- Понял, - серьезно кивнул Косовский. - Сколько осталось до Паутины?
- Всего две астрономические единицы. Часа через четыре будем на месте, - пояснил Шестун. - Сейчас должен придти Клод с анализом сканирования.
- Не сладко ему пришлось. Не рано ты его пригласил? - пожал плечами Косовский.
- Не рано, Игорь, я привык делать все наверняка, - спокойно возразил командир.
Это было правдой. Космос уже давно приучил Шестуна делать все быстро и сейчас тоже, потому что в любую минуту могла возникнуть нештатная ситуация, а корабль мог оказаться к ней не готовым. Сейчас, конечно, под руками была целая флотилия, но все равно нужно было быть готовым ко всему.
Разговор прервал вошедший в рубку Клод:
- Разрешите? У меня последние данные сканирования.
Компьютерщик выглядел совершенно усталым и разбитым, и Андрею стало жаль венерианина, но он не подал вида, решив, что Мюррей сможет отдохнуть потом - все же космический полет на флагмане разведки, это не лечение в Центре Здоровья.
- Все нормально? - спросил Косовский.
Мюррей молча вставил цилиндр памяти в Главный Компьютер и командир с Косовским тут же оказались в центре огромного голографического глобуса. Если бы не светящаяся панель управления и лица офицера и компьютерщика, можно было подумать, что все неожиданно оказались прямо в открытом космосе.
Вокруг была точная копия того, что сейчас увидел бы внешний наблюдатель. Справа внизу горел яркий диск Е750. Витязь А даже отсюда, с периферии своей системы, поражал своими размерами и светимостью. Чуть выше, почти рядом с диском Е750, но гораздо более тускло светил почти такой же диск Е751. Витязь Б был гораздо ближе к "Миру" и изображение обеих звезд образовали какое-то подобие гантели с очень разнесенными в обе стороны концами.
- В целом небо почти нормальное, если не считать одно маленькое но... начал объяснять Мюррей.
- Давай без лирики, Клод! - предупредил командир, любивший сразу переходить к сути.
- В кубе 716-215-318 (он чуть слева, у нас над головой) обнаружен странный объект. Даже как бы и не совсем объект, а так... - область. Не более пятисот метров в диаметре. Ни в оптическом, ни в радиодиапазоне нет ничего странного. То же можно сказать и о потоке нейтрино. Но вот гравитоны... С ними происходит что-то странное. Такое впечатление, будто бы они по пути к сканеру прошли через мощное искривление гравитационного поля именно в районе объекта. Словно там находится черная дыра. Но бикроны ведут себя нормально, да и ни в одном другом диапазоне нет ничего похожего. Поэтому это не черная дыра.
- Что же тогда? - насторожился Шестун.
- Не знаю. Что-то, пока нам не известное. Нельзя исключать, что это какой-то космический корабль, вполне сопоставимый с "Миром" по размерам. Он, видимо, еще старой конструкции. Если его двигатели работают на гравитонной тяге, все становится понятным - гравитоны меняют свои характеристики в эго реакторе.
- Но гравитонные корабли не могут забраться так далеко - мы здесь первые! - удивленно заметил Косовский.
- Может быть и не первые. Не исключено, что это чужак, - задумчиво произнес Шестун и машинально посмотрел вверх, словно на созданной компьютером голограмме и в самом деле можно было рассмотреть странный объект.
- Игорь!
- Да, командир?!
- Возможно, впереди чужак. Проверь готовность боевых систем на всех трех кораблях. Через два часа совещание. Пригласи командиров и старших вахтенных офицеров "Филадельфии" и "Де Голля"! - приказал Шестун и, повернувшись к венерианцу, добавил: - А Вы, Клод, пока проведите полное сканирование объекта. Мне нужна самая точная информация: угловые размеры объекта, расстояние, его объем, плотность, а также данные о малейших его перемещениях в пространстве.
- Хорошо, - кивнул Мюррей.
- Все свободны. Через два часа совещание, - напомнил Шестун.
