Владимир КАЛИНИЧЕНКО

«ТОЧКА ОТТАЛКИВАНИЯ»-1

«Сегодня много говорят об успехах в работе правоох­ранительных органов по борьбе с коррупцией, взяточ­ничеством, различными злоупотреблениями. А где вы были в годы застоя?»

Из записки при встрече с работниками завода имени Лихачева

В НАЧАЛЕ 80-Х ГОДОВ по Москве ходили разговоры о разоблачении преступлений, совершавшихся в московском метро. Слухи обгоняли домыслы, а правду знали немногие. Да и считали тогда, что обнародовать ее преждевременно и что она может способствовать подрыву авторитета совет­ской милиции.

Прошло несколько лет, и ситуация в стране коренным образом изменилась. Наши люди узнали о моральном разло­жении, коррупции и взяточничестве, процветавших в ряде регионов страны. Страницы газет, журналов запестрели за­головками об арестованных ответственных работниках пар­тийных, советских, правоохранительных органов. Стали из­вестны многочисленные злоупотребления бывшего руковод­ства МВД СССР в лице Н. А. Щелокова и Ю. М. Чурбанова, других ответственных работников министерства. Сегодня написано и рассказано об этом немало, но далеко не все...

НАЧАЛО

В марте — апреле 1966 года в Москве проходил XXIII съезд партии, на котором произошло событие, малозаметное для многих. Кандидатом в члены ЦК КПСС был избран второй секретарь ЦК КП Молдавии Николай Анисимович Щелоков. Осенью того же года он был вызван в Москву, и 17 сентября мы узнали о его назначении министром охраны общественного порядка СССР.

За дело он взялся рьяно. Произошло переименование министерства, существенно повысилась заработная плата, в том числе и с введением надбавок за звание и выслугу лет. По предоставленным льготам милиция фактически прирав­нивалась к армии. Создавались специальные высшие учебные заведения и даже Академия.

Нового министра можно было смело зачислить в мецена­ты. Он стал инициатором создания в Академии МВД СССР университета культуры — его первым ректором назначили Арама Ильича Хачатуряна, а кафедрами руководили изве­стные всему миру кинорежиссеры, художники, писатели.

О коллекционировании в собственной квартире подлинников картин, место которым было только в музеях, узнали позже. В кабинете министра частыми гостями стали известные спортсмены, актеры, космонавты.

Уже через год после назначения, впервые в истории стра­ны, День милиции отмечался в Кремлевском Дворце съез­дов. Торжественное собрание открыл первый секретарь МГК КПСС В. В. Гришин, да и сам состав президиума гово­рил о многом. Пошли упорные слухи о близости министра к «самому». Эту версию не опровергали и ненавязчиво дово­дили до всех. Так, из мемуаров генерал-полковника К. С. Грушевого «Тогда, в сорок первом» советские читатели узнали о том, что ранним утром 22 июня 1941 года на бюро Днепропетровского обкома партии неотложные вопросы оборонных мероприятий решали наряду с другими товари­щами секретарь обкома Л. И. Брежнев и председатель горсо­вета Н. А. Щелоков. Наиболее любознательные, вчитыва­ясь в биографии одного и другого, находили удивительные совпадения по местам их службы.

В печати, по радио и телевидению продолжали греметь овации по поводу замечательных успехов министра. 26 нояб­ря 1970 года в связи с шестидесятилетним юбилеем его наградили высшей государственной наградой — орденом Ле­нина. Через десять лет присвоили звание Героя Социалистического Труда. Приветственный адрес в присутствии членов коллегии торжественно огласил Чурбанов. Золотую Звезду вручил Щелокову лично Л. И. Брежнев.

Теперь можно было подумать и о большем. О создании не подвластной и не подконтрольной никому касты, подчиняв­шейся только ему — Щелокову или подобранному им же преемнику. Оперативная работа в области преступлений в сфере экономики, уголовных проявлений, охраны обще­ственного порядка, вся система предварительных мест за­ключения, исправительно-трудовых учреждений, включая специальные внутренние войска, — все в его руках.

