Сайнжа разжал хватку и постучал когтем себя по лбу.

– Наследственное состояние. Это не физическая болезнь, это состояние духа. Оно у всех. Слишком много… свободного пространства.

– У вас что, генетическая фобия? – почти заорал Рудольф.

Сайнжа согласно заклекотал. Он смотрел вверх, и Йонге увидел, как отчаянно напрягаются мышцы на руке, упирающейся в пол. Рудольф мгновенно шагнул вперед, вляпался аккурат в лужу и наклонился, перегораживая Сайнже обзор. Схватил обеими руками здоровенный череп, зарывшись под дредлоки, и наклонился так низко, что почти уткнулся лицом в клыки.

– Вот зачем поперся сюда, полудурок, а? Сидел бы, точил свои копья трофейные!

– Копья – не трофей, – возразил Сайнжа. – И я точил… когти.

Обновившаяся синхронизация нервно дрожала. Йонге резко выставил ногу вперед, привставая на одно колено, и тоже обхватил тяжелую голову, но уже снизу. Наблюдать Сайнжу, страдающего от агорафобии, было еще кошмарнее, чем вляпаться в вонючую жижу.

– Мне не нужна ваша жалость!

– Во дурак, – почти спокойно сказал Рудольф. – Йонге, ну хоть ты ему объясни.

– Больно нам нужно на тебя сопли ронять, – уверенно сказал Йонге. – Но если ты всю дорогу блевать будешь, то мы тебя потом на “Фелицию” тащить надорвемся. И как навигатор ты будешь… Говно, а не навигатор, короче.

– Я не буду! – рявкнул Сайнжа.

Рудольф поморщился и зажмурился.

– Это всем известно, – чуть тише продолжил яут. – Поэтому мы не любим идиотские корабли, в которых пространство тратится на изображение другого пространства. Искусственные хрупкость и открытость опасны. Корабль, жилье – все должно быть надежно и…

Он запнулся, отчетливо переводя дух. Рудольф рискнул открыть один глаз.

– Охотники, – с выражением сказал он. – А как вы там… я не знаю, в степях охотитесь?

– Там везде опора под ногами, – усмехнулся Сайнжа.

Высвободиться он не пытался, но совершенно явственно ему сделалось лучше.

– А когда ты “Фелицию” скачал, – медленно сказал Йонге. Он по-прежнему держал башку яута, и плечи уже откровенно ныли. – Что было? В ней же… она вся живет в открытом космосе!

– Иногда было плохо, – отозвался Сайнжа таким тоном, будто говорил о чем-то малозначительном.

– Давай вернемся в салон, – Йонге вздохнул. – Доплатим, пересядем на места первого класса. Ну, чтоб ноги помещались.

Сайнжа зарычал и дернул плечом. Продолжая упираться в пол одной рукой, второй он пошарил по бедру и снял маску. Распихав напарников, он почти пришлепнул кусок металла, быстро застегнул крепления и потряс головой. Йонге привычно попробовал заглянуть в светофильтры, но линзы были непроницаемы.

– Этой защиты хватит, – объяснил Сайнжа. – И я полагаю, умансоо, это останется между нами.

Йонге поднялся и тщательно вытер ботинок о палубу. Рудольф точно так же упражнялся в чистке обуви без подручных средств. Сайнжа грозно заворчал. Йонге снова шаркнул ботинком и вздохнул.

– Мы не собираемся об этом трубить на всех углах. Это примерно такой же секрет, как то, что мы трахаемся.

– Глупый и бессмысленный секрет, – проворчал яут.

– Ты-то не трепался нигде, а, жаба?!

В повисшей многозначительной паузе Йонге хорошо почувствовал, как Рудольф буквально надувается от возмущения. Механик сжал кулаки и стиснул зубы так, что четко обозначилась твердая линия челюсти.

– Нет.

Йонге вздохнул. И разжал пальцы, тоже невольно закаменевшие в кулаки.

========== Глава 3 ==========

После пересадки на стыковочном узле сателайзер доставил их к причальным докам со сказочной быстротой. Всего-навсего десять минут – и они оказались прямо напротив своего корабля.

Громада “Фелиции” висела на стапелях. И казалась очень маленькой в сравнении с величественными титанами транслайнеров. Гигантские летающие города заполняли пространство. На мгновение Йонге стало страшно, что какой-нибудь такой здоровяк неловко вильнет длинным хвостовым отсеком и сломает их малышку, как игрушечную.

