Литмир - Электронная Библиотека

– Здесь слишком душно. Пойду на улицу.

– Л-ладно, – медленно и растерянно произносит мама.

И ноги сами несут меня прочь, подальше от нее. Хватаю куртку с крючка у двери, засовываю ноги в сапоги и выхожу на задний двор. Отряхнув снег с деревянных качелей, сажусь; от прикосновения к холодному дереву и металлическим цепям ноют все мои синяки. Мне просто хочется посидеть немного, подышать и попытаться понять, как это могло случиться. И что мне теперь делать.

Я крепко закрываю глаза, переплетаю пальцы и начинаю истово молиться. Вообще-то, я молюсь гораздо реже, чем следовало бы, но сейчас взываю к небесам, как никогда в жизни. Я молю о том, чтобы каким-то чудом отменить случившееся. Еще раз проснуться сегодняшним утром, но чтобы случившееся вчера не произошло.

Помню, как мы с ним сидели за столом и играли в «Монополию». Но это же ничего не значит. Я тогда ничего плохого не заметила. Он даже был мил со мной. Вел себя так, словно я ему… нравилась. Как будто я не просто младшая сестренка Кейлина, а человек. Девушка, а не просто ребенок. Я пошла спать счастливой. Уснула, думая о нем. А следующее, что я помню, – как проснулась, а он уже взбирался на меня, зажимал рукой рот и шептал «тихо, тихо, тихо». Все произошло так быстро. Как будто это был сон, всего лишь сон, и я могла очнуться в любой момент в безопасности, в своей постели. Это было бы гораздо больше похоже на правду. И все было бы хорошо. Ничего бы не изменилось. Я просто лежала бы в кровати, где со мной никогда не может случиться ничего плохого.

– Проснись, – шепчу я вслух. Господи, просто проснись. Проснись, Иди!

Тут кто-то окликает меня:

– Иден!

Я открываю глаза, оглядываюсь, и сердце падает. Я не в своей кровати. Я на заднем дворе на качелях, пальцы без перчаток онемели, вцепившись в металлические цепи.

– Ты что там делаешь?! Расщепляешь атомы?! – кричит брат с порога. – Я раз сто тебя позвал.

Он подходит ко мне быстрым, широким и уверенным шагом, хрустя свежим снегом под ногами. Я выпрямляюсь, кладу руки на колени и стараюсь ничем не выдать себя, хотя в данный момент мое тело кажется мне совершенно чужим.

– Ну что, Иди, – Кейлин садится рядом со мной на качели, – слышал, ты на меня злишься?

Пытаюсь улыбнуться, изо всех сил пытаюсь вести себя как обычно.

– Дай-ка угадаю, кто тебе это сказал.

– Она говорит, ты злишься, потому что мы проводим вместе слишком мало времени. – Судя по его полуулыбке, Кейлин ей отчасти верит.

– Неправда.

– Но ведешь ты себя действительно странно. – Брат толкает меня локтем и с улыбкой добавляет: – Даже если учесть, что это ты.

Может, это мой шанс? Неужели Кевин и вправду убьет меня, если я расскажу… может ли он меня убить? Думаю, да. Он ясно дал понять, что если захочет, то сможет. Но его сейчас здесь нет. Здесь Кейлин. Он здесь, чтобы защитить меня и встать на мою сторону.

– Кейлин, пожалуйста, не уезжай завтра! – вырывается у меня. Мне вдруг кажется очень важным, что я должна убедить его не уезжать. – Не возвращайся в колледж. Не бросай меня, пожалуйста! Прошу, – умоляю я, чуть не плача.

– Что? – спрашивает брат со смехом в голосе. – Что это на тебя нашло? Я должен уехать, Иди. У меня нет выбора. Ты же знаешь.

– Неправда, есть. Есть у тебя выбор. Ты мог бы пойти в местный колледж… ты ведь поступил, помнишь?

– Поступил, но выбрал другое место. – Брат замолкает и неуверенно смотрит на меня. – Послушай, даже не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал сейчас… Ты серьезно?

– Мне просто не хочется, чтобы ты уезжал.

– Хорошо, давай смеха ради предположим, что я останусь. Довольна? Но как быть с учебой? Сейчас середина учебного года. Все мои вещи остались в колледже. У меня там девушка. Да вся жизнь теперь там, Иди. Я не могу просто так все бросить и вернуться домой, чтобы мы с тобой больше общались.

– Да я не это имела в виду. Не обращайся со мной, как с ребенком, – тихо отвечаю я.

