— Ну так и бери его! — вспыхнула Эмма, поднявшись. — Словно я тебе запрещаю! Всего хорошего, — развернувшись на каблуках, она выскочила из квартиры, хлопнув дверью, не обращая внимания на голос подруги, которая кричала ее имя ей вслед.

Вылетев на улицу, она едва не снесла проходящего мимо человека и, неловко извинившись, побежала дальше, закусив нижнюю губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы. Поняв, что ее способность сдерживаться пошатнулась, она завернула за угол, подальше от пока еще не очень оживленной улицы, и опустилась на скамейку во дворе, закрыв лицо руками.

Она старалась быть сильной, снова и снова сдерживаясь и натягивая маску спокойствия, но в какой-то момент ее не хватает, и все прорывается. Страх, поселившийся в ее сердце после похищения и издевательств, невозможность растить сына, ссоры с Киллианом и Грэмом, угрозы — все это прорвало плотину, и она позволила себе слабость, хотя бы раз, чтобы просто все выплакать и перестать сдерживаться.

— С Вами все хорошо? — она вздрогнула, когда кто-то опустился на скамейку рядом с ней, и, подняв глаза, увидела молодого парня в толстовке, который, улыбнувшись, положил руки на колени. — Может, нужна помощь?

— Нет, спасибо, — отозвалась Эмма, вытерев слезы костяшками пальцев, — все хорошо.

— Не думаю, — незнакомец достал из кармана платок и протянул его девушке, — у девушки, которая сидит на скамейке в шесть часов утра и плачет, не может быть все хорошо. Должна быть причина.

— Пожалуй, даже несколько, — она выдавила улыбку и вернула ему платок, — пора привыкать.

— Может, Вас подвезти куда-нибудь? У меня машина недалеко стоит, и я не занят, у меня в восемь работа, так что еще полтора часа я к Вашим услугам.

— Я чувствую себя старой, — фыркнула Свон, позволив себе более искреннюю улыбку, — я выгляжу такой взрослой?

— Нет, это просто такой оригинальный флирт, — подмигнул он, взлохматив короткие непослушные волосы, — хотя я немного плох в этом.

— Может, это у меня с реакцией просто проблемы.

— Статус в контакте — все сложно? — подмигнул парень, и Эмма улыбнулась.

— Это еще мягко сказано.

— Несправедливо. Как по мне, такие красивые девушки должны быть счастливые, без всяких сложностей и проблем.

— А вот это уже явный флирт, — фыркнула она, покачав головой, — я не думаю, что тебе стоит тратить на меня время. Я не бросаюсь на шею принцам, которые решили помочь. Так что прости, но твои попытки ничего не делают.

— Разве? Ты перестала плакать, не заметила? — он улыбнулся. — Почти смеешься, порозовела — значит, мой метод действует. Так что не обижай меня, я ж помочь хотел.

— Верно… Прости, я так привыкла отталкивать всех, что уже напрочь забыла о том, что хорошие люди еще есть.

— Ничего, с кем не бывает? У меня когда любимая девушка умерла, депрессия была. Я не ел, почти не пил, только громил комнату до тех пор, пока все не переломал в ней до такой степени, что даже починить нельзя было. Еле вытащили меня, а то так бы и руки на себя наложил.

— Умерла? Соболезную… Своей смертью?

— Так никто и не разобрался. Может, плевать было, а может что темное нашли и не рискнули раскрывать. Уже больше полугода прошло, а я так и не знаю: убила ли она себя или кто-то ее подтолкнул.

— Подтолкнул?

— Ее нашли возле здания, на стройке.

— Боже… — она замерла, прикрыв рот рукой, и нахмурилась, глядя в одну точку. Парень пару секунд смотрел на нее, потом, пододвинувшись, спросил:

— Ты ведь Эмма, да?

— Ты меня знаешь? — Свон нахмурились, чисто инстинктивно отодвинувшись. — Мы знакомы?

— В участке, — кивнул он, — я не был уверен, когда увидел тебя, но, кажется, ты капитан Свон, верно? Я тогда больше переживал за судьбу своего друга, чем оглядывался, так что боялся ошибиться.

— Судьбу друга? — она судорожно рылась в своей памяти, возвращаясь на шесть месяцев назад, и замерла, вспомнив ту ситуацию. — Погоди, ты… Арнольд, друг Киллиана.

— Да, друг, только Альфред, — поправил он ее.

— Мы же тогда нашли девушку, Руби или как-то так.