Мешает лишь то, что расследование особо сложных дел, в том числе убийств, изнасилований, должностных преступ­лений, сосредоточено в органах прокуратуры. Ничего, перед ЦК партии, правительством страны поставлен вопрос о пере­даче всего следствия в органы внутренних дел. Правда, против этого возражают Генеральный прокурор, Верховный суд, но к их доводам не очень-то прислушиваются... Министр внутренних дел поначалу добивается решения о передаче всех дел о преступлениях несовершеннолетних в следствен­ные подразделения милиции, а ведь это более половины всех дел, расследуемых следователями прокуратуры. Все идет как задумано, но общую благодушную картину с состоянием правопорядка в стране портит рост количества уголовных дел, возбужденных против работников милиции, и Щелоков делает по этому поводу демарш. Министр внутренних дел внес представление (!) Генеральному прокурору СССР, в ко­тором поставил вопрос о необоснованном возбуждении про­курорами уголовных дел против работников милиции.

Дальше — больше. В ЦК КПСС, Совет Министров СССР направлена докладная записка, в которой предлагалось ли­шить прокуроров городов и районов права возбуждения уголовных дел против работников милиции, а рядовой и сержантский состав привлекать к уголовной ответственности только с согласия начальника УВД. Что же касается офице­ров милиции, то «подступиться» к ним можно только с со­гласия министра. Возможно, мечты Щелокова и сбылись бы, но земля наша не обделена людьми незаурядными.

Виктор Васильевич Найденов имел большой опыт работы в должности прокурора Ульяновской области, а затем — и в аппарате ЦК КПСС. В то время он как заместитель Генерального прокурора СССР возглавлял Главное след­ственное управление Прокуратуры СССР, а значит, и руко­водил теми прокурорами, что надзирали за деятельностью органов внутренних дел.

Понимая, чем чревато предложение Щелокова, Виктор Васильевич решил дать бой всесильному министру: было подготовлено соответствующее обобщение по уголовным преступлениям работников МВД. Через некоторое время его вынесли на обсуждение общего партийного собрания Прокуратуры СССР.

В результате в начале 1980 года в директивные органы пошел не просто ответ за подписью Генерального прокурора, а решение коммунистов центрального аппарата Прокуратуры СССР.

(Это партийное собрание я запомнил хорошо, потому что оно было для меня первым после перевода в Москву.)

Прошел год. Отступать Николай Анисимович не собирал­ся. Но складывающаяся ситуация была чревата «взрывом», и он произошел.

СЛЕДСТВИЕ

27 декабря 1980 года возле поселка Пехорка, недалеко от дороги, ведущей в аэропорт Быково, обнаружили окровав­ленного, практически раздетого и полузамерзшего человека. Одежда потерпевшего валялась рядом. Кроме записной книжки в карманах ничего не обнаружили. Номера телефо­нов и фамилии из записной книжки ничего не проясняли, а потому прибывшие на место происшествия работники милиции позвонили по одному из них.

С этого момента в известном всем здании на площади Дзержинского зазвучал сигнал тревоги. Пострадавшим был заместитель начальника секретариата КГБ СССР Вячеслав Васильевич Астафьев. Через несколько дней, не приходя в сознание, он скончался.

В последующие дни председатель Комитета государствен­ной безопасности Юрий Владимирович Андропов заслушал на оперативном совещании результаты расследования об­стоятельств гибели Астафьева. Мнения сотрудников, зани­мавшихся этим делом, разделились. Одни выдвинули версию об автодорожном происшествии, другие настаивали на том, что Астафьев был убит. Тогда и последовало предложение просить Генерального прокурора поручить расследование дела следователям Прокуратуры, специализировавшимся по делам об убийствах.