– Без обид, Иди, но ты и есть ребенок. – Кейлин смеется, похлопывая меня по плечу. – К тому же что прикажешь делать Кевину? Мы же с ним соседи. У нас одна машина на двоих, общие счета – все общее. Мы полагаемся друг на друга, Иди. Как два взрослых человека. Понимаешь?

– Я тоже на тебя полагаюсь. Ты нужен мне.

– С каких это пор? – смеется он.

– Не смешно. Ты мой брат, а не Кевина! – я чуть не перехожу на крик. Голос дрожит.

– Ладно, ладно. – Брат закатывает глаза. – Ты что, с Нового года шутки понимать перестала? – Он встает, и я вижу, что разговор окончен: он сказал все, что хотел. – Давай, пошли в дом. – Кейлин протягивает руку. Мои ноги опускаются на снег и инстинктивно начинают следовать за ним, как всегда; рука тянется к нему, но когда пальцы уже почти касаются его ладони, что-то внутри меня обрывается. Я чувствую это физически, как если бы мое тело было машиной и шестеренки внутри, заскрипев, остановились. Как будто произошло короткое замыкание, мышцы парализовало, и они не дают телу двигаться.

– Нет, – твердо произношу я голосом, который словно принадлежит кому-то другому.

Брат стоит и смотрит на меня сверху вниз. Он растерян – еще никогда в жизни я не говорила ему «нет». Переминаясь с ноги на ногу, Кейлин слегка наклоняет голову вбок, как собака, выдыхает облачко пара и открывает рот. Но я не могу позволить ему произнести шутливую остроту, которую он сейчас обдумывает.

– Ничего ты не понимаешь! – Я бы выкрикнула эти слова, если бы мои зубы не были сжаты.

– Не понимаю чего? – Его голос на октаву выше обычного, и он оглядывается кругом, точно ищет кого-то, кто бы объяснил ему, что происходит.

– Ты мой брат. – Слова рвутся с языка и обрушиваются лавиной. – Не Кевина!

– Да что с тобой такое? Хотя я знаю, в чем дело!

Я встаю, потому что должна сказать ему правду, прежде чем он уйдет. Должна рассказать, что произошло.

– Если ты знаешь, почему он все время проводит здесь? Зачем ты всегда привозишь его с собой? У него что, своей семьи нет? – Мой голос срывается, и слезы катятся из глаз.

– В первый раз слышу, что тебе не нравится его присутствие. Мне казалось, как раз наоборот. – Его слова эхом повисают в воздухе. Я поднимаю голову и смотрю на Кейлина. Мои глаза затуманены слезами, но я все равно замечаю, что он злится.

– Что значит – как раз наоборот? – вздрогнув, спрашиваю я.

– А то, что, может, пора уже забыть о своей девчачьей влюбленности? Сначала это выглядело мило, даже забавно, но, Иди, сколько можно? Ты стала какая-то злобная. На себя не похожа. – И тут же добавляет, скорее, отвечая на свои собственные мысли: – Хотя, наверное, я должен был это предвидеть. Забавно, мы с Кевином только что об этом говорили.

– О чем? – выдыхаю я почти беззвучно. Поверить не могу. Поверить не могу, что он это сделал! Настроил против меня моего брата, моего единственного лучшего друга и союзника.

– Забудь, – огрызается Кейлин, поднимает руки и уходит. Мне лишь остается смотреть, как его фигура, уменьшаясь, сливается с черно-белым фоном. Я стою на улице еще некоторое время, пытаясь понять, что теперь делать, куда идти, как жить в мире, где брат больше не на моей стороне.

В тот вечер я тихо закрываю дверь. Поворачиваю защелку на девяносто градусов вправо и как можно сильнее дергаю за ручку – на всякий случай. Потом поворачиваюсь и смотрю на кровать. Простыни и подушка чистые, на постели ни складочки. Не знаю, получится ли у меня прожить еще хоть минуту, не сказав кому-нибудь, что произошло. Достаю телефон из кармана и звоню Маре, но сбрасываю звонок.

Я включаю потолочный светильник и настольную лампу и достаю с верхней полки шкафа спальный мешок. Разворачиваю его на полу и пытаюсь думать о чем угодно, кроме того, почему не могу спать в кровати. Ложусь – точнее, падаю – на пол своей комнаты, накрываю голову подушкой и плачу так сильно, что, кажется, никогда не перестану. Я плачу до тех пор, пока слезы не кончаются, пока они все не выливаются, как будто мои слезные железы вдруг отказали. Остаются только звуки: вздохи и всхлипы. Мне кажется, что я сейчас усну и уже не проснусь. Почти надеюсь, что так и будет.

3
{"b":"577366","o":1}