— Надеюсь, тебе хватит воспитания не заходить в мою спальню?
— Чего я там не видела… — бурчит себе под нос Елена и выходит в коридор, поймав себя на том, что только что смогла свободно выдохнуть.
Ей не нравится этот дом, не нравится атмосфера в нем, не нравится все, что ее окружает, и она, положившись на свое чутье, идет дальше, надеясь найти место, где ей будет не так дерьмово. Завернув за угол, она, оглянувшись, толкает первую попавшую дверь и оказывается в огромной библиотеке. Ноги на мгновение прирастают к полу, когда Елена поднимает голову, пытаясь охватить взглядом все огромное пространство.
Она медленно идет дальше, углубляясь в стеллажи и разглядывая книги, касаясь то одной, то другой, и невольно улыбаясь. Тревоги отступают куда-то на задний план, и Елена просто переходит от одной книги к другой, пробегаясь глазами по корешкам и бережно касаясь их кончиками пальцев.
В какой-то момент она понимает, что потерялась во времени, поглощенная книгами, и, повернувшись, наугад подходит к стеллажу, разглядывая книги. Она снова и снова скользит взглядом по полкам, изучая названия, пока вдруг не замирает, наткнувшись на знакомое название.
Девушка приподнимается на мысочки и хватает книгу, жадно глядя на ее обложку. В голове шевелятся сказанные невероятно давно слова Энзо, и она улыбается, пытаясь сдержать слезы. Его любимая книга — Эрих Мария Ремарк «Три товарища». Оглянувшись, она прижимает ее к груди, а потом прячет в сумку на плече, поправляет книги на полке, чтобы пустое место не привлекало внимание, и покидает библиотеку, надеясь, что больше никогда не вернется в этот дом.
Комментарий к 34. Не сдающаяся. Одна глава и эпилог.
====== 35. Обнаружившая. ======
Елена опускается на диван и, поджав под себя ноги, берет в руки книгу, осторожно ведет по ее корешку и невольно улыбается, чувствуя себя последней идиоткой. Она стащила любимую книгу своей первой любви из дома его матери только потому, что хотела снова почувствовать его рядом с собой.
— Ты такая идиотка…
Прикрыв глаза, она сползла ниже и прижала колени к груди, вцепившись в книгу обеими руками. Это было по-настоящему глупо, но она ничего не могла с собой поделать, думая о том, что, возможно, когда-то Энзо держал эту книгу в руках и теперь она может хранить его прикосновения и запах.
— Так и с ума сойти можно.
Елена снова попыталась открыть книгу и снова замерла, плотно стиснув челюсти. Она уже читала эту книгу и помнила все события, но почему-то именно сейчас было особенно тяжело возвращаться к этой истории. Она качнула головой и скрипнула зубами, ненавидя себя за слабость, и натянула длинную футболку Деймона на колени, пытаясь окутать себя его запахом. От его одежды почти ничего не осталось, только то, что сушилось в ванной — неизменно черная рубашка и две футболки, которые она планировала заносить до дыр.
Пытаясь взять себя в руки, она попыталась отвлечься и мысленно вернулась в несколько дней назад, вспоминая встречу с Ребеккой, которую она помнила очень смутно и с трудом понимала, чем она могла привлечь внимание Энзо. Она была взбалмошная, немного грубая, иногда даже мужиковатая, и Елена с трудом находилась с ней в одном помещении.
— Мне правда жаль его, — фыркнула Ребекка и снова взялась за утюг после того, как прикрикнула на ребенка, чтобы тот перестал носиться по дому. — Деймон был отличным мужиком, настоящим. Таких сейчас редко встретишь. Обычно им что нужно? Секс, и все. А тут я ему ничего не могла дать, я просто провела время с его братом, а он…
— Не могу сказать, что ты была близка с Энзо, — напряглась Елена, скрестив руки на груди, и та насмешливо посмотрела на нее.
— Не ревнуй, девочка. Я перестала претендовать на него, да и вообще сомневаюсь, что мне был смысл воевать за него с тобой. Ты всегда была для него важнее, хотя я бы все отдала ради такого мужика.
— Я так поняла, Деймон платил тебе?
