Я прикрыл глаза, всё земное отодвинулось в иную сферу бытия. Вдохнул дивный аромат девушки, сжал крепко ее талию, в другой руке – кинжал... Реальность отступила. Веером темного бархата раскрылось перед взором информационное поле, изумрудными нитями проступили энергетические каналы. Рубиновым светом пульсировал наш с Евой вектор.

Он виделся мне сейчас единой широкой полосой, двухцветной, с двумя оттенками красного: мой более насыщенный и жгучий, ее – с розовым отливом, нежный и трепетный. Линия судьбы, одна на двоих.

По краю поля зрения, напряженно и угрожающе, натянулась темно-багровая струна. Я догадывался, чей это вектор, но не собирался предпринимать что-либо. На этом поле, здесь и сейчас, я властвую безраздельно. Мне открыты любые информационные источники, я вижу всё, и только в моей воле, станет ли это доступным кому-то другому.

Пусть вибрирует в бессильной злобе вектор Ворона, ему не дано знать того, что открылось мне. Я не позволю ему видеть каналы так, как вижу их сам, заблокирую понимание происходящего. А всё важное я скрою легким, но совершенно непроницаемым крылом любви и нежности. Быть может, он увидит его как голубиное...

Мы с Евой остановились. Метроном еще щелкал, но размер нам был больше не нужен, танец завершился. Девушка открыла глаза, чуть встряхнула черной гривой волос: «Ма-а-арти-и-ин...»

Я размахнулся и с силой метнул кинжал. Тот вонзился в столик для инструментов, и тут же метроном смолк. Я крепко обнял девушку, и она утонула в моих объятиях: «Ма-а-арти-и-ин...»

Мы стояли посреди задумчивой Мастерской, связанные незримой, но неразрывной нитью в этом огромном гулком мире. И вдруг я с предельной ясностью понял всё: где сабля, что она в себе несет и что дает оружейная пара человеку.

Во времена Дагомира не существовало сенсов, во всяком случае, специально обученных профессионалов. Тогда Дагг-Ош и Дагга-Оззи были лишь саблей и кинжалом – оружием хорошего качества, но не более. Ими можно было только рубиться, но теперь… При наличии определенных знаний и умений эти два предмета обретали совершенно иное содержание, и я невольно содрогнулся от предчувствия, какой силы оружие может попасть нам в руки…

Однако пару еще предстояло собрать.

Мы переоделись. Ева вновь натянула жакет, состояние юбки ее нисколько не волновало. Покинув Мастерскую, мы через толпу вооруженных гвардейцев и тайных агентов поднялись в приемную.

Я был уверен, что теперь охранять нас нет необходимости. Ворону стало невыгодно убивать меня, я стал теперь единственной ниточкой, связывающей его с Истинным Оружием. Так я назвал для себя Дагг-Ош, составляющий пару с Дагга-Оззи. Скорее, он попробует договориться, принудить отдать ему пару. Но это мы еще посмотрим...

На пути вырос господин директор, но я, направляясь к выходу, отодвинул его в сторону. Ева едва поспевала за мной, теперь мы не смогли бы друг без друга. Надо отдать должное господину Аусбиндеру: чутьем опытного управленца он уловил, что сейчас мне лучше не мешать, и не сказал ни слова.

Мы сели в авто, предоставленное тайниками.

– Куда? – спросила Ева.

– Домой... – ответил я.

* * *

– Домой? – не поверила она. – Я думала...

– ...Мы бросимся ловить злодея и через час приведем его в АСА?

– Ну, примерно так...

– Домой, пока домой, моя госпожа, – успокоил я эксперта, – а по пути заглянем в Музей древностей.

Ева понятливо кивнула, удивление на ее лице сменилось воодушевлением. Девушка верила в меня: после загадочного танца она чувствовала себя участницей погони и готова была преследовать маньяка со всем жаром. Кабриолет тронулся, вслед потянулся автомобиль, набитый вооруженными тайниками.

Добрались мы без приключений. Во время езды по улицам Капиталлы я успокоился, на смену горячечному нетерпению пришла холодная собранность.

