покровом ночи и говоришь о каком-то там гребанном дружелюбии в отношении тебя?

Исаак, ты пьян?

Он сделал шаг в ее направлении. Она не направила на него пистолет, тогда он

прошел весь остальной путь.

— Хотел бы я, чтобы так и было. Ты просто не представляешь, как я хотел бы. Я

здесь только потому, что хотел увидеть тебя. И я не угрожал тебе этим утром. Я только

сказал тебе, как обстоят дела.

Он прошелся по веранде и остановился напротив нее. Она разрядила пистолет и

поставила его на предохранитель, — бл*ть, матерь Божья, она и правда готова была

выстрелить в него из этой гребанной пушки, — и сделала шаг назад, заходя в дом. Он

последовал за ней, притворяя за собой дверь.

— Ты держала эту штуку так, словно прекрасно знаешь, как с ней обращаться. А это

не карманный револьвер.

Это был Sig Sauer P220 ( Прим. Зиг Зауэр — пистолет, разработанный в середине

1960-х годов и выпускающийся швейцарско-германской компанией SIG Sauer. Р220 был

одним из первых самозарядных пистолетов с устройством предохранителя). Шоу и Хаос

носили такие как личное оружие. Еще один кусочек головоломки под названием Лилли:

она знает, как обращаться с пистолетами. И это точно плюс не в ее пользу.

Она положила пистолет на кухонную столешницу. Затем открыла шкаф и достала

бутылку хорошей текилы и две стопки. Пока разливала алкоголь по рюмкам, она задала

вопрос:

— Исаак, зачем ты приехал?

Она передала ему рюмку.

54

Возможно, вечер все же измениться к лучшему. Он взял рюмку из ее рук, и они

выпили вместе.

— Ты пьешь без лимона и соли, да?

— Нет, если, конечно, я не ищу внимания в баре, — а такое происходит крайне

редко. Ты не ответил на мой вопрос.

Она налила еще по стопке.

— Я ответил. Я, правда, приехал, чтобы увидеть тебя.

Они выпили еще по стопке. Лилли посмотрела пристально на него, затем

направилась к холодильнику и достала две бутылки пива. Она дала ему одну и указала

своей, чтобы он проходил в гостиную.

Лилли опустилась на уродливый коричневый диван, а он присел рядом с ней,

положив руку на спинку дивана рядом с ее головой. Она взглянула на него подозрительно,

но не предприняла попытки, чтобы отодвинуть его руку.

Исаак допил свое пиво в три длинных глотка и поставил бутылку на кофейный

столик. Он чувствовал сейчас себя более расслабленным, чем пару минут назад. Ему

нужно было немного отдохнуть от мыслей, что тяготили его разум. На столе лежала

книга, обложкой вниз. Она была не на английском. Он взял книгу, на обложке было

написано: «Тошнота» писателя Жан-Поля Сартра ( Прим. «Тошнота» - атеистически-

экзистенциальный роман, критики считают его лучшим произведением автора. Основная

идея — абсурд человеческой жизни). Название книги ему было незнакомо, но про автора

он слышал.

— Ты читаешь Сартра? На французком? И Данте на итальянском? Сколько языков

ты знаешь, Лилли?

— Она посмотрела на него поверх своей бутылки пива, продолжая пить. Когда она

отняла бутылку от губ, то не сводила с него взгляда. Он тоже не отводил глаз. Наконец,

спустя какое-то время она ответила:

— Вместе с английским? Тогда восемь.

Это была правда. Он знал это. Потому что это звучало как правда. Он пытался

определить, говорит ли она выдуманную историю, или, возможно, он что-то интуитивно

почувствует, или же он чертовски заблуждается и уже не может определить, когда она

говорит правду, а когда ложь.

Он начал считать пальцах, начиная с большого:

— Английский, итальянский, французский. Какие еще пять?

Она покачала головой. Он склонился к ней, раздраженный. Даже сейчас Лилли была

потрясающе красива. И он вопреки всему чувствовал себя каким-то образом рядом с ней

цельным. Он хотел, чтобы между ними больше не было секретов.

