Они понадобились. Врач, молодая симпатичная блондинка, задав кучу вопросов, отправляет меня на дорогущую магнитно-резонансную томографию головного мозга.
- Нужен снимок, - говорит она. - По вашей симптоматике это может быть что угодно, так диагноз не поставить.
- Спасибо, - я всматриваюсь в системный текст над ней, - Ольга Михайловна! Снимок потом вам?
- Да-да, конечно.
- Пока не ушел... Вы очень красивая!
Она смущенно улыбается и жестом показывает, иди, мол. Но систему не обманешь! Улыбаюсь и ей в ответ и от сообщения:
Ваша репутация у Ольги "Ляли" Шведовой повысилась!
Текущее отношение: Равнодушие 5/30.
Ляля, Лялечка, как же так? Еще пять комплиментов, и мы дружим?
Мне повезло, что клиника имеет собственный аппарат МРТ, так что ехать никуда не пришлось. Зато пришлось долго дожидаться своей очереди, что позволило мне немного покопаться в мыслях, чувствах, ощущениях и прикинуть, что делать дальше.
Мимоходом посмотрел на очки здоровья - их уже больше, чем вчера, 73,17102%, и последние цифры, доли процента, постоянно растут. Лучшая антитабачная реклама!
Возвращение Яны мне казалось тесно связано с тем, смогу ли я вернуть ее уважение и любовь. Хочу ли я быть с ней - такой вопрос даже не стоит, конечно, хочу. И пусть эмоции уже не такие яркие, как четыре года назад, но, думаю, люблю я ее даже больше и крепче.
Вернуть Янино уважение... Я может, не большой знаток женщин, но что-то мне подсказывает, что одних "прости, люблю, жить не могу" будет недостаточно. Можно выяснить, где она теперь живет, или явиться к ней на работу с букетом цветов, можно преследовать ее эсэмэсками, сообщениями в соцсетях, звонками, усыпать лепестками роз и вымаливать прощения в реалити-шоу, но это все не сработает. Раньше срабатывало. Сейчас - нет.
Будь у нее ко мне хоть какие-то чувства... Но система не врет, ее отношение ко мне - враждебность, и связано это, уверен, с моей неуспешностью, пассивностью, инертностью, довольством тем, что есть.
"Панфилов, ты же жуткий неудачник", - вроде бы в шутку говорила она мне, смеясь. - "Ни квартиры, ни машины, ни работы нормальной! В тридцать лет сидишь на шее жены и в игрушки играешь!". Мне бы тогда понять, что не шутки это никакие были, а первый звоночек. Какое там! Тогда меня беспокоило лишь только смогу ли я стать первым рогой на сервере, обогнав некого Нюрро. Не смог. Ни топ-рогой стать не смог, ни Яну удержать.
- Панфилов, пройдите, - слышу из аппаратной.
Пятнадцать минут в кошмарной для любого клаустрофоба полукапсуле под жуткие звуки в полной неподвижности, еще полчаса ожидания, и я получаю снимок своего серого вещества в разных ракурсах. С этим возвращаюсь к врачу Ольге.
Тяну руку к ручке двери, как слышу мужской голос:
- Куда собрался, парень? Тут очередь!
Рука зависает в воздухе, оборачиваюсь и вижу сидящего на лавке крепко сбитого лысого мужика с борцовской шеей. К нему тут же присоединяются другие:
- Ишь ты, какой! Наглец! - качает головой старушка в ярком цветастом платке.
- Давай-ка, занимай очередь, неча тут... - то ли советует, то ли угрожает толстая скуластая женщина с ярким макияжем.
- Да я уже был здесь, мне просто снимок отдать! Я по записи!
- Нам тоже просто спросить! - вдруг шепотом вспыхивает щуплый старичок с козлиной бородкой.
- Все мы тут по записи! - кричит толстуха.
- Слышь, малой, - встает со своего места лысый. - Не мути, вставай в очередь! А то...
Понимаю их правоту. Но мне ведь, действительно, просто отдать снимок, и я свою очередь уже отстоял. Запись записью, но очередь двигалась в явном несоответствии времени записи. Я, например, больше часа отсидел, хотя пришел вовремя.
