- Бредишь больше, чем обычно! – внёс свою лепту Иван.
Миша собирался что-то ответить, но вдруг вытаращил глаза и начал ощупывать свой лоб.
- Что, мозг вытекает? – спросила Роза, запихивая в рот печенье.
- Я не нашёл ответа на ваши колкости! – с театральным ужасом объявил Раздолбаев. – О нет! Кажется, я испортился!
- Ага, прокис, – хмыкнула Шаня. – Иди умойся.
Раздолбаев постоял, почесал в затылке и последовал совету. А Шмеленкова, у которой вдруг созрел гениальный план, только этого и ждала.
- САРА! – дико заверещала она, зачем-то вытащив из ящика чайную ложку. – САРА, СКОРЕЕ! ТАМ, В ВАННОЙ! ОН ТОНЕТ!
- Вы охренели?! – ничего не понимая, прокричала ворвавшаяся в кухню Шмульдина.
- Быстрее! – решил подыграть Ваня, вскакивая со стула и бросаясь в коридор.
Сара, которая никак не могла понять, кто или что тонет, побежала за ним. Добравшись до приоткрытой двери, она увидела Раздолбаева около раковины, который опустил голову под воду.
Сара хотела было спросить, что вообще происходит. Но тут последовал предательский толчок в спину.
Сара с визгом полетела на пол, но, к счастью, Миша вовремя успел её поймать.
Щёлкнул замок.
- Вот теперь мне не жить! – радостно сказала Шаня, закрыв дверь с помощью ложки и привалившись к ней спиной.
- Ты что делаешь, Шмель? – поинтересовался Ваня, помогая юной свахе держать дверь. – Теперь мы точно цыганами будем.
- Им был нужен толчок! – авторитетно заявила Шаня и прдмигнула. – А то я задолбалась смотреть на его идиотизм и её нерешительность.
- Надо было дать людям самим разобраться, – пробурчал Иван, с затаённым ужасом прислушиваясь к дикой ругани из ванной.
На дверь с той стороны начали ощутимо налегать.
- Они сами ещё сто лет разбираться будут, – не согласилась Шаня, начиная соображать, куда бежать и куда прятаться. – Это мы с тобой разумные, сами всё поняли.
- Сами, неблагодарная?! – послышался из-за двери протестующий Мишин вопль.
- Вы нас слышите? – изумилась Шаня.
- Шмеленкова, – угрожающе зарычала Сара, мигом забыв первую обиду, – вы с Ваней начали встречаться, а ты молчишь? УБЬЮ ЗАРАЗУ!
- Спасииииииииите! – завопила Шаня, бросаясь наутёк. Сара, чуть не сняв дверь с петель, кинулась за ней, размахивая освежителем воздуха.
- Делаем ставки? – предложил Раздолбаев, отряхивая мокрые волосы.
- Шибанутые, – важно заметила Роза, сидя за столом и макая Петровича в смесь чая, кофе, какао и сока.
====== Часть 27. Я девушка и я не хочу ничего решать – я не знаю, что я чувствую ======
- Я требую подробностей! – с пафосом произнесла Сара.
- Может, я для начала встать могу? – пискнула Шаня, косясь на баллончик AirWick.
Шмеленкова сидела в кресле в центре гостиной, а Сара, стоя прямо перед ней, направляла освежитель воздуха подруге в глаза и ухмылялась. Ваня с Мишей на всякий случай маячили в дверях, заодно прислушиваясь к разговору.
- Вставай, если глаз не жалко, – хмыкнув, пожала плечами Шмульдина.
- Ну спасибо, – буркнула Шаня. – Николай начал завывать, все вопили и визжали, Ваня смотрел на меня, а я на него. Потом Колька сказал, что все нахлебники могут валить, мы с Розой и свалили. Петровича забрали и вышли за калитку. И тут вдруг к нам Ванька присоединился. Ну, в общем, вот. Можно уже вставать?
- Какое вставать?! – возмутилась Сара. – Ты про самое главное не рассказала!
- Чего? – не сразу сообразила Шаня, но быстро поняла, что к чему, увидев блеск в глазах подруги. – Ну... Пока Роза скакала, как сайгак, мы с Ваней... Поговорили, в общем.
- Не прошло и столетия! – вставил свои пять копеек Миша, демонстративно аплодируя. – Ладно, хватит Шаньку смущать, а то она сейчас вскипит. Видите, какие щёки красные?
- Заткнись! – рявкнула Шмеленкова.
- Ну что, поздравляю, тормоза! – широко улыбнулась Сара, чувствуя радость за подругу. Наконец-то эти двое прозрели и заметили друг друга!
