Все смешалось в голове, и Эмма, допив чай, поставила чашку в сервант, даже толком не отмыв ее, даже не задумавшись об этом. Вернувшись в постель, она откинулась на подушки и закрыла глаза, стараясь расслабиться, но мысли новым роем накинулись на нее, не давая уснуть, хотя часы уже показывали начало третьего. В голове снова и снова сверкали горящие синие глаза Джонса, и она закусила губу, пытаясь думать о чем угодно, кроме как о нем.

Она помнила, как впала в ступор, когда он сообщил о том, что уходит в отпуск. Ненавидеть его в непосредственной близости гораздо проще, чем если он находится за сотни километров, да еще и непонятно с кем и в чьей компании. Она не хотела думать, что это была ревность, но эти бабочки в животе от одного только его взгляда… К черту бабочек. В животе уже давно слоны, накачанные стероидами, а не жалкие однодневные насекомые. В груди снова заныло, но девушка запретила себе притрагиваться к вину, напоминая, что ей нельзя пить. Даже когда очень хочется и в груди жжется.

Когда раздался телефонный звонок, Эмма, убаюканная тревожными мыслями, едва не подскочила, чудом не свалившись с кровати, и, боясь увидеть там его имя, взяла телефон, с облегчением разглядев «мама». Но почти сразу грудь стянул спазм — она никогда не звонила так поздно просто так.

— Мам! — почти в истерике спросила она, прижав мобильный к уху, чувствуя, как внутри все переворачивается. — Все хорошо? С Генри что-то случилось? Тебе не хорошо? Мне приехать?

— Нет, милая, — удивленно отозвалась Мэри, — все хорошо, — блондинка, выдохнув, прикрыла глаза, смаргивая слезинку. — Просто я почувствовала, что с тобой что-то случилось, и решила позвонить. Почти полчаса старалась успокоиться и не выдержала. Ты в порядке, детка?

— Да… Да, все хорошо, мам, — устало протянула она, выдавив улыбку, — просто кошмар приснился. Слишком… слишком реалистичный, и я испугалась. Сейчас все уже в порядке. Как вы там?

— Генри скучает и спрашивает, когда ты все-таки приедешь к нам.

— Через пару дней, я почти все здесь уладила. Просто, как оказалось, отсюда не так просто уехать, нужно столько всего обсудить и подписать, что я не знаю, когда мне работать успевать. Но я все налажу, уже немного осталось, просто сейчас… — она не договорила, поджав губы.

— Что-то не так? — мгновенно среагировала миссис Свон. — Может, ты хочешь поговорить? У меня все равно бессонница, я пасьянс раскладывала. Как у тебя дела с…

— Мам, не надо, — она покачала головой, подойдя к подоконнику и глядя на ночную улицу, — просто давай не будем о нем говорить?

— Вы не помирились?

— Не помирились?

— Вы же были в ссоре. Он тогда приезжал ко мне, узнавал, не видела ли я тебя. Он так волновался, едва сдерживался, я видела его напряжение.

— Он приезжал к тебе? — удивилась Эмма, приоткрыв от изумления рот.

— Да. Потом, когда выяснилось, что тебя… тебя похитили, он буквально с ума сходил, места себе не находил, все метался и метался по комнате, что-то ища в интернете, кричал… Страшно было, но я видела, как он переживал.

— Мам, это все глупость…

— Я просто не понимаю тебя, Эмма, правда, — женщина тяжело вздохнула. — Вы были бы прекрасной парой, я уверена, но ты…

— Я не хочу быть с человеком, для которого я пустое место, — процедила Свон, сжав челюсти, — который меня ни во что не вставит и только может унижать. Мне это надоело.

— Пустое место? — Мэри покачала головой, поджав губы. — Какая ты все-таки еще дурочка, если не заметила этого. Может, он и не идеал, да и вообще отличается от твоего стандарта мужчины, и да, он точно не Грэм… Но он заботится о тебе. Ты-то не видела, как он волновался, а у меня слезы на глазах стояли от того, как он переживал, стараясь это скрыть. Понимаешь, дорогая, кризисы бывают всегда. Возможно, тебе стоит подумать о том, чтобы начать уживаться во время них, или ты рискуешь упустить что-то важное для своей жизни. Порой нужно бороться, чтобы понять, и не отпускать, если ты понимаешь, что тебе нужен этот человек. Я… я в свое время упустила своего человека… — в ее голосе проскользнули слезы, — но я сейчас не жалею, потому что у меня есть ты, а ты подарила мне Генри, и я счастлива. Просто я не хочу, чтобы ты допустила ту же ошибку, что и я когда-то. Подумай об этом.

