Он не помнил, сколько продолжал бежать. Его мысли, будучи в беспорядочном состоянии, бешеным роем диких пчел носились в голове. Он то волновался за Люси, вспоминая, что та борется сейчас с отнюдь не слабой ведьмой один на один, то лихорадочно думал о состоянии Эльзы, которая сейчас находилась в беспамятстве. А деревья продолжали мелькать по мере того, с какой скоростью двигался сам Жерар. Но вскоре он перестал различать и их. Все слилось воедино. Жерар перестал отличать тонкие деревья от толстых, высокие растения от маленьких. Растительность сливалась, все больше напоминая ему одну большую темную массу болотного оттенка. Но Жерар четко понимал, что помочь Люси он сейчас никак не может, а вот состояние Эльзы напрямую зависит от него и от его скорости передвижения по лесу. Чем больше он будет медлить, тем хуже станет Эльзе. Благо, мужчина отдавал себе отчет о своем собственном состоянии. Может, окружающая его природа и сливалась, расплываясь перед глазами, но он четко осознавал, что нужно продолжать двигаться вперед. Да и оценивая свое физическое состояние, Жерар знал, что в обморок упасть ему уж точно не грозит. Хорошо, что физическая подготовка у него была просто отличной. Поэтому, даже чувствуя усталость от бега в полевых, можно сказать, условиях, Жерар продолжал бежать. На слабость мышц он никогда не жаловался, да и на выносливость тоже.

Вскоре перед глазами вырос дом целительницы, и Жерар обрадовался тому, что они прибыли на место. Добежав до него, Жерар поднялся по лестнице на веранду и аккуратно опустил Эльзу на деревянный пол. Выпрямившись, мужчина принялся стучать в дверь, умоляя целительницу выйти.

- Ну, какого черта?! – Злобное шипение раздалось из-за двери. Жерар посторонился, давая Полюшке возможность отворить ее. – По голове себе постучи! – Завидев новоиспеченного гостя, крикнула Полюшка. Но, заметив в каком состояние он находится, поспешила поинтересоваться, что случилось. – Что у вас опять стряслось?!

- Эльза без сознания, у нее жар. Помогите! – Незамедлительно ответил Жерар, кидая взгляд на девушку, не подающую признаков жизни.

- Бери ее и иди за мной. – Четко скомандовала Полюшка, скрываясь где-то коридоре дома. – И дверь за собой закрой! – Крикнула она.

Жерар подхватил бессознательное тело девушки на руки и быстро занес в дом, закрыв за собой дверь, как просила Полюшка.

С захлопнувшейся дверью, исчез и свет с улицы, что освещал коридор. Стало темно и Жерар непременно бы уже запнулся обо что-нибудь, если бы не экстренная ситуация, которая заставляла все чувства обостриться.

Пройдя к свету в гостиную, Жерар обнаружил довольно просторную комнату. Он помнил, как был здесь несколько недель назад. Эльза притащила его на себе сюда, а Полюшка спасла от яда растения.

- Ну чего встал как вкопанный?! Клади ее сюда, – Полюшка указала на ту самую кушетку, на которой они с Эльзой несколько недель назад дожидались утра, чтобы отправиться обратно в гостиницу. Кушетка была достаточно большой. Как диван. Только она не раскладывалась. На ней, если потесниться, могли уместиться два человека.

Жерар незамедлительно подошел к предмету мебели и бережно положил Эльзу на кушетку, предварительно отжав ее длинные мокрые волосы. Полюшка подошла к ней с какой-то странной штуковиной в руке. Это был какой-то стеклянный тонкий сосуд с делением внутри и красной жидкостью.

- Что это? – Поинтересовался Жерар.

- Градусник. – Просто ответила она, – для того, чтобы измерить температуру тела. – Сказала Полюшка. – Сними с нее белье и плащ. – Приказала целительница, встряхивая прибор для измерения температуры человеческого тела в руке.

- Что?

- Раздень ее, живо! Ее необходимо срочно согреть! – Скомандовала женщина.

Жерар, поколебавшись, все же нерешительно подошел к девушке и стянул с нее свой промокший плащ. Полюшка предусмотрительно подала ему полотенце и велела вытереть Эльзу. Ее кожа должна быть сухой. Жерар подчинился.