— Грубо звучит. Не знаю, почему ты меня так не любишь, но я вроде как никогда не делала тебе ничего плохого. По крайней мере я этого точно не помню. А Деймон…
Да, он сказал, что хотел бы частично содержать меня, так как Энзо хотел бы это,
а я что, отказываться что ли буду? Ни один нормальный человек от денег не откажется, особенно если он живет один и воспитает детей почти без работы. Но вот сейчас, кажется, херово мне будет.
— К сожалению, я не могу да и не хочу продолжать содержать тебя, так как вообще планирую все деньги отдать Лили, потому что они мне не нужны, но я принесла тебе определенную сумму, — она положила на стол конверт и убрала руки в карманы, — на какое-то время тебе хватит, а дальше, извини, не моя забота.
— Это понятно.
— Думаю, ты осознаешь, почему. Я не Деймон.
— Вот тут не согласна. Деймон смог вырастить из тебя его точную копию в женском,
более миниатюрном обличье. А так у меня даже мурашки иногда бегут от того, что ты так на него похожа. Ты его гребанная копия, Елена.
— Я мечтала об этом, но сейчас… сейчас я хочу, только чтобы он был рядом.
Из-за стены раздается громкий стук, и Елена вздрагивает, повернув голову в сторону звука. Она отдала огромное количество денег за то, чтобы дом восстановили, но даже сейчас, во время ремонта, она не смогла оставить его, не смогла оставить дом, в котором она была безгранично счастлива.
Елена не может ходить во взорванную часть, но любит стоять на кухне, частично восстановленной, и смотреть в окно, думая о том, как часто Деймон подходил к ней со спины, касался губами кожи на шее, и она млела, тая от его прикосновений, отдавалась ему и никогда не жалела об этом. Она, некогда уверенная в себе, самостоятельная, грубая, была готова стать какой угодно ради этого мужчины, ради мужчины, который обещал ее дождаться дома. И дождался. Только они не увиделись.
Слезы снова выступают, и она закусывает нижнюю губу, крепче цепляясь за книгу, словно она может спасти ее. Хотя может. Елена садится поудобнее, раскрывает ее и с головой окунается в историю, абстрагируясь от всего мира. Ей мучительно необходимо сейчас отвлечься от того, что ее окружает, и просто утонуть в придуманном мире, чтобы настоящий не давил на нервы.
И она не сильная, нет. Она обычная девочка, которая за свою недолгую жизнь перенесла слишком много испытаний, снова и снова оставаясь на плану только из-за того, что рядом было крепкое мужское плечо, способное помочь и поддержать ее в любой момент. Сначала им был Энзо, потом Деймон, и да, сейчас у нее есть Рик, но это совсем другой человек — это скорее старший брат, чем кто-то, на кого можно полностью положиться и доверить свою жизнь. И она старается держаться хотя бы ради того, чтобы довести дело до конца и найти убийцу, но потом… Она не знает, что будет потом, потому что у нее нет будущего.
Встряхнувшись, Елена снова углубляется в книгу и приходит в себя только тогда, когда ее трогает кто-то за плечо. Проведя рукой по лицу и убрав за ухо прядь волос, она смотрит на Аларика, который встревоженно исследует ее лицо, потом садится рядом с немного наклоняет голову набок, словно пытаясь просканировать ее мысли.
— Ты в порядке?
— В полном, — отзывается она и закрывает книгу, прижав ее к груди. — Ты что-то хотел?
— Проведать тебя.
— Совсем не обязательно пасти меня, Рик.
— Ты же знаешь, что я не могу.
— Можешь, — Елена закатывает глаза и скрещивает руки на груди, нахмурившись, — мне не нужно, чтобы обо мне заботились. Я вполне в состоянии постоять за себя. Да, спасибо, что ты спас меня и все это время поддерживаешь, но я правда не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали.
— Это не твоя прихоть, — пожимает он плечами, — я знаю, что так бы…
— Хотели они, — она длинно выдыхает и качает головой, — их нет, Рик. Они оба умерли и в любом случае никогда не смогут проверить, как и что ты делал со мной. Ты вполне можешь жить своей жизнью, не нужно постоянно печься обо мне и носиться, как за маленьким ребенком. Я выросла, мне не нужна опека.
