Грозные события, происходившие к западу и к востоку от городка, мало влияли на жизнь его обитателей. По площадям Европы раздавался стук гитлеровских сапог, Чемберлен размахивал зонтиком, в кадрах кинохроники показывали горящие аббисинские деревни. В столицах мира страхи сменялись надеждами, а надежды - страхами. Где-то маршировали и пели, где-то стреляли и плакали. А в городке где жили Илья, его отец и мать, и их друзья всё было покойно. Там жизнь шла своим чередом. Те кому пришло время умирать умирали, а те кому надлежало родиться - рождались. Люди варили пахучее сливовое повидло, ходили в гости, играли в карты, сплетничали и вообще вели жизнь спокойную и уверенную.

Но в одну жаркую августовскую неделю 40-го и в городке произошли внезапности. Вдруг улицы наполнились военными людьми в серой форме, на конях, которые спешно двигались в одном направлении - на запад. Затем улицы наполнились другими военными людьми, в зелёной форме, которые приехали на маленьких, игрушечных танках, называемых танкетками. Вокруг танкеток толпились местные, возбуждённые юноши и девушки, картаво распевавшие c утра до ночи: "Утро красит нежным светом стены древнего кремля...".

Мама волновалась: "что будет...? что будет...?!". Папа неуверенно успокаивал: "ничего не случится...диплом не отберут? - не отберут, буду работать врачом; а сад? чёрт с ним, с садом, надоел он мне..." Илья радовался: буду учиться в русской школе. А русский язык он знал отлично, недаром просиживал часы у радио, слушая передачи "Пионерской зорьки".

Появились новые слова: "дефицит", "уплотнение", "западник", "ликвидировать". Появились и новые люди, принёсшие эти слова. Были они мало улыбчивые, дурно одетые, чем-то озабоченные и суетливые.

Отец закрыл свою хирургическую клинику и стал работать врачом в первой городской больнице. Куда-то поисчезали кухарки, горничные и нянечки, включая любимую Соню, которая однажды популярно объяснила Илье как делаются и откуда берутся дети.

Так постепенно, втягивались они все в новую, странную и неопределённую жизнь.

"В далёкий край товарищ улетает.

Родные ветры вслед за ним летят.

Любимый город в синей дымке тает...".

И таяла, и растворялась в "синей дымке" та жизнь, которую тщетно столько лет пытался построить отец.