— Я же сказала — нет! — крикнула девушка.

— У тебя появился красный «Опель», престижный парикмахер и много дорогих вещей. Но чем больше твоя жизнь походила со стороны на сказку, тем чаще ты мечтала вырваться из нее.

— Давай уедем! — девушка присела перед ним и заглянула снизу в глаза. — Я все придумала. Мы будем жить вдвоем в красивом доме на берегу моря…

Мусорщик отрицательно покачал головой.

— Оставайся со мной. Мы будем жить в этом городе, и нас будет уже двое.

— И каждый день мы будем копаться в грязи, — подхватила девушка, — подбирать чужую грязь и пахнуть грязью, и надеяться, что может быть, когда-нибудь, через сто лет после нашей смерти…

— Накатим? — предложил мусорщик, разливая текилу.

— За что?

— За исполнение желаний.

— И что потом?

— Потом ты уедешь, а я останусь.

Девушка помедлила, держа в руке рюмку.

— Ты выполнишь одну мою просьбу?

Мусорщик снова покачал головой:

— Или насовсем, или никак.

Девушка выпила, поставила рюмку на стол. Бросила деньги в сумочку и надела шубу. Мусорщик по-прежнему сидел в кресле у стола. У лестницы она остановилась, обернулась, весело улыбаясь, и выхватила пистолет.

Со звоном разлетелась бутылка на столе, посыпалась гора тарелок из буфета, рухнуло со стены расколотое зеркало. Мусорщик с интересом наблюдал за разгромом. Когда патроны кончились, девушка кинула пистолет на пол.

— Извини, — засмеялась она. — Я все-таки неисправимая провинциалка. Не могу уйти, не побив посуды…

Когда наверху хлопнула железная дверь, мусорщик поднялся, взял метлу и стал привычно, аккуратно сметать осколки на совок. Ногой подпихнул туда же пистолет и высыпал все в мусорное ведро.

Утром девушка последний раз огляделась в номере — не забыто ли что. Дорожная сумка уже стояла у дверей. На столике рядом с телефоном лежала сумочка и пачка денег. Она взяла тяжелый сверток, покачала на ладони, решая что-то про себя. Потом быстро набрала номер.

— Он взял деньги, — сказала она. Бросила их в сумочку и надела ее на плечо.

Мусорщик вытряхивал содержимое урны в большой полиэтиленовый пакет, когда мимо промчался красный «Опель». Он усмехнулся, не поднимая головы, ожидая, когда девушка вернется. Действительно, в конце улицы «Опель» резко затормозил и на той же скорости вернулся задним ходом.

— Поговорим? — воинственно спросила девушка из окна.

— О чем?

— О будущем.

— Ты будешь богата и счастлива, — подумав, сказал мусорщик, — но недолго. Когда ты умрешь, тебя забудут на следующий день.

— А ты добьешься своего, — засмеялась девушка. — Все опомнятся и станут мусорщиками. Этот вонючий городишко и весь мир превратится в сказку. А о тебе сложат песни и посмертно поставят памятник на улице Семи-Семенов. А потом тоже забудут. Потому что единственное, что нужно и правильно — быть счастливым самому! Здесь и сейчас! — она включила скорость.

— Эй! — окликнул мусорщик. — Как тебя зовут?

— Элен. А может, Изабель. Еще не знаю, она нажала на газ и умчалась.

Мусорщик проводил ее взглядом и сел на бордюр рядом с грязным, рваным от шляпы до ботинок бомжом. Достал сигарету, потом толкнул бомжа и протянул пачку:

— Кури.

Тот поднял на него мятое опухшее лицо и неожиданно низким, поставленным голосом ответил:

— Благодарю вас, я не курю.

Нежный розовый утренний свет лежал на снежных шапках домов, золотил тусклую медь куполов.