– …Если это в интересах Интерпола… – он развел руками.

Женьку увезли в операционную. Мы сидели в коридоре.

– И где ты научился вертолеты угонять? – спросил Вова.

– Дядька у меня знатный летчик. Все хотел, чтобы я небо полюбил… Начали с вертолета. Не бойся, истребитель я не осваивал…

– Не удивлюсь, если ты и это умеешь… Пожрать бы!

И Вова пошел очаровывать медперсонал. Какая-то восторженная сестричка препроводила нас в служебный буфет.

– Видишь, как меня любят зрители! – гордо изрек Вова.

– Да, популярность – страшная сила! Даже в грязных штанах!

Мы дружно заржали, только сейчас вспомнив, на кого похожи.

В буфете нас и нашел Пьер – в смокинге и при полном параде.

– Эжена пока режут, – отрапортовал Вова.

– Он хотел сказать – оперируют… – объяснил я потерявшему дар речи Пьеру.

Тот, наконец, ожил:

– Шеф хочет лично поблагодарить вас…

Тут же влетел какой-то шустрый дедуля, ну, вылитый комиссар Жюв, и начал энергично трясти нам с Вовой руки, благодаря за спасение ценного сотрудника и участие в важной операции…

Наконец, дедушка успокоился, и в сопровождении свиты отбыл.

– Интересно, нам французскую медаль за это дадут? – размечтался Вова.

– Медалей тебе, что ли, мало?.. – удивился я. – Еще одну хочешь положить в свою коробку?

– Ну, от Интерпола у меня же еще не было!

Пьер кому-то позвонил, потом сказал:

– Операция закончена. Можно зайти к Эжену…

Эжен лежал бледный, но живой. Увидев нас, он прыснул.

– Че ржешь?.. – удивился Вова.

– Вы себя в зеркале видели?

Мы снова вспомнили, в каком роскошном виде пребываем.

– Ладно, – махнул Женька рукой. – Потом умоетесь… Шефа видели?

– А то! Вова даже медаль у него хотел попросить!

– Может, и дадут! Спасибо вам, мужики…

– Да ладно, чего там… – забубнили мы.

Пьер тактично вышел.

– А инструкции? – вспомнил вдруг Вова.

– Что, орден легиона захотел? – Женька снова захихикал, и наморщился:

– Шов болит… Боюсь, на выполнение инструкций уже времени не осталось…

– Ладно, чего уж. Мы еще останемся, если надо.

– Надо, надо… Короче, везете своего Мишеля сюда – старый партизан его никому не отдает – Пьер ведет вас всех в кафе, там показывает нескольких людей…

– И?..

– И все. Узнает – хорошо, нет… Будем работать дальше…

– Прямо сейчас поедем?

– Нет уж. Хватит приключений на сегодня. В гостиницу. Под душ. И спасть. А утром – в дорогу…

– А ты? – спросил Вова. – Тебя охранять будут?..

– Уже начали… – улыбнулся своими умопомрачительными глазами Женька. – Не бойтесь за меня…

Не знаю, что уж на меня нашло, только я подошел к нему, наклонился к самому уху и прошептал, чтобы Вовка не слышал:

– Жека, ты только не умирай! Мне без тебя плохо будет!..

Из глаз потекли предательские слезы…

– Дурак ты старый! – засмеялся он и прижал к себе рукой. – Это не смертельно, врач же сказал!

Мне почему-то, чуть ли ни первый раз в жизни, не было стыдно за свои эмоции. Я ведь живой человек, черт возьми!

Когда мы вышли в коридор, Вова сказал:

– Что, актерская школа сбой дала?

– Иногда хочется ее насовсем отключить, и начать чувствовать как все нормальные люди!

– Размечтался! Пошли спать, нормальный ты наш…

Мишеля в Париж мы привезли без приключений. Перед отъездом, он как заправский агроном, дал задание монахам – что с виноградом делать. Мишель уже совсем не напоминал того миленького альфонсика, которого мы когда-то встретили у маман.

Пьер отвез нас в кафешку средней руки. Мы уселись за стол.

– Сейчас сюда войдут три человека. Одного из них, ты, Мишель, по идее, должен узнать…

Вскоре, действительно, вошли три немолодых мужика, плюхнулись за стол и заказали пиво.

– Тот, в центре… – прошептал побледневший Мишель.

– Прекрасно! Можем тихо уходить…

– И все? – удивился Вова.