— Мы что, правда будем жить тут? — Белль застыла в дверях номера, выронив сумку. Ее восторженный взгляд скользнул по мраморному полу, позолоченным краям дорогой мебели из дерева, стеклянным шкафам, огромному балкону, окнах во всю стену, потрясающему виду за окном. — Киллиан, ущипни меня.

— Легко, — усмехнулся Джонс и, ущипнув ее за ягодицу, забрал ее сумку. — Да ладно тебе, ничего тут такого нет, все банально.

— Банально? — она только присвистнула. — Даже у самого крутого олигарха, что я обслуживала, не было такого богатства. А это всего лишь номер в отеле. Сколько он стоит, господи? Мне даже страшно подумать, сколько я тебе должна.

— Не неси чушь, — фыркнул он, отодвигая занавески и открывая окна, — это подарок, так что забудь. И, кстати, — прищурившись, он обернулся, выгнув бровь, — обслуживала? Вы это так называете, да?

— А как мне это называть? — девушка скрестила руки на груди. — Эротические услуги, так что да, обслуживала.

— Прекрасно, — усмехнулся он и, подойдя к сумку, достал кредитную карточку, бросив все остальное на кровать, — давай, бросай все и пошли.

— Куда?

— В казино. В стрипклуб. В бар. Да тут, блин, год будешь жить — и все не опробуешь. Так что давай, шевели булками на выход, а то я тебя оставлю здесь в компании шампанского и телевизора. Но ведь это идеал для элитной проститутки, да?

— Порой я тебя ненавижу, — протянула Белль, проходя мимо него на выход.

— Поверь, я себя больше, Би. Гораздо больше.

Через час они попросту перестали считать деньги, тратя их на все, что хочется. Выпивка, сладкое, развлечения — карточка только мелькала, теряя содержащиеся на ней миллионы.

Киллиан даже не понял, после какой рюмки текилы Белль оказалась на его коленях, а ее язык — в его рту. Он только чувствовал вкус ее губ, жар и упругость тела, которое так и трепетало в его руках. После очередного стона он просто не выдержал и, стащив ее едва ли не волоком с барного стула, потащил наверх в отель, зажав ее в углу лифта, забираясь под тонкую ткань ее платья и лаская напряженные бедра девушки, прижимая ее к себе.

Достигнув номера, он втолкнул ее вовнутрь и, захлопнув дверь ногой, повалил ее на диван в прихожей, припадая к ее губам, властно целуя их и срывая с них стоны. Белль, приподнявшись на локтях, стянула его рубашку через голову, а он расстегнул рывком ее платье, оставив девушку в одном белье, и прижался к ее шее, сжав в руке ее тяжело вздымающуюся грудь.

— По-погоди, — прошептала она в его грудь, вцепившись руками в его ремень. — Киллиан…

— Чего тебе, Би? — прохрипел он, приподнявшись на локтях.

— Ты ведь не любишь меня? — просипела она, облизав губы, и он, закатив глаза, только сморщился, дернув носом.

— Не люблю.

— Но хочешь?

— Это вопрос физиологии, Би, — фыркнул Джонс. — Встал — значит хочу. Да и вообще замолчи… — прорычал он, снова накидываясь на ее тело.

Решив, что диван все-таки слишком узок для их размаха, брюнет поднял ее на руки и, зайдя в спальню, толкнул на кровать, отбросив в сторону ее туфли на высоком каблуке. Потом навис над ней, покрывая ее шею и губы легкими укусами, заставляя девушку метаться под ним, цепляясь за его напряженные плечи и волосы, прижимая еще ближе к себе.

Приподнявшись на коленях, Киллиан стал расстегивать свой ремень, едва сдерживаясь, чтобы не порвать его, так тряслись руки. Приподняв голову, он посмотрел на девушку, распростертую под ним, и замер, почувствовав что-то странное, словно перед глазами мелькнула совсем другая картинка: другое тело, не менее аппетитное, другие волосы, гораздо светлее и длиннее, другая девушка… Что-то в голове сломалось, и он поморщился, не шевелясь, между тем Белль приподнялась на локтях, покрывая его грудь и шею страстными поцелуями, скользя руками по его животу.