– А вам зачем? – напрягся тот.

– Ну, вдруг какая-нибудь из ревности киллера наняла?

Вова наморщил лоб.

– Да нет. Я с шизанутыми дела не имел.

– Ты все-таки повспоминай. Чем черт не шутит…

Похоже, я озадачил Вову как минимум на ближайшую неделю.

Вообще, Вова регулярно огорошивал меня своими вопросами. Как-то вечером он спросил:

– Александр Владимирович, вы думаете, я извращенец?

– Почему?

– Ну, как же: хожу дома голый.

– И что?

– Я в каком-то журнале читал про этих, как их, как-то на «э» начинается…

– Эксгибиционисты?

– Ага.

– Ну, это не про тебя.

– А про кого?

– Вот если ты в темном подъезде будешь теток подкарауливать и демонстрировать им то, что у тебя в ширинке, тогда будешь из этой команды…

– А так?

– Ну, насколько я знаю, это для здоровья полезно. А ты у нас известный поборник здорового образа жизни. Я уж забыл, когда курил последний раз…

– А почему сами тогда ходите одетым?.. – хитро спросил Вова.

Я чуть не подавился со смеху:

– Представляешь, как я буду выглядеть на твоем фоне?..

Он критически посмотрел на меня:

– Да, поработать есть над чем. Ну, ничего, справимся…

Работать надо мной Вова принялся, начиная прямо со следующего утра. Растолкав пораньше, заставил для начала повторить то, что он в это время показывал по телевизору. Занятие оказалось из разряда супер сложных…

Надо отдать должное Вове: отжимаясь, он с трудом подавлял смех, но все-таки не ржал во весь голос.

Наивно полагая, что экзекуция окончена, я в изнеможении вновь повалился на кровать.

– А сейчас – холодный душ!  – бодрым голосом возвестил Вова.

Под его бдительным контролем, издавая дикие вопли, я выстоял под ледяными струями, наверное, целую вечность.

– У меня будет воспаление легких! – стращал я Вову.

– Да ладно, от этого еще никто не умирал…

Но и это, как оказалось, было еще не все…

– Знаете, при моей, э…, работе, надо посещать определенные места, – важным голосом сообщил он мне после завтрака.

– Стрип-клуб, что ли?..

– У вас одно на уме. Тренажерный зал, солярий, сауну…

– Ну, если надо… Только, ты же не можешь ходить туда, куда ходил раньше!

– Я найду новые, – с энтузиазмом сказал Вова, беря в руки рекламные газеты.

– …Ну вот, можно ехать. Собирайтесь!..

Через несколько минут Вова с подозрением посмотрел на сумку с моим лэптопом.

– Вы что собрались делать?

– Над сценарием поработаю…

– Мы над вашей фигурой работать будем. Спортивная одежда есть?

– Откуда…

Мы заехали в спортивный магазин, и так же придирчиво, как недавно выбирал себе трусы, он набрал мне целую гору какой-то амуниции.

В тренажерном зале Вова посовещался с похожим на себя по габаритам юношей, периодически кивая в мою сторону.

С улыбкой тот подошел ко мне и радостно сообщил:

– Случай, конечно, сложный, но не смертельный. Сейчас подберем вам индивидуальную программку…

В то время как Вова с неописуемым удовольствием тягал громыхающие железяки, юноша то сажал меня куда-то, заставляя дергать какие-то тросы, то укладывал на какую-то доску, и совал в руки штангу… Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, меня милостиво отпустили в душ, сказав, что для первого раза достаточно.

Руки и ноги меня не слушались. Закрывшись в спасительной душевой кабинке, я долго не хотел выходить, невзирая на Вовины уговоры. Наконец, ему удалось меня выманить.

– А сейчас – массаж! – радостно объявил он.

Меня долго гладили и мяли на кушетке. В конце концов, я немного ожил.

– Теперь – эпиляция, и на сегодня хватит! – вновь сообщил довольный Вова.

– Но это же больно! – попытался возразить я.

– Не смертельно. Я регулярно делаю. Вам бы тоже не помешало…

Мне все-таки удалось отмазаться от этой процедуры. Но в косметическом салоне Вова потребовал моего присутствия.

Наверное, это было замечательное зрелище! Пока его намазывали воском и обклеивали бинтами, я сидел рядом, тыкая пальцами в клавиатуру.

Девица, которая обрабатывала Вову, что-то прошептала ему на ухо. Он в ответ захихикал и замотал головой.

Когда мы вышли на улицу, я спросил:

– Надо мной прикалывались?