- Спасибо, – хмыкнул Травкин. – И тебе советуем задуматься.
- Согласен, пора задуматься, – значительно произнёс Миша, странно дёргая бровями.
- Помолчите, – буркнула Шмульдина.
- Так я уже могу вставать? – осторожно спросила Шаня.
- Вставай, – разрешила Сара. – Но учти: еще раз ты от меня что-то скроешь...
- Она не скрывала, она просто не сказала, – вдруг вступился Ваня.
- Слышали? – фыркнул Миша. – Это говорит настоящий еврей! Таки не скрыли, таки просто не сказали!
- Уймись, – отмахнулся Ваня, подумав, что теперь Раздолбаев точно не заткнется никогда. При каждом удобном случае будет вспоминать жидов.
А об этом сейчас думать хотелось меньше всего. Иван поймал взгляд отца, когда выбегал из дома вслед за Шаней и сестрой. Глаза на искривлённом жёлтом лице полыхали яростью и разочарованием. Отец что-то орал вслед. Что-то очень обидное, жестокое, что-то про сучьего сына, щенка и Иуду. Ваня не расслышал. Он только мельком успел заметить, что бабушка вскочила и начала хлопать в ладоши.
Хотелось отвлечься. Заниматься чем угодно, только не вспоминать о том, что произошло на кухне. В этот раз всё было куда страшнее, чем обычный скандал. Может быть, бегство и было трусостью, но бросать Розу и Шаню было бы не менее подло. Тем более, тяжело успокоить того, кто уже разошёлся. Особенно если это твой собственный отец.
Шаня заметила, как помрачнел Травкин, и забеспокоилась, успев поймать себя на мысли, что никогда раньше такой внимательной не была. Нужно было как-то отвлечь Ваню.
К счастью, с этим неплохо справилась Роза, которая вдруг вбежала в гостиную и проехалась по скользкому полу.
- Грык! – заорала она, плюнув в Мишу. – Чё встал, петушина?
- Ты что, кофе пила? – прищурился Иван.
- Не, водяру, – заявила Травкина. – Эй, чувачки, давайте думать!
- О чём же? – настороженно поинтересовалась Сара.
Присутствие Розы иногда здорово раздражало и становилось просто невыносимым. Вот кто просил плеваться в чужом доме? А мыть полы потом Сарочку заставят. Ещё и по мозгам надают за устроенный беспорядок. Как будто она может надеть на несносную девку намордник, чтобы та меньше ела, не плевалась или, чего доброго, не грызла мебель. Пусть у себя дома творит, что хочет.
- У нас больше нет дома, грыждане! – словно в ответ на её мысли объявила Роза. – Чё делать дальше будем? Где жить?
- Вполне вероятно, что мама действительно разрешит вам всем остаться у нас, – негромко вздохнув, заметила Сара. – Даже тебе, шут рыжий. Но это при условии, что кое-кто не будет разносить наш дом. Иначе вас всех отсюда выставят, причём вместе со мной.
- Присоединишься к нашему табору, тоже мне проблема! – хмыкнула Роза.
- Ты намёк поняла? – спросил её Ваня.
- А я чё, а я ничё, – пожала плечами Травкина. – А когда Шанькин батяня приедет, поедем к ней! Или к рыжему попрёмся. Пончик, ты же не оставишь нас на улице?
- Сейчас лето, вы не замерзнете, – отозвался тот. – А осенью пущу в сарай, так уж и быть.
- Мудозвон! – возмутилась Роза, снова плюнув в Раздолбаева.
- Прекрати! – не выдержала Сара.
- Пусть этот антисосис меня не провоцирует! – сверкнув глазами, отозвалась разошедшая не на шутку Травкина.
- Кто? – в ужасе округлил глаза Миша.
- Антисемит, наверное, – закатив глаза, пояснил Ваня.
- Хорошая попытка расширить свой словарный запас, Шимпанзе. Эволюционируешь, – похвалил Раздолбаев. – Ну что, товарищи, чем займёмся?
- Давайте хренью страдать! – восторженно завопила Роза, свалилась на пол и начала с громким воем кувыркаться и делать стойку на голове.
- Ты только этим и занимаешься, – покачал головой Миша. – По-моему, её надо изолировать.
- Пойдём отсюда, – передернула плечом Сара, которую присутствие Розы начинало напрягать уже не на шутку. И как Шанька сумела найти с ней общий язык? Хотя чему тут удивляться...
- Шмель, а ты чего приуныла? – вдруг обратился к подозрительно притихшей подруге Раздолбаев. – Неужели свыкаешься с новым статусом? Ты же у нас теперь дама несвободная...