Неожиданно Шане вспомнился Семен Долдонов, этот довольно грубый и невоспитанный, полноватый парень с жутко громким голосом. Но он такой простой в общении, всегда говорит то, что думает... Или сначала говорит, а потом думает? А по-разному бывает. С ним довольно весело проводить время. Конечно, он постоянно болтает без умолку, но зато он совсем не занудный. В отличие от некоторых.

Шаня спохватилась, что снова переключилась на Ваню. Она в последнее время довольно часто о нем думает. Надо бы о чем-нибудь еще подумать, что ли. Ей вдруг вспомнилось, как бабушка швыряла в Николая тапок. Что-то эта семья определенно скрывает. Не всё у них гладко, явно не всё. И Ваня так отчаянно не хотел, чтобы Шаня хоть что-то знала о его семье... С чего бы это? Какие же страшные секреты хранит семья Травкиных?

Шмеленкова подумала о Розе, о ее ежедневных выходках, благодаря которым она и была так симпатична Шане. Странно, что ее никто не останавливает и не одергивает. А что имела в виду Роза в тот вечер, когда сожалела, что Шаня не ее сестра? В тот самый вечер Шмеленкова впервые увидела Травкину-младшую серьёзной. Странная семейка, очень странная и непонятная. Да и весь поселок напоминает сборище сумасшедших. Может быть, их всех когда-то туда выселили, изолировав от нормального общества?

Шанин поток сознания прервала глуповатая мелодия школьного звонка. Почти сразу же за ширму заглянула Кофея Сигаретовна.

- Ты еще здесь? – спросила она.

Нет, блин, это не я, это мой двойник, а сама я телепортировалась отсюда подальше.

- Как видите, – ответила Шаня, стараясь говорить тихим и слабым голосом.

Медсестра напряглась, судорожно вспоминая, почему эта блондиночка здесь находится.

- Голова болит? – наконец спросила она.

- Да...

- Ну тогда полежи здесь еще урок, – равнодушно сказала Кофея Сигаретовна.

- Вы думаете? – наигранно нерешительно спросила Шаня.

- Ты вся бледная, лежи, отдыхай и не мешай мне читать журнал, – махнула рукой медсестра.

Шмеленкова и не собиралась мешать Кофее Сигаретовне. Она планировала прогулять геометрию, только и всего. Шанину совесть успокаивало то, что голова действительно еще болела, пусть и не так сильно. Ногой этот Травкин мяч бил, что ли?

Сарочка так и не заглянула к Шане на перемене, что немного удивило и обидело Шмеленкову. Странное у нее настроение в эту среду – на всё подряд обижаться. Кофея Сигаретовна листает свой глянцевый журнал и уже минут десять как забыла про Шаню – и это тоже почему-то обидно. Шмеленкова почувствовала себя покинутой, брошенной, никому не нужной. Ей вдруг стало казаться, что вся школа ни с того ни с сего опустела, а её, Шаню, забыли в медпункте, на кушетке за ширмочкой. Даже шорох страниц и периодическое чавканье не помогали избавиться от этого ощущения. Шаня сердито пнула дурацкого розового слона, а потом уткнулась лицом в подушку и задремала.

Сарочка Шмульдина собиралась навестить подругу. Она догадывалась, что Шаня непременно прогуляет геометрию. Она и сама на месте Шмеленковой поступила бы точно так же. Поэтому Сара решила зайти в медпункт и пожаловаться Шане, что так нечестно.

- И почему ей так повезло? – пробубнила Сара, топая в сторону кабинета врача.

Но до подруги она так и не дошла, потому что неожиданно появилось очень важное дело. На полпути ее остановила Лора Елистратовна, классная руководительница.

- Куда? – спросила она.

- Эээ, – промямлила Сара. Вроде, сейчас перемена, значит, можно спокойно разгуливать по школе. Сарочка, кажется, в этот раз никаких правил не нарушала.

- Какой у тебя следующий урок?- не дожидаясь вразумительного ответа на первый вопрос, поинтересовалась учительница.

- Геометрия, – после небольшой паузы неуверенно ответила Сарочка.

Лора Елистратовна не смогла сдержать презрительной ухмылки. Вся школа знала, что она и Софья Вурдалаковна учились в одном классе и со школьной скамьи люто ненавидели друг друга.

- Если геометрия, значит, ничего важного, – заявила учительница.- Мне нужна твоя помощь, пойдем.