Ох, черт! Поле зрения завалило системными сообщениями:
Ваша репутация у Анатолия Махарадзе снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Ваша репутация у Айгуль Рамазановой снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Ваша репутация у Виолетты Ребровой снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Ваша репутация у Марка Залесского снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Беру тайм-аут - отхожу от двери, для проформы спрашиваю, кто крайний, им оказывается щуплый старичок, и встаю рядом, мест на лавках уже нет. Ловлю взгляд лысого борца. Есть контакт!
Анатолий Махарадзе, 44 года
Текущий статус: шофер.
9 уровень социальной значимости.
Класс: транспортник 6 уровня.
Женат. Жена: Ирина Махарадзе. Дети: нет.
Замечен в противоправных действиях!
Переглядываюсь с каждым, снимая необходимую мне информацию. Пару минут продумываю стратегию, жутко обидно тратить время на банальную очередь, ведь если окажется, что у меня с головой все в порядке, мне надо, наконец, разобраться в интерфейсе, вытащить свои статы, продумать развитие и прокачку, понять, как вернуть Яну. А ведь, чтобы ее вернуть, нужны деньги, работа - ну да, все так банально, но это будет самый ощутимый показатель того, что я взялся за ум. Да и скинуть жирок было бы нелишним, на сидячей пивной диете мой живот и бока уже вываливаются за ремень...
Итак, что я помню из курса психологии толпы? Толпу надо удивить, потом шокировать, а потом можно лепить из нее, что хочешь. Конкретно в моем случае - не толпу, а четырех человек, связанных общими целями - не нарушить очередность и попасть на прием к врачу. Тот отпор, который они дали агрессору в моем лице, дает мне надежду, что то, что я задумал, сработает.
Хватаюсь за голову, мои колени сгибаются, и я медленно сползаю по стене на пол. Громко мычу, чтобы привлечь внимание.
- Че эт с ним? - спрашивает толстуха по имени Айгуль Рамазанова.
- Вот артист, да по нему Голливуд плачет! - восклицает лысый борец-шофер Махарадзе.
- Мы-ыы-ыыы! - тяну я как можно тоскливее.
- Господи! - крестится старуха Виолетта. - Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!
- Ишну-у-уу-ала-а-аа! - продолжаю стонать, вспомнив дарнасский.
- Нехристь! - тычет в меня пальцем старуха. - Как есть нехристь! Господи...
- Да помолчите вы, бабушка! - раздраженно перебивает ее Махарадзе. - Эй, парень, с тобой все нормально?
Я замолкаю. В тишине поднимаюсь, опираясь спиной о стену, и слышу, как отчетливо хрустнули мои колени. Поднимаю правую руку, и опускаю ее в направлении старухи Виолетты:
- Ты! Раба божья Виолетта! Фамилия твоя Реброва, услышь же меня!
Старуха неистово крестится, шепчет молитвы, но отвести глаза не может. Она почти парализована.
Перевожу руку на толстуху.
- Ты! Айгуль Рамазанова, внимай!
- Ты! - мой указательный палец чуть не упирается в лоб шофера-борца. - Анатолий Махарадзе, слушай меня!
- И ты! - очередь доходит до старика. - Гражданин Марк Залесский, повинуйся и слушай!
У Рамазановой изо рта вываливается жвачка. Перст старухи замер у левой груди. Залесский на грани инсульта. Один Махарадзе ухмыляется:
- Фокусник, да?
- Не устал шоферить, Анатолий Гивиевич? - спрашиваю его уже обычным голосом. - Ирина Ароновна как, не скучает?
Вот и Махарадзе впечатлился, только заиграл желваками.
- Люди, у меня что-то не то с головой. Я вижу вас насквозь! Но из-за этого, боюсь, голова не выдержит! Мне очень, повторяю, очень надо как можно скорее к врачу. Пустите вне очереди?
- Да и пусть идет! - оживает Айгуль. Речь зашла о материях приземленных, а мое сольное выступление лично ей больше ничем не угрожает.
- Иди, соколик, иди, - бормочет бабка Виолетта.
Махарадзе просто кивает в сторону двери.
- Спасибо, - чуть не шепотом благодарю и встаю возле двери.
