Чет. past
Человечество делится абсолютно на три неравные группы людей: первая группа, составляет основную активную массу, живущую в благостном и слепом неведении истинного мира; вторая группа творящая, и в целом, действующая, прозвана вершителями; а вот третья, которая с легкостью может раствориться в первой и второй группах, наоборот, ни во что не вмешивается, живёт по своим строго отведённым правилам, но неотрывно от общества в целом и в тоже время обособленно – наблюдающая. А люди, входящие в эту маленькую и серую на первый и ошибочный взгляд категорию, прозваны наблюдателями. И я с гордостью делюсь с вами моей маленькой тайной – я тоже наблюдатель, я одна из немногих. Я одна из тринадцати сотен.
Кем-то было в древности определено, что за порядком в мирах, помимо нашего земного мира, должны следить и нести службу вершители. И наделены они способностью преодолевать любое пространство и время, но лишь в строго подшефных им мирах, и только в определённый период жизни, когда будет востребована их сила. Их тоже тринадцать сотен, как и нас, наблюдателей. Иногда мне думается, что они наши близнецы, только более яркие что ли, лучезарные.
У наблюдателя строго отведённый кодекс правил, которым он должен следовать неукоснительно и безоговорочно. Ты не становишься наблюдателем по своей воле или прихоти, о нет, ты рождаешься таковым и это твой приговор на всю жизнь, нравится тебе это или нет. Были, конечно, такие, кто пытался изменить свою принадлежность и перейти на «другую сторону», как обычно называют всех, кто не наблюдатель, но, поверь, для этих несчастных бунтарей все заканчивалось плачевно. Потому что нельзя не сломав себя, изменить свою суть, своё нутро. А всё, что ломается, уже никогда, уж поверь мне по опыту, никогда не бывает целым.
Наблюдателям нельзя не во что вмешиваться, а это означает, что они могут быть в любой точке Земли, в любом временном отрезке, но, могут лишь смотреть, то есть наблюдать за любым событием и людьми в нём. Чувствуешь, незнакомец, всю немощь и инвалидность в таком могуществе? Я бы даже сказала, ущербность от осознания, что способен управлять временем, но при этом не можешь даже деревца тощего посадить, ведь даже это уже действие, которое может понести последствие во временном ручье. А наблюдателю строго настрого нельзя ни на что влиять!
Мне иногда смешно и грустно одновременно от осознания того, что одни люди способны жить в полной мере, наслаждаясь тем, что они могут делать и влиять на жизненные обстоятельства, но при этом вершить свои миссии они могут лишь в строго отведённом им отрезке жизни. А другие преспокойно гуляют по лабиринтам временной спирали, но при этом связаны по рукам и ногам запретом в самом элементарном действии.
Как же это жестоко и в тоже время забавно до нелепости. Кому-то очень было скучно, раз для забавы, – а для чего собственно надо было такое делать, – сотворен был эксперимент по разделению людей на столь зеркально противоположные группы. Ты хоть задумайся, ведь все, абсолютно все наблюдатели обречены на одиночество. Нет, общение не под запретом, иначе бы нас давно отгородили ото всего человечества и сочли ненормальными, но эта самая малость есть не что иное, как самая большая поблажка. Ведь и словом можно вершить дела и влиять на суть вещей. Потому наблюдатель больше слушатель, нежели говорун, ибо должен следить за каждым своим словом.
Есть, конечно, исключения из правил. Я знакома с одним очень интересным преподавателем математики в одном солидном университете, зовут его Кливленд Вайсман, и я ещё не раз буду о нём упоминать, так как частенько прихожу к нему на занятия, чтобы послушать его занимательные и довольно поучительные «лекции» в лекциях. Знаешь, а ведь он так много своего вкладывает в молодую поросль и ведь это же колоссальные знания! Но, есть исключения и в таких делах. Иногда можно косвенно, как это делает мистер Вайсман, свершать благие поступки, но так, чтобы они оставляли семена добра в душах воздействуемых и не вносили в будущее никаких особых неожиданных последствий.