Он аккуратно, бережно вытер влагу с лица Эльзы, плавно переходя на ее тонкую шею, а затем спускаясь на грудь. Помня о просьбе, нет, о приказе Полюшки, Жерар, сжав губы в тонкую линию, медленно стянул с плеч Эльзы лямки лифчика. Затем аккуратно высвободил ее руки так, чтобы лямки не нашли в плечах девушки преграды, когда Жерар будет стягивать с нее эту часть гардероба. Обтерев ее руки полотенцем еще раз, мужчина предусмотрительно накрыл тяжело вздымающуюся грудь девушки этим же полотенцем и, нащупав пальцами рук под материей промокшую ткань лифчика, аккуратно потянул ее на себя, стягивая лифчик с груди девушки на ее живот. Поправив съехавшее было с груди Эльзы полотенце, Жерар расстегнул промокший насквозь лифчик и положил его на стул подле кушетки, на которой спала Эльза.

Полюшка подошла ближе к лежащей без сознания Эльзе и, наклонившись, положила градусник в промежность между плечом и грудной клеткой, т.е. в подмышку. Отстранившись от нее, женщина велела Жерару не церемониться и поскорее обтереть тело пострадавшей волшебницы полотенцем. Мужчина глубоко вздохнул, но взял себя в руки.

Накинув на грудь Эльзы одеяло, Жерар опустил полотенце на ее живот и, обтерев его, встретился с еще одной преградой. Но, посчитав, что стягивать с бедной оружейницы последнюю часть гардероба, прикрывающую самое интимное место, будет верхом неуважения к ней самой, решил просто вытереть ее ноги и закутать в одеяло. Бережно опустив полотенце на правое бедро девушки, Жерар аккуратно вытер с кожи всю влагу и спустился на голень, а затем и на стопу. Вытерев так же нежно и вторую ногу, мужчина укутал Эльзу одеялом и отстранился. Он все еще на знал, как ему себя с ней вести. Люси сказала, что теперь Эльза думает, будто он, Жерар, относится к ней, как к проститутке. Но сам Жерар прекрасно понимал, что это не так.

Перед ним была все та же Эльза. Та же вспыльчивая, добрая и милая особа. Он не видел в ней продажную девку, не посчитал ее доступной после той ночи. Он чувствовал вину за то, что не смог совладать с самим собой. За то, что не сдержался. И теперь она страдает.

- Вот еще одеяла, укрой ее, – Приказала Полюшка, кинув пуховые одеяла мужчине в руки. Расправив материю, Жерар накрыл Эльзу еще одним одеялом, а затем и еще одним. Полюшка же вытащила градусник и, все таким же холодным, безэмоциональным голосом заявила:

- Тридцать семь и восемь. Очень плохо. – Полюшка забрала градусник и ушла в другую комнату. Но очень скоро вернулась со стаканом воды и каким-то странным маленьким предметом в руке белого цвета цилиндрической формы.

- Это жаропонижающие таблетки из двадцать первого века, – пояснила Полюшка, присаживаясь у изголовья пострадавшей девушки, – ну-ка подержи, – протянула она ему стакан, до краев наполненный жидкостью. Полюшка аккуратно приподняла голову Эльзы и попыталась привести в чувство.

- Очнись, Скарлет, дома спать будешь, – довольно грубо произнесла Полюшка, легонько ударяя по обеим щекам Эльзы. Девушка закашлялась и промычала что-то невнятное в ответ, – реакция есть, это хорошо. Вот, держи, Эльза, – Полюшка силой засунула таблетку в рот девушки, – Жерар, давай стакан, – потребовала она, протягивая свободную руку в сторону мужчины, даже не глядя в его сторону. Почувствовав, как стакан опустился в ее руку, Полюшка сжала ладонь и осторожно, чтобы не расплескать воду, поднесла стакан к губам Эльзы. – Пей, Скарлет. – Приказала Полюшка, прислоняя край граненого стакана к губам девушки с силой вливая в полость ее рта немного жидкости. Эльза инстинктивно сделала большой глоток и вновь закашлялась, – глотай давай, – скомандовала целительница, заливая в полость рта Эльзы полстакана воды. Эльза начала судорожно глотать воду, но в какой-то момент подавилась от такого большого ее количества и вновь закашлялась, замотав головой в разные стороны. Однако Полюшка сильно прижала ее голову к себе, не давая вырваться. – Жерар, – она протянула ему полупустой стакан. Мужчина устало вздохнул, но стакан принял. Полюшка же взяла то самое полотенце, которым Жерар вытирал Эльзу некоторое время назад, и небрежно вытерла девушке лицо. Положив ее голову обратно на подушку, Полюшка отстранилась, поднялась и, на выходе из комнаты, не оборачиваясь, бросила: