал, – пояснил Вовка. – Не зря же придумали сказки про джиннов в бутылках. А если еще нарисовать на стекле магические знаки, то твари точно не выберутся. По крайней мере, паразиты. С хищниками я не стал рисковать, поэтому их всего шесть – на особый случай, – Вовка указал на бутылки из-под шампанского, стоящие на самой нижней полке. – Тару пришлось укрепить на всякий случай, чтобы они не опрокинули бутылку.

– Ты собирал тварей про запас? – предусмотрительность брата меня восхищала.

– Это было нетрудно. Гораздо труднее было собрать тару и подготовить ее.

Я прошелся вдоль стеллажа, читая надписи на бутылках: бесы, бестия, лярва, бука, стень… Увидел инкуба и осторожно взял бутылку с полки:

– Можно?

– Конечно! Ты ведь не охотился вчера.

– А суккуб есть?

– Нет, но они не отличаются по вкусу – только своими предпочтениями. Инкубы поражают мужчин, в суккубы – женщин.

Вообще, твари не имели вкуса. Возможно, полноценные драконы, жившие несколько веков назад, и могли его ощущать, но у нас, перемещенных в человеческие тела, просто не было такого органа осязания. Но после каждого поглощения добычи мы испытывали различные чувства. Лярвы порождали ясность мыслей, бестии вызывали прилив сил, игоша давал ощущение умиротворенности. Мне стало интересно, что будет после поглощения инкуба. Я повертел бутылку в руках и бросил на Вовку вопросительный взгляд.