– Проверить хочешь?

Йонге отшатнулся еще сильнее. Рудольф усмехнулся, блестя зубами.

– Ладно, шучу. Ну так что, идем до навигатора прогуляемся? Помнишь, мы же хотели?

Йонге взялся за стакан и хотел сказать, что не очень-то ему хочется, но Рудольф обхватил его за плечи, и вновь оживший синхрон запел тонко и нетерпеливо, протягиваясь раскаленной нитью от горла до паха.

– Идем, – почти задыхаясь, выговорил Йонге.

Уже на чужой веранде Йонге тормознул, придержав напарника за запястье. Рудольф удивленно повернулся, и Йонге приложил палец к губам. Подмигнул, чувствуя, как остатки кальяна плавают в крови густым дурманом. Развернулся на пятке и встал прямо перед Рудольфом. Обхватил за голову ладонями и легонько сжал. Шагнул ближе, облизывая мигом пересохшие губы. Пульс резко подскочил. Йонге сжал ладони еще крепче.

– Эй, ты чего! – шепотом запаниковал Рудольф.

– Спорим, сам выйдет, – Йонге усмехнулся. – Не стой столбом, иначе я передумаю и в панике сбегу.

Рудольф тут же сгреб его за воротник и потянул отвороты в стороны.

– Поосторожней! – зашипел Йонге.

– Снимай, все равно порвет, – со сдавленным смешком пробормотал Рудольф.

Йонге разжал руки, и напарник прошелся от верхней пуговицы до самой последней, нетерпеливо выдергивая из петель. Скатал рубашку, и на мгновение Йонге оказался в ловушке из ткани – всего на секунду, но глаза у напарника вспыхнули.

– Считай от десяти, – полупридушенно велел он.

– М-м, десять…

Рудольф рывком выдернул его ремень из пряжки и оставил болтаться. Дернулся вниз, пытаясь присесть, но Йонге успел выставить ногу. Покачал головой, беззвучно выговаривая “не надо”. Рудольф приподнял губу, скалясь, но все-таки остановился. Стащил свою рубашку через голову, бросил на перила и подался вперед.

– Девять, – продолжил он.

Поцелуй вышел бестолковый, мокрый, но безумно приятный. Йонге вытянул шею, и почувствовал, как в паху легонько сжимается чужая ладонь. Кровь прилила так быстро, что даже голова закружилась. Рудольф еще и придержал его за локоть, не давая отступить.

– Восемь, – почти промурлыкал напарник.

Йонге повел плечами и все-таки стряхнул рубашку с рук. Вернул поцелуй и сунул большие пальцы под резинку шорт Рудольфа. Тот крутанул бедрами, легкая ткань соскользнула, и Рудольф переступил на месте, выбираясь из тканевой ловушки. В сгустившейся ночной тьме светлая кожа притягивала взгляд как магнит.

– Семь, – продолжил Йонге. – У-ух…

Теперь и самому хотелось присесть, оказаться ближе, еще ближе – но не пускала ладонь напарника. Рудольф почти не двигал ею, и все равно казалось, что вдоль спины уже протянулась электрическая дуга, заставляющая сладко напрягаться всем телом.

– Ш-ше-есть…

Электричество и вправду стянуло воздух между ними. Оба вздрагивали, прикасаясь кожа к коже, и Рудольф не выдержал – разжал пальцы, обхватил Йонге за шею и прижался вплотную. Йонге замычал, поднял руки, и горячие ладони тут же заскользили по спине. На животе выступила испарина.

– Пять, – Йонге сцепил ладони у себя на затылке, лизнул Рудольфа в губы и переступил на месте.

В ушах тонко позванивало, сердце колотилось в лихорадочном ритме на двоих.

– Да похрен уже, один, – пробормотал Рудольф, запуская обе руки к нему в штаны.

Дверь бунхало с шелестом отворилась.

– Умансоо, что за попытки совокуплений в двух шагах от меня?

Рудольф застонал.

– Это такой специальный людской ритуал, – с легкой усмешкой сказал Йонге. Ладони в штанах не давали толком веселиться. – Призвание яута… путем совершения… развратных действий.

– Штаны меня не развращают.

– Снять не успел, – возмутился Йонге.

Рудольф сдавленно гоготнул и похлопал его по заднице, насколько позволяли те самые штаны.

Сайнжа поднял сброшенную на пол одежду, обстоятельно развесил ее на перилах и взял Йонге за загривок. Потянул, оттаскивая от напарника. Рудольф неохотно вытащил руки. Сайнжа кивнул и сцапал за шею его тоже. Йонге прикусил губу. Чертовы штаны мешали почти до боли.