– И все… Сейчас вы увезете мальчика назад, и, прошу вас, не спрашивайте его ни о чем…

Мы уселись в машину.

– Мне страшно… – вдруг сказал Мишель.

– Этот тип тебя так напугал?

Он кивнул.

– А?..

– Вова, нас же просили!..

– Да, ладно, я расскажу, – решил Мишель. – Это в Каннах случилось. Когда мы с Альбером встречались… Тот тип, из кафе, как-то поздно, на набережной, приставил мне нож к горлу и потребовал отвести к Альберу. Мне пришлось подчиниться. Когда мы с ним входили в дверь, кто-то, видимо Альбер, двинул этого типа стулом по голове, он упал, слегка чиркнув меня по горлу. Я убежал – испугался. Когда вернулся – не было ни мужика, ни Альбера… Я решил, что он посчитал меня предателем. Хотел спросить у вашей маман, что делать, но потом подумал, она неправильно поймет… Вот и все.

– Да, дела… – протянул Вова. – Опять шпионские страсти. А ты не бойся! Мы же рядом!

Мишель уткнулся ему в плечо.

– О-ла-ла! – на всякий случай сказал я.

– Ладно тебе, – цыкнул Вова. – Видишь, мальчику страшно…

Всю дорогу он успокаивал бедного мальчика, которого мы и сдали назад в монастырь.

– Все. Пора в Нью-Йорк. Луи, наверное, заждался.

– Заждался бы – позвонил, – резонно решил Вова. – Тоже, небось, в большие шпионские игры играет! Кстати, что это за пещера была, где мы Эжена нашли?..

– Знаменитые парижские подземелья. Старые каменоломни, древняя канализация… Туда же сваливали кости со снесенных кладбищ…

– Веселое местечко! К Женьке-то зайдем перед отъездом?

– А то! Еще обидится!

– Жалко, что он в больнице… Поприкалывались бы…

– Прикололись мы уже по полной программе! Поехали!

В больнице нас сначала не хотели пускать, потом кому-то долго звонили, наконец, мы вошли. Женька был вполне живой, и приставал к медсестрам.

– Привет, спасители! – завопил он, увидев нас.

– Смотри, ожил… – поделился со мной наблюдениями Вова.

– Зря, что ли, мы вертолет угоняли? Кстати, с нас стоимость поломанной двери не взыщут?

– Да не писайте, – отмахнулся Женька. – Шеф все развел.

– А мы вот в Нью-Йорк собрались…

– Давно пора, а то снова начнете бурную деятельность развивать…

– Ты слышал? – спросил я Вову. – Мы его, можно сказать, от смерти спасли, а он…

– Ну, ну, спасители! За это, конечно, спасибо, но я же уже говорил – в нашей работе не шутят! Вы и так нам помогли… Стас не звонил?

Я покачал головой.

– Ладно, мужики, не обижайтесь, но в Нью-Йорке вы сейчас нужнее…

Мы вздохнули и поехали в аэропорт.

Луи нас уже ждал. Чтобы не чувствовать себя напряженно в гостинице, он снял квартиру недалеко от Бродвея. Скромненькую. Всего из десяти комнат. Нас, естественно, поселили туда же.

То ли он все знал о наших французских приключениях, то ли шифровался, но ни о чем не спрашивал. Только иногда хитро улыбался.

В первый вечер была устроена скромная домашняя вечеринка. Человек на сто. Без смокингов и бриллиантов. Труппа присутствовала в полном составе.

В разгар вечера, накачавшись «Вдовы Клико», Вова и Луи исполнили свой коронный номер. Народ взвыл от восторга.

Наутро, как всегда, эти гады заставили меня отжиматься. А потом, с больной головой, повезли в зал – репетировать. Зал, несмотря на головную боль, меня потряс – огромный, роскошный. В нем бы традиционные спектакли ставить, а не наш супер-модерн, но разве с мафией поспоришь?.. Луи так и распирало от гордости, когда он показывал мне это великолепие.

– Художники предлагают затянуть сцену черным бархатом. Согласен?..

Я пожал плечами:

– Согласен. Это будет, как в кукольном театре – чтобы зрителя не отвлекать на посторонние детали…

Начались прогоны. Пока без костюмов. Если это, хм…, можно костюмами назвать…

Какие-то супер-солидные дяди без конца приезжали к Луи, прямо в зал. Они что-то тихо перетирали, и удовлетворенные расходились.

– Ты уж извини, – сказал Луи, – сам понимаешь: дела…