Позвонил полковник Тюльпанов и предложил Армстронгу встретиться с его деловым партнером по имени Юрий Вальчек, чтобы обсудить один вопрос, который заинтересует обоих. Армстронг договорился, что они пообедают в «Савое», когда господин Вальчек в следующий раз будет в Лондоне.

За прошедшие десять лет Армстронг регулярно наведывался в Москву и в обмен на эксклюзивные зарубежные права на работы советских ученых продолжал выполнять мелкие поручения для Тюльпанова, по-прежнему убеждая себя, что не причиняет существенного вреда своей второй родине. В поддержку этой иллюзии он всегда сообщал о поездках Форсдайку и иногда передавал сообщения от его имени, часто возвращаясь с непонятными ответами. Армстронг понимал, что обе стороны считают его своим человеком, и подозревал, что Вальчек не просто курьер с пустяковым заданием — ему поручено выяснить, как сильно на него можно надавить. Выбрав гриль-зал в «Савое», Армстронг рассчитывал убедить Форсдайка, что ничего от него не скрывает.

Армстронг приехал в «Савой» немного раньше назначенного времени, и его проводили к его обычному столику в нише. Он отказался от своего любимого виски с содовой и заказал водку — условный сигнал для агента, что говорить будут не по-английски. Он бросил взгляд на вход в ресторан, ему было интересно, сможет ли он распознать Вальчека, когда тот войдет. Десять лет назад это было бы просто, но он много раз говорил агентам нового поколения, что они бросаются в глаза в этих своих дешевых двубортных костюмах и узких, заляпанных соусом галстуках. С тех пор те из них, кто часто приезжал в Лондон и Нью-Йорк, заглядывали на Сэвил-роу и Пятую авеню во время своих визитов, — хотя Армстронг подозревал, что им приходилось быстро переодеваться в самолетах «Аэрофлота» на обратном пути в Москву.

В зал непринужденно вошли два бизнесмена, увлеченно беседуя. Армстронг узнал одного из них, но не мог вспомнить его имени. Следом за ними появилась сногсшибательная молодая женщина в сопровождении двух мужчин. Непривычно было видеть женщину в гриль-зале в обеденное время, и он провожал ее глазами, пока их вели к соседней нише.

Его наблюдение прервал метрдотель.

— Ваш гость прибыл, сэр.

Армстронг встал и пожал руку мужчине, который вполне мог сойти за директора британской компании, и которому явно не нужно было объяснять, где находится Сэвил-роу. Армстронг заказал две рюмки водки.

— Как прошел полет? — спросил он по-русски.

— Плохо, товарищ, — ответил Вальчек. — В отличие от вас, я не могу выбирать и должен летать только самолетами «Аэрофлота». Если и вам когда-нибудь доведется, возьмите с собой снотворное и не вздумайте даже прикасаться к еде.

Армстронг рассмеялся.

— Как поживает полковник Тюльпанов?

— Генерал Тюльпанов скоро станет вторым человеком в КГБ и просит, чтобы вы передали бригадиру Форсдайку, что он все еще выше его по званию.^[25]

— С удовольствием, — сказал Армстронг. — Какие еще перемены наверху, о которых мне следует знать?

— Пока никаких, — он сделал паузу. — Хотя подозреваю, товарищу Хрущеву недолго осталось сидеть за «высоким столом».

— Тогда, наверное, даже вам придется собирать вещи, — Армстронг пристально смотрел в глаза собеседнику.

— Нет, пока моим начальником остается Тюльпанов.

— А кто будет преемником Хрущева? — поинтересовался Армстронг.

— Думаю, Брежнев, — ответил его гость. — У Тюльпанова есть досье на всех возможных кандидатов, поэтому никто не посмеет его сместить.

Армстронг улыбнулся при мысли, что Тюльпанов не утратил своей хватки.

Официант поставил еще одну рюмку водки перед его собеседником.

— Генерал высокого мнения о вас, — продолжил Вальчек, как только официант отошел от столика, — и ваше положение, безусловно, станет еще более влиятельным, когда он официально вступит в должность.

Вальчек замолчал и стал изучать меню, потом сделал хлопотавшему вокруг них официанту заказ на английском.

— Скажите, — продолжил он, когда они снова остались одни, — почему генерал Тюльпанов всегда называет вас Любжи?