- Вы уверены? – глуповато, не веря в свое счастье, спросила Сарочка.

- Я никогда не сомневаюсь в том, что говорю! – рявкнула Лора Елистратовна. – За мной!

- Не только же всё тебе одной, Шанечка, – чуть слышно сказала Сара, устремляясь за учительницей. Все-таки есть в мире хоть какая-то справедливость. И вообще, какое же это замечательное чувство: абсолютно легально прогуливать геометрию.

Задача Сарочки состояла в том, чтобы оформить стенд для девятиклассников, содержавший информацию о ГИА по русскому. Шмульдина про себя отметила, что как-то поздновато, а потом погрузилась в мрачные мысли о том, что то же самое предстоит и ей в следующем учебном году. Свою работу она закончила достаточно быстро, хоть и старалась подольше копаться, чтобы ее не отправили на урок. Удивительно, но Лора Елистратовна осталась довольна. А то, что она сказала после, повергло Сарочку в глубокий шок. Настолько глубокий, что она даже забыла и думать про ГИА.

- Я думаю, тебе не имеет смысла уже идти на геометрию.

- Ак... Ап... Апфуу? – от изумления Сара начала издавать непонятные звуки.

- У меня сейчас “окно”, так что ты можешь посидеть в моём кабинете, – продолжила Лора Елистратовна.

Решив использовать такую фантастическую возможность, Шмульдина плюхнулась на стул. Учительница порылась в ящике стола, вытащила оттуда бутылку красного вина, откупорила ее и сделала большой глоток прямо из горла.

- Скажешь кому – труп твой даже не найдут, – пообещала она Сарочке. Та снова булькнула что-то невразумительное.

- Кстати, где Шмеленкова? Вы же обычно всегда вместе,как сиамские близнецы, – убирая бутылку на место, спросила Лора Елистратовна.

- Она в медпункте, – ответила Сара.

- Чего это? Школьным завтраком отравилась? – ехидно поинтересовалась учительница.

- Нет, ей Травкин мячом по голове попал, – пояснила Сарочка.

- Ну не мудак ли? – совершенно забывшись, с кем говорит, удивленно-вопросительно воскликнула Лора Елистратовна.

- Именно... То, что вы сказали, –  подтвердила Шмульдина. Лора Елистратовна усмехнулась.

- Нет бы ухаживать за ней по-человечески начал! Подарил бы, например, розу, или кактус, или что она там любит, Пушкина, которого вы нихрена не учите,  вслух бы прочёл... А то – мячом по башке.

- Он за ней не ухаживает, – возразила Сара, пораженная тем, что грозная и неприступная Лора Елистратовна с ней вот так запросто общается.

- Ну да, конечно, не ухаживает, – насмешливо протянула учительница. – Мне со стороны виднее, как он на нее смотрит.

Сарочка ничего на это не ответила. Как Травкин на Шаню смотрит? Обыкновенно смотрит. Или нет?

- Ох, Сара, запомни мои слова, они вот-вот будут вместе, – продолжила вдруг разговорившаяся Лора Елистратовна. – И ты тогда уж от нее не отставай, найди себе кого-нибудь. А то тебе обидно будет, а еще начнешь Шаню к нему ревновать,  и поругаетесь чего доброго, а ведь так хорошо дружите! Ты не думай, что у меня с головой не все в порядке, просто такие вещи знать надо!- она горячилась все больше и больше. – Знаешь же Фобию Исааковну, физичку? Когда я в эту школу работать пришла, мы с ней чуть ли не лучшими подругами стали. Жрали булочки вместе в столовой, бухали после уроков и всё такое. А что потом? А потом она вообразила себе, что на меня химик, Уран, глаз положил. А он ей очень нравится. Ну а мне-то, мне-то он на кой черт сдался? А она и не слушает, и не слышит. И всё, привет полный.  Вот так из-за мужиков женская дружба и распадается.

Сарочка внимательно слушала исповедь учительницы и только глазами хлопала. Та, тяжело вздохнув, замолчала и небрежно поправила торчавшие в разные стороны черные волосы.

- В общем, все мужики козлы, – подытожила она.

Внезапно в дверь постучали. Лора подскочила, как ужаленная, схватила Сарочку за руку, открыла шкаф с книгами, наполовину пустовавший, и впихнула туда ничего от неожиданности не соображающую Шмульдину.