Сайнжа настойчиво подталкивал обоих в красноватый полумрак бунхало. Обернуться не получалось – жесткие пальцы держали слишком крепко.

– Быстрее-быстрее, мягкотелые. Вашу похоть нужно направить в подходящее русло.

Полтора месяца назад Йонге снял бы с бедра игольник и стрельнул в поганую морду. Месяц назад – прочел бы лекцию о трудностях синхронизации. Три недели – воспитательно надавал бы по клыкастой морде, чем под руку попадет. Сейчас он старательно удерживался, чтобы не подставляться под руку еще сильнее.

Сайнжа довел их до кровати и одновременно толкнул. Могучее сооружение даже не скрипнуло под ударом сдвоенного падения. Йонге подтянулся на локтях, одновременно выползая из расстегнутых штанов. Сайнжа взял его за щиколотку, неторопливо расстегнул и стащил ботинок. Не менее обстоятельно расправился со вторым ботинком. Потом окончательно разделался со штанами, негромко что-то бормоча.

Член упирался в постель, и Йонге отчаянно заелозил. Рудольф сунул под себя обе руки и повернул голову. Глаза в полумраке влажно поблескивали.

– Уступаю, – выдохнул он. – Давай, ты первый.

– Точно?

– Мы утром на пляже, по-твоему, отжимались, что ли?

Рудольф почти засмеялся. Несмотря на возбуждение, Йонге закатил глаза.

– Надеюсь, вы не катались по песку, радуя туристов?

– Вроде, это был розовый куст, – задумчиво сказал Рудольф.

Сайнжа почему-то тормозил.

Йонге отвлекся от мыслей о сексе в кустах и помахал яуту, не оборачиваясь.

– Кстати, кстати, умансоо. Я хотел спросить – откуда это?

Коготь прошелся по всей мошонке до самого ануса, и Йонге невольно передернулся. Рудольф точно так же вздрогнул. Как обычно, навигатор демонстрировал оптовую заинтересованность.

– Ты про что?

– Шрамы. Вас оперировали?

– А? Нет, конечно, – Йонге усмехнулся.

Рудольф уткнулся в простыню и явно не собирался читать лекцию по биологии. Чуть обернувшись, Йонге увидел, как напарник болтает ногой, то и дело поджимая пальцы. Сайнжа с интересом пялился ему между ног.

– Боевые шрамы?

– Нет. Биология. Это яйца опускаются, типа два мешочка, и срастаются в один.

– Глупо и нефункционально, – резюмировал Сайнжа, продолжая поглаживать шов.

– Да-да, ты там свое вечно втянутое достал уже? – нетерпеливо спросил Йонге. Ему казалось, что под ним уже как-то мокро.

В качестве ответа об задницу тяжело шлепнулся горячий яутский хрен. А потом знакомо прикоснулись клыки, и длинный язык вкрадчиво проскользнул в анус. Йонге ткнулся лицом в постель и приглушенно застонал от удовольствия. Бедра сами собой двинулись.

Язык убрался и мгновение спустя на спину опустился такой вес, что Йонге захрипел, выворачиваясь – кадык вдавливался в трахею.

Сайнжа просунул руку ему под голову, силком приподнял и развернул еще больше.

– Зачем ты пытаешься двигаться? Разве я плохо делаю?

– Х… М-м… Хорошо, – Йонге прижмурился. – Только двигайся… так намного лучше…

– Так?

– Уо-ох! А-а… О!

Каждое чертово движение яутского хера продирало насквозь. Йонге почти взбрыкивал, упираясь коленями в постель. Сайнжа приподнялся совсем чуть-чуть, едва давая дышать, и под этим весом член его терся и терся о простату. Может, и дальше – Йонге казалось, что в него запихали уже все полметра – но удовольствие вызывало только прикосновение в одном месте, и хватало этого с головой.

Не контролируя себя, Йонге принимался считать и сбивался – а Сайнжа все двигался в нем, неумолимо подталкивая к самому краю.

Йонге отчаянно пытался думать о чем угодно, хоть о сколопендре Лукаса, лишь бы оттянуть оргазм. Восхитительная, усиливающаяся дрожь в животе вытрясала всю душу, оставляя взамен зашкаливающее удовольствие и непотребно клокочущие в горле всхлипы. Сайнжа ткнул его под подбородок, вынуждая поворачивать и поднимать голову. Наклонился, раскрыл клыки и почти впился в виски, одновременно приникая в смачном зубастом поцелуе.