– Понавешали тут, – сварливо сказал Рудольф. – Плюнуть некуда!

Сайнжа деловито рассматривал когти, ковыряясь то под одним, то под другим. На гигантское колесо Сельвы он не смотрел, равно как и на расходящиеся лучевидные отростки тех самых стапелей.

“Вот что у него в голове, а? – не преминул высказаться Рудольф. – Связались, блин!”

“Подумаешь, маленькая слабость”.

“Да я не хочу, чтобы он в какой-то момент сломался! То есть с катушек съехал!”

“Вот и займись исследованиями. Вкусовые характеристики ты уже тестировал, теперь берись за мозги”.

“На такие мозги дрель нужна”, – проворчал Рудольф.

– Я все слышу, – неожиданно сказал Сайнжа.

Рудольф бросил на него почти испуганный взгляд.

– Сплетни недостойны воинов, – назидательно сказал Сайнжа. – Когда вы молчите, очевидно, что ведете разговор, но не хотите, чтобы я понимал. Но я все равно чую… ловлю некоторые слова.

– Тогда честность на честность, – Рудольф пожал плечами. – Мы думаем, как бы ты со своими фобиями не психанул однажды.

– Ты слышал, чтобы наши корабли терпели крушения?

Рудольф заморгал. Сателайзер подошел вплотную к “Фелиции” и вытянул хобот шлюза. Как назло, он был выполнен из прозрачного флексопласта. Стыковка сопровождалась мягким толчком, а затем над дверьми сателайзера вспыхнуло пригласительное табло и шлюз бесшумно развернулся.

– Не слыхал, – наконец признал Рудольф.

– Значит и не было тех, кто “психанул”.

Сайнжа одним движением плеча столкнул Рудольфа с пути и первым шагнул в пустоту.

– Неужели это нельзя лечить? – сердито спросил Йонге у прямой яутской спины. – Терапия там?

– Только в Госпитале Милосердной Матери, – буркнул Сайнжа.

– А…

– Отстань, умансоо.

“Это он от тебя набрался!” – одними губами сказал Рудольф.

Йонге спохватился, что яут вот-вот первым войдет на борт, нарушив священное право капитана, и ринулся оттеснять яута.

Сайнжа нарочито блокировал ему дорогу локтем, и только когда первый пилот совершенно не по-капитански вцепился яуту в дредлоки, грозя оторвать башку к сколопендрам, Сайнжа заклекотал и уступил дорогу.

Пандус “Фелиции” открылся в переходный хобот. Из недр корабля потянуло воздухом, в котором Йонге сразу почуял привычное: нагретая смазка, озон, еще тысяча и один запах. Слабые, почти неразличимые, но отчетливо узнаваемые для любого, кто провел на корабле хотя бы год. У экипажа “Фелиции” стаж был намного больше.

– Добро пожаловать на борт, экипаж! – радостно сказала Фелиция. – Рекомендую пройти первичную дезинфекцию в связи с наличием потенциальных микроколоний.

Сайнжа выразительно посмотрел сначала на одного, потом на другого.

Рудольф помахал ладонями возле ушей.

– Эй, Фелиция, а яут? Он вроде у нас блюдет себя?

– Принимая во внимание альтернативную расу, процедура необязательна, – покладисто согласился искин.

– Тогда мы в медчасть. А ты, – Рудольф ткнул в яута пальцем, – иди и пожрать, что ли, приготовь.

Йонге перестал почесывать царапины на шее и поспешил внести ясность, прежде чем Сайнжа начнет свежевать механика.

– Он имеет в виду, открой нам еще какие-нибудь секреты имперской кухни.

– Да-да, – подтвердил Рудольф, опасливо глядя на лезвия, уже маячащие чуть выше его глаз.

Отцепившись от стапелей, “Фелиция” важно и неторопливо проплыла между титаническими собратьями. Йонге почти не принимал участия, оставив все на автопилот и корректирующие лучи распределения самой Сельвы. Но в пилотском кресле сиделось куда уютнее, и он не мог перестать наглаживать подлокотники.

После дезинфекции он чувствовал себя стерильным, как бинт из аптечки. В попытке затереть ощущение, Йонге хватался за все подряд и еле удержался, чтобы не погрызть ларингофон, найденный под откидной панелью все того же подлокотника.