— Обычная кличка, как и всякая другая, — пожал плечами Армстронг.

— Но ведь вы не русский.

— Нет, — твердо ответил Армстронг.

— Но и не англичанин, так ведь?

— Во мне больше английского, чем во всех англичанах, — ответил Армстронг, чем, похоже, удовлетворил любопытство своего гостя. Перед ним поставили тарелку копченого лосося.

Вальчек доел первое блюдо и, приступив к бифштексу «с кровью», наконец открыл истинную цель своего визита.

— Академия наук хочет опубликовать книгу о своих достижениях в области исследования космоса, — начал он, поливая бифштекс дижонской горчицей. — Директор считает, что президенту Кеннеди с его программой НАСА приписывают слишком много заслуг, хотя, как всем известно, именно Советский Союз запустил в космос первого человека. Мы подготовили документ, подробно описывающий достижения нашей программы от создания Космической академии до настоящего времени. У меня есть толстенная рукопись на двести тысяч слов, составленная ведущими учеными в этой области, плюс более ста фотографий, сделанных в прошлом месяце, и подробные диаграммы и технические описания межпланетных станций Луна-4 и Луна-5.

Армстронг даже не пытался остановить поток слов Вальчека. Курьер должен был знать, что такая книга устареет еще до публикации. Должна быть какая-то другая причина проделать весь этот путь из Москвы, чтобы пообедать с ним. Но его гость все говорил и говорил, дополняя свой рассказ ненужными подробностями. Наконец он спросил мнение Армстронга об этом проекте.

— Какой тираж планирует генерал Тюльпанов?

— Миллион, в переплете, с распространением по обычным каналам.

Армстронг сомневался, что такая книга вызовет интерес хотя бы у мизерного круга читателей со всего мира.

— Но одна моя печать стоит… — начал он.

— Мы прекрасно понимаем, как вы рискуете с подобным изданием. Поэтому мы выдадим вам задаток в размере пяти миллионов долларов, который вы распределите среди тех стран, где книга будет переведена, опубликована и продана. Разумеется, мы выплатим десять процентов агентских комиссионных. Хочу добавить, что для генерала Тюльпанова не станет неожиданностью, если книга не попадет в список бестселлеров. Ему будет достаточно, если в вашем годовом отчете будет отмечено, что вы напечатали миллион экземпляров. Распределение прибылей — вот что имеет значение, — добавил Вальчек, сделав глоток водки.

— Это разовая работа? — осведомился Армстронг.

— Если вы успешно справитесь с этим… — Вальчек замолчал, подбирая верное слово, — …проектом, через год мы закажем вам издание в обложке. В этом случае вы, разумеется, снова получите аванс в пять миллионов. А потом могут быть переиздания, исправленные версии…

— Обеспечивая таким образом непрерывный поток валюты вашим оперативникам во всех странах, где присутствует КГБ, — заметил Армстронг.

— И в качестве нашего представителя, — продолжал Вальчек, не обращая внимания на его замечание, — вы будете получать десять процентов от каждого аванса. В конце концов, почему к вам надо относиться иначе, чем к обычному литературному агенту? И я уверен, что наши ученые смогут каждый год создавать новые рукописи, достойные публикации. — Он сделал паузу. — Если только они всегда будут вовремя получать свои гонорары в соответствующей валюте.

— Когда я смогу увидеть рукопись? — спросил Армстронг.

— Она у меня с собой, — Вальчек скосил глаза на стоявший рядом портфель. — Если вы согласитесь опубликовать книгу, к концу недели пять миллионов поступят на ваш счет в Лихтенштейне. Насколько я понимаю, мы всегда вели с вами дела подобным образом.

Армстронг кивнул.

— Мне потребуется еще один экземпляр рукописи для Форсдайка.

Вальчек удивленно поднял брови.

— Его агент сидит в дальнем углу зала, — пояснил Армстронг. — Поэтому перед самым уходом вы отдадите мне рукопись, и я выйду, держа ее под мышкой. Не волнуйтесь, — продолжил он, почувствовав беспокойство Вальчека. — Он ничего не смыслит в издательском деле. Наверняка его отдел будет месяцами выискивать зашифрованные сообщения среди описания спутников.