Вова смутился.

– Ну, говори, говори…

– Она спросила: твой папик, что – садо-мазо? Кайф ловит, глядя, как у тебя волосы выдергивают?..

– Господи, во что ты меня втравливаешь!

Как-то в гримерке Вова мне пожаловался:

– Они надо мной смеются…

– Кто?

– Да, эти, умники, из службы новостей. Ну, которые все в очках…

– И каким образом?

– Один сказал: а давайте спросим: нравится ли ему Коэльо? Спорю, он и не знает, кто это!

– А ты знаешь?

Вова потупился.

– Это модный писатель. Я, правда, не уверен, что они сами его читали. А ты у них спроси: могут они столько раз отжаться, сколько ты? Или повторить твою зарядку, чтобы Ленка завизжала от восторга и записала их вместо тебя?.. Понимаешь, Вова, каждый человек – специалист в своей области. И если бог наградил тебя способностями к спорту – нечего комплексовать по этому поводу. Тебя уже каждое утро показывают, а они так и будут до пенсии сидеть в своей редакции новостей и чужие информушки править…

Конечно же, Вова вновь припал к моей груди…

Когда мы вечером проходили через фойе, три умника-новостийщика там курили. Один что-то сказал, и все дружно захихикали. Вова развернулся, и, не торопясь, подошел к ним. У мальчиков сразу сделался бледный вид.

– Ну, че, пацаны, – грозно спросил Вова, – выеживаемся?

Один что-то пролепетал.

– А слабо прямо здесь отжаться, ну, хотя бы, раз тридцать?..

– Но… понимаете… я даже в школе на физкультуру не ходил, – пролепетал другой. А…

– Ну, конечно, это ни про Коэльо трепаться!.. Понимаете, пацаны, – Вова похлопал одного из них по плечу, от чего тот чуть не рухнул на пол, – каждый из нас – специалист в своей области. И если я – сильный и красивый, то этому можно только завидовать!

И Вова с достоинством вернулся ко мне.

– Я правильно сказал?..

– Правильно. А ты делаешь успехи!

Вечером он спросил:

– А вы, наверное, тоже думаете, что я тормоз, как те очкарики?

– С чего ты взял?

– Ну, почти ничего не читаю, и в разговорах не силен…

– Вова, откуда у тебя это стремление к самоуничижению? Я же уже сказал, что думаю по этому поводу. Ты во многом другом силен, – и я выразительно посмотрел туда, где опять покоился пульт от телевизора. – Вообще же, я очень плохо тебя знаю. Наверняка у твоей тяги к самокритике есть свои причины…

– Ну, вам, наверное, неинтересно слушать про мою жизнь…

– Ты расскажи, а я уж сам решу…

Вова родился в неблагополучной семье. Про отца он даже никогда не слышал, а мать…

– Я когда был совсем маленький, не мог понять, почему мамка все время на пол падает. Я думал, – умерла, начинал плакать, ползал вокруг. Она только мычала… Потом, когда стал в садик ходить, дети в группе дразнились: у тебя мать – алкашка!.. Я крупный был, и лупил их за это. А воспитательница меня все время в угол ставила и говорила: ну, что же можно ожидать при такой-то матери…

Больше всего я не любил праздники. На них надо было приходить в белой рубашке и белых гольфах, а я носил какие-то застиранные кофты. Все дети строились в пары и шли в зал, только меня воспитательница оставляла в группе, чтобы вид не портил…

Мне только новый год нравился. У нас была добрая соседка, она всегда давала старые костюмы своих детей. То зайца, то кота… Костюмы были, конечно, так себе, но зато на елку меня пускали со всеми. А там подарки… Я же рослый был, все время есть хотелось. В общем, пока я доходил до дома, в пакете ничего не оставалось…

Вова замолчал.

Да уж, воспоминания не из приятных…

– Во дворе я гулял допоздна. Старшие пацаны позвали как-то играть в футбол. У меня получилось… К шести годам я уже обыгрывал двенадцатилетних. Как-то к нам во двор пришел тренер из детской команды, сказал, что тех, кто ему понравится, возьмет в свою секцию. Ему понравился я. Но когда он узнал, сколько мне лет… И тут же захотел поговорить с моими родителями, сказал, что такой талант нельзя в землю зарывать… Он увидел мамку, лежащую на полу в прихожей, и все понял. Повел меня куда-то, мы долго ходили по каким-то кабинетам… Потом мне сказали: хочешь учиться в спортинтернате?.. Я спросил: а кормить там будут?..