Бессменная, так похожая на «синий чулок» Грета Макензи приветливо встретила нас у входа:

– Я рада вас видеть, Мартин. Сегодня вы будете изучать бумаги вместе с госпожой экспертом? – она с интересом взглянула на Еву и на ее разодранную юбку.

Та ответила ослепительной улыбкой, означавшей: «Это ни в коем случае тебя не касается, старая перечница!» Подразумевались, конечно, и цель визита, и состояние наряда, но в мои планы не входило способствовать ссоре двух дам. К архивариусу я относился с искренней симпатией, не говоря уже о Еве.

– О нет, леди Макензи! – воскликнул я и улыбнулся широко и дружески. – Сегодня нас интересуют не документы, и просьба моя может вам показаться несколько странной, но это очень важно. У вас существует склад ненужных вещей? Что-то вроде чуланчика, где бы хранились экспонаты, не нашедшие места на витринах и стеллажах музейных экспозиций?

– Вы правы, Мартин. Такой чуланчик есть, он обязательно появляется в процессе хранения. Но что вас может заинтересовать в наших кладовках?

– Леди Макензи... – нетерпеливо начала Ева, но я остановил помощницу движением руки:

– Нам очень надо туда попасть.

– Ну, хорошо, идемте, – удивленно проговорила она и повела нас уже знакомыми мне проходами между полок и стеллажей с манускриптами и свитками.

Чуланчик имел самый обычный вид – небольшая комната, захламленная мешками, кулями и свертками.

– Где тут у вас холодное оружие? – спросил я.

В углу стояли ящики и сундуки, и леди подвела нас к одному из них.

– Вот здесь непарные экземпляры, не имеющие ценности...

Я уже открывал сундук, точно зная, что и где нужно искать. Под ворохом ржавого железа лежало то, ради чего я пришел. Ножны. Скромные на вид кожаные ножны с инкрустацией медными пластинами, без камней и золота. Но пластины покрыты сложным орнаментом.

Я вытащил из внутреннего кармана завернутый в холстину Дагга-Оззи, развернул и вложил в ножны. Так рука входит в перчатку. Так воссоединяются два близких человека, две любящих души. Я почувствовал восторг этого слияния, будто зазвучала вдруг под низкими сводами светлая и радостная мелодия.

Предъявил Грете волшебную бумагу, дающую право брать всё, что может пригодиться для защиты государства, и удостоился понимающего кивка.

Мы с Евой неспешно поднялись наверх и прошли к авто. Наша охрана была на месте. Парни, как видно, тоже немного успокоились: двое из них контролировали обстановку снаружи, трое агентов сидели в автомобиле. Вслед за нами они расселись в своем экипаже.

– Вот теперь домой, – сказал я Еве, – но по пути заглянем еще в одно место. Я скажу, где остановиться.

Вырулив на улицу Усталых Грез, автомобиль подкатил к антикварной лавке старины Поля. Я попросил Еву остановиться: нужно навестить старого пройдоху, заодно засвидетельствовать почтение серебряному любимцу, и не только...

Ева затормозила. Наши ангелы-хранители встали на расстоянии нескольких метров за нами. Двое выскочили из лимузина и принялись зорко осматривать окружающее пространство. В это время дня улицы Предместья безлюдны, и сейчас прохожих на тротуарах не было совсем. Только старые липы шумели ветвями.

Мы прошли в лавку. Поль разулыбался при нашем появлении. После взаимных приветствий, как только я представил ему Еву Марию, он провел нас в заветную комнату и стал доставать сундучки и скатки.

При Еве старик чрезвычайно оживился, начал сыпать комплиментами, засверкал глазами. Ему не терпелось похвастаться перед новым человеком своими богатствами. Пусть даже это не специалист в области оружия, зато это молодая привлекательная женщина. На малиновой скатерти стола, как по волшебству, стали возникать кинжалы: треугольные и листовидные, широкие и узкие, прямые и изогнутые, двояковогнутые и волнистые. На любой вкус, для любых нужд, всех времен и народов.

Поль принялся живо рассказывать Еве их историю, способы изготовления стали и область применения. Девушка внимательно слушала, кивала и улыбалась. Я тихонько отошел немного в сторону, оставив их вдвоем. Пусть старик потешится с симпатичной слушательницей. Скоро мне предстояло его огорчить.