— К чему этот секрет, Лилли? Что ты такого скрываешь?

Она повернулась, чтобы поставить свою бутылку на столик, и в этот самый момент

он неожиданно вскинул руку и схватил ее за хвостик, с силой дергая его, тем самым

принуждая ее голову откинуться назад. Он, бл*ть, хотел получить гребанные ответы на

вопросы.

Когда она повернула голову, в её взгляде стоял неприкрытый гнев. И прежде, чем он

смог сформулировать еще одну мысль, она резко отбросила его руку от себя, оседлала его,

усевшись на колени, одна ее рука сжала его шею, ее большой палец прижался к его

сонной артерии, а ладонью другой руки она с силой надавила ему на подбородок, не давая

пошевелить головой. Это причиняло чертовски сильную боль, тогда он понял, что она

сделала, — она пережала артерию, тем самым препятствуя поступлению крови в мозг. Его

зрение начало затуманиваться.

— Быть грубым в сексе — это одно, придурок. Но я не позволю тебе так обращаться

со мной, когда я этого не хочу.

Он обернул пальцы округ ее запястья, чтобы убрать прочь ее руку, но она только

усилила давление на подбородок, тем самым причиняя еще большую боль шее. Наконец

55

он поднял руки вверх в знак капитуляции, и она незамедлительно отпустила его. Она

продолжала сидеть на его коленях, хотя ее вес продолжал давить на его член. Она должна

была прекрасно ощущать, насколько он был возбужденным. Когда его зрение

прояснилось вновь, он увидел, что она пристально смотрела на него, ее взгляд был все

еще достаточно гневным, но теперь жар явно исходил по другой причине.

Теперь он был точно уверен, что Барт был прав. Умение общаться с оружием.

Наличие опыта в ближнем бою, а также знание системы интернет-безопасности. Она

точно бывший военный. Должна быть. Или в настоящий момент состоит на службе. Оба

его предположения делали ее еще более сексуальной и менее опасной. Он не мог понять,

что ее привело сюда, потому что его небольшой бизнес по перевозке мета не мог привлечь

ее, так как им даже не интересовались власти ближайшего округа. Скорее всего, она тут

для того, чтобы поймать более серьезную рыбку на свой крючок.

Он скользнул ладонями вверх по ее рукам и почувствовал, как мурашки покрыли ее

тело от его прикосновения.

— Что ты тут делаешь, Спорти?

— А я продолжаю тебе говорить, что это совершенно тебя не касается.

— Дай мне хоть одну причину доверять тебе! — он двинулся руками к ее голове,

проскальзывая пальцами в волосы. Она наклонилась к нему, когда он притянул ее ближе к

себе, и их рты сомкнулись в сокрушительном поцелуе. Он целовал ее с отчаянной

жестокостью, так, словно он старался найти правду таким образом, и она целовала его с

ответной страстью, захватывая пальцами резинку, которой были стянуты его волосы. Она

отстранилась первая, торопливо расстегивая его рубашку и проникая пальцами в темные

завитки волос на его груди и животе. Когда она склонилась и втянула в рот его сосок,

захватывая его между зубами, он с силой сжал ее бедра и толкнулся твердой плотью в ее

киску, издавая мучительный стон.

Затем ее ладони устремились к его плоти, спешно расстегивая ремень и джинсы. Он

сжал в ладонях ее маечку, и Лилли замерла, отстраняясь, и одним движением сдергивая

ее. Господи Иисусе, ее грудь была невероятной. Вспомнив, как ее тело и она сама

откликалась на грубые ласки, он сжал соски между большим и средним пальцами обеих

рук и жестко перекатил их. Она ахнула и выгнула спину, в ту же минуту отвлекаясь от его

джинсов. Он повторил это еще раз, и она толкнулась бедрами, потираясь о его

возбужденный член, издавая низкий стон.

Ему нужна была еще минутка. Хватая ее за руки и опуская к себе на жесткие мышцы