Оставшись в одиночестве, командир нервно щелкнул пальцами. Андрей всегда был готов к неожиданностям и в этом качестве мало уступал машинам. Но, в отличие от машин, он не любил неожиданностей, потому что они не предвещали ничего, кроме проблем. И хуже всего было то, что Шестун не знал, что именно находится в толще Паутины Циолковского всего в нескольких часах полета от ее внешнего края. Андрей не сомневался в военной мощи своей флотилии, но что-то в глубине сознания говорило ему о том, что, скорее всего, это не чужак.
Просидев в раздумье около трех минут, командир потребовал сличить данные об объекте из куба 716-215-318 с данными Атласа объектов Космоса.
"Потребуется пять минут", - сообщил бегущей строкой Главный Компьютер.
"Подождем", - мысленно согласился Шестун. Выждав несколько секунд и, не получив отказа, Компьютер принялся за работу.
"Идентификации не произошло. Объекты подобного типа, класса и вида отсутствуют в Атласе. Невозможно даже приблизительное соотнесение. Введите более точные данные", - наконец сообщил Компьютер.
"Придется подождать", - подумал Шестун, сделавший запрос не столько в надежде получить результат, сколько для того, чтобы выполнить требование Устава.
Спустя два часа в рубку один за другим начали прибывать участники Совещания. Первыми прилетели командир "Де Голля" Люк Кретьен и старший офицер Клод Лавуазье. Кретьену было уже далеко за сорок и он со своей совершенно седой головой напоминал старика, но на самом деле был очень живым и веселым человеком. Лавуазье был лет на десять моложе своего командира, а ростом - не меньше двух метров, но и не больше и, в общем-то, не выделялся ничем особенным. Оба гостя с "Де Голля" были одеты в серебристые комбинезоны. На "Мире" носили красные.
На погонах в Лавуазье было по одной бриллиантовой звезде, у Кретьена по две. Столько же звезд было и у Косовского, и командира "Филадельфии" Джима Хоккинса, которые появились сразу же за Кретьеном и Лавуазье. Хоккинс был на голову выше всех остальных и для своих сорока лет имел прекрасную фигуру. Косовский, тоже далеко не самый маленький и слабый, просто терялся на его фоне.
Последними появились старший офицер с "Филадельфии" Сергей Александров и Клод Мюррей. Александров лишь немногим уступал своему командиру в габаритах и смотрелся тоже достаточно внушительно. И Хоккинс, и Александров были облачены в изумрудные комбинезоны.
Это давно уже стало традицией - экипажи кораблей флотилии, отправлявшиеся в полет, имели собственные цвета одежды, чтобы не сливаться в одну безликую массу. К тому же, при посещении соседей, человека сразу же охватывало ощущение новизны, что было особенно важно при сверхдальних полетах, когда само время утрачивает свои границы и постепенно превращается почти в вечность.
Весь Совет был в сборе и Шестун, кратко изложив суть приказа Центра, рассказал о неизвестном объекте и предоставил слово Мюррею. Мюррей не был членом Совета и на его погонах было всего три золотые звезды, но сейчас он был просто необходим. Впрочем, сам Совет не обладал сколь либо серьезными правами и Шестун мог, в принципе, управлять флотилией единолично, поэтому само заседание было именно совещательным и Мюррей, по сути, попав сюда, имел точно такой же голос, как и остальные.
Мюррей вставил очередной цилиндр в Компьютер, но не стал включать голографическую карту и доложил:
- Данные подтверждены. Объект находится в кубе 716-215-318 на расстоянии четырех часов полета от границы туманности, до которой осталось меньше двух часов полета. В оптическом, радио и бикронном диапазонах объект не регистрируется. Он виден лишь с учетом конусной экстраполяции гравитонной интерференции. Вместе с тем невозможно точно определить угловые размеры объекта. Сейчас я могу лишь подтвердить данные, полученные ранее - это область не более пятисот метров в диаметре. Вместе с тем уже на расстоянии пяти тысяч метров от объекта становится заметным мощнейшее гравитационное смещение, которое простирается на расстояние до половины астрономической единицы от объекта. Объект не двигается. Полагаю, что по совокупности признаков можно говорить об открытии нами объекта совершенно нового класса.