И лишь, встретив подобного себе, а это большая редкость и подарок судьбы, мы можем наговориться вдоволь. Потому, как наедине наблюдатели обособлены от окружающего их мира и свободны от него на некоторое время.
Воск. past
Тебе никогда не казалось, что ночью время течёт по-другому, иначе так сказать? Может эта особенность касается только наблюдателей, а может это только моё видение, но я бессчётное множество раз замечала, как одно и то же расстояние днём и ночью преодолевается за разное время. То, что я проходила днем за десять минут, ночью преодолевала за пять, и так с любым расстоянием, независимо от места и расположения. Ночью, даже когда ступаешь по земле, то чувствуешь иначе свой шаг, он будто более пружинный и легкий и когда идёшь быстро, то всё проносится мимо вдвое быстрее.
У меня и отношение иное к времени, не такое, как у обычного человека. Для любого нормального индивида существует понятие трёх видов времени: прошлого, настоящего и будущего. Это естественно, логично и понятно. Но я отсекла из своего существования понятие – настоящее. И сейчас попробую донести свою точку зрения, как смогу, а ты, мой незнакомый друг, попытайся это переварить и не чертыхаться при этом.
Как ты запомнил, у наблюдателя есть весьма крутая возможность путешествовать во времени. Так вот, для меня давно стёрся тот маленький отрезок под названием «настоящее» потому, как даже будущее, которое я могу с лёгкостью только что посетить, во временной ленте тут же становится прошлым. В самом начале моих путешествий я еще мучилась и пыталась разграничивать и делить время на три рациональных отрезка, но когда ты только что был в далёком прошлом, а уже через мгновение шествуешь в отдалённом будущем, то твоё настоящее начинает терять определённый статус.
Знаешь, время лишь для обычных людей имеет значение и чего-то стоит, для людей моей категории оно потеряло свою истинную цену. Ну, в самом деле, когда можешь менять местоположение в любой точке времени, то даже настоящее уже видится под относительным углом и становится зыбким и недействительным. Хотя, опять же, для наблюдателя всё везде должно остаться константой в любой временной ленте, он же не меняет и не влияет на события. Но это лишь по сути, а так время в действительности лишь дверь для таких, как я и не более. Со временем воспринимаешь всё намного проще и циничнее, наверное, так. Забавно, даже здесь промелькнуло слово «время». Ну, никуда без него, никуда. Да.
Если вдуматься, то мы все живем в прошлом. Вот, сам подумай, ты прочитаешь эти слова, и они уже не в настоящем, а в прошлом. Секунда будущего в момент становится секундой прошлого. По сути, всё человечество живёт в двух временных отрезках, а настоящего не существует. Ведь если бы оно наступило, то время должно было бы остановиться, а это бы означало вселенскую катастрофу, ну или земную уж точно. Наше «настоящее» лишь условность для нашего спокойного разумного существования, на самом деле его не существует. Как это нелепо даже звучит – настоящее не существует.
Задумайся, ты моргнул и всё то, что ты только что видел до закрытия век, это ушло в прошлое тут же. Скользкий миг будущего ушёл в прошлое, но настоящего здесь нет, и не было. Будущее очень неясный размытый временной отрезок, и наступает он моментально, но по ошибке его воспринимают за настоящее время, вернее самый ближайший будущий фрагмент.
Есть такой интересный временной парадокс: в прошлом, куда я попадаю, для меня наступает будущее, которое в том периоде, где я проживаю по факту, стало прошлым, а вот в будущем произошедшие со мной события попадают в разряд прошедших и считаются по праву прошлым временным отрезком, но опять же в моем «прожиточном» мире они есть будущее.
Настоящее время существует лишь для вершителей, в тот момент, когда они осуществляют свои переходы сквозь миры и для наблюдателей, когда просто необходимо останавливать время, или «рвать стену», как мы профессионально это называем, чтобы перескакивать через пласты временной летописи Земли.