— Руби, моя подруга и невеста Киллиана. Я был так поражен, что вы обвинили его в убийстве. Он, может, и тот еще ублюдок, но ни на что серьезное и опасное для общества не способен. Да и Руби… Любви между ними никогда не наблюдалось, но она была важна для него, потому что рядом с ней он успокаивался, больше улыбался и меньше бесил всех.

— А она его любила?

— Она была готова на все ради него, да и он заботился о ней. Она была для него как ребенок, за которым нужно постоянно следить, и я, если честно, ревновал, потому что она всегда для меня была важна, но она выбрала его… А я даже ни разу не сказал, что она значила для меня… — он помолчал, кусая губы. — Кстати, как он? Я давно его не видел и не пересекался с ним.

— Он… — Эмма замешкалась, поджав губы, — работает, все там же, с нами. Просто сейчас он в отпуске, уехал… в Вегас, — ее даже передернуло от неприязни.

— Джонс в Вегасе? — парень усмехнулся. — Да уж, дешевые телки и бухло — то, что ему нужно. Он всегда любил веселье.

— Да, наверное… — протянула она и, поправив сумку, поднялась, — ладно, спасибо за компанию, но мне, пожалуй, пора. У меня работа.

— Позволишь тебя подвести? — Альфред тоже встал, поправив куртку. — Или боишься?

Пару секунд Эмма смотрела на него исподлобья, словно изучая, потом, тряхнув волосами, все же улыбнулась, пожав плечами. Где-то внутри был страх, что все это не просто так, но она так устала, что не может никому доверять, что решила рискнуть.

— Конечно. Спасибо.

— Киллиан?

Мужчина вздрогнул и повернулся, не вытаскивая изо рта сигарету. Белль, придерживая на груди полы халата, подошла к нему и опустилась на пуфик рядом с ним, притворив за собой дверь балкона.

— Би, не спится?

— Мы можем поговорить?

— По опыту знаю, что после такой фразы ничего хорошего не будет, — протянул он, прикрыв глаза и откинувшись на шезлонге. — Что на этот раз? Очередные нотации? Би, ради Бога, только давай что-нибудь поспокойнее, голова трещит.

— Ты пил?

— Да.

— Зачем?

— Слушай, я тебя в мать Терезы взял? — фыркнул он, цокнув языком. — Я взял тебя развлечься, а то ты в своей жизни видишь только члены и деньги. Нужно хоть какое-то развлечение.

— Почему ты так ведешь себя? — поморщилась она, облизав губы, и обхватила себя руками. — Что я тебе сделала? Нужно поговорить — я всегда рядом. Развлечься — легко.

— Трахнуть — еще легче, да? — недовольно усмехнулся он, не поднимая головы. — Это мерзко, Би, просто мерзко. Мерзко то, как ты себя со мной ведешь: типа пытаешься бычиться, а на самом деле боишься, что я тебя окончательно пошлю. А ведь ты, — Джонс резко поднялся и оказался вплотную к ней, — втюрилась в меня, — девушка застыла, покраснев, и он наклонил голову набок. — Ведь так, лапочка? Я бы сказал — ты бы хоть с крыши сиганула, только потому, что я так сказал. Тебе самой не противно?

— Мне? — она горько усмехнулась, смаргивая слезы. — Любовь — это прекрасное чувство, которое помогает жить в нашем мире. И можешь не смеяться, что это тебе говорит такая, как я. Я знаю, кто я для тебя в твоих глазах — просто бесполое существо, с которым ты как-то переспал, потому что приспичило, как запасной вариант на случай апокалипсиса. Но я люблю, верно, и даже не знаю почему. Я люблю тебя, Киллиан.

— Зачем? — устало протянул он, убрав руку в карман. — Почему именно я? А я тебе отвечу. Потому что тебе нравится, когда с тобой обращаются, как с дном, а не с человеком, а так быть не должно. Я все жду, когда в тебе проснется человек и ты дашь мне по роже, причем заслуженно. Но ты только киваешь, соглашаешься и разводишь ноги, если я скажу «к ноге».

— А сам? — неожиданно вышла она из себя и, сверкая глазами, сжала руки в кулаки, ткнув ими в его грудь. — Пытаешься показать, какой весь из себя опасный, злобный, грубый, ходячий секс, которому плевать на всех! А на самом деле? А на самом деле стараешься не показать, что тебе крышу сорвало от девчонки с твоей тупой псевдо работы!