Разбойники и гномы в свою очередь вызвались помочь людям и подлатать их домишки, Малыш Джон сообщил об этом Робину.

- Мы останемся тут, поможем местным, - сказал здоровяк, указывая своей мощной рукой на столпившихся неподалеку жителей, - давненько мы не махали топорами, да не вбивали гвозди.

- Это хорошая идея, - одобрительно сказал Робин.

Джон закивал в ответ.

- А вот и твоя невеста, - весело подметил он, кивнув головой в сторону приближающейся Реджины, - эх, друг, твоей женой будет сама Королева, кто бы мог подумать.

Здоровяк похлопал друга по плечу.

- Надеюсь, моя помощь не понадобится? – поинтересовался Робин.

- Нет, мы справимся, а вы с Уиллом отправляйтесь в замок, ваши дамы должны быть в безопасности на обратном пути, - ответил Малыш Джон.

Мужчины перекинулись еще парой слов, а после Робин помог женщинам сесть в карету и сам тоже забрался внутрь, а Уилл разместился рядом с кучером. Местные жители, разбойники и гномы проводили королевский экипаж взглядом, а после Ворчун повернулся к своим братьям.

- Ну, что за работу? Хей-хо братцы, - бодро воскликнул он.

После этих слов в деревне развернулась поистине бурная деятельность, мужчины кололи дрова, забивали дыры в стенах, подлатывали прохудившиеся трубы дымоходов, заделывали крыши. А карета тем временем не спеша мчалась по дороге в сторону замка, уже практически рассвело, и поэтому в окно можно было рассмотреть деревья, что окаймляли дорогу с обеих сторон. Однако наших героев мало волновал вид за окном кареты, они обсуждали проблемы насущные, Реджина поделилась своими планами и мыслями с Робином, Снежкой и Динь-Динь.

- Придется проделать немалую работу, - серьезно произнесла она, - но мы обеспечим всем более сносные условия жизни.

- Слова истинной Королевы, - мягко заключила принцесса.

- Однажды тебе тоже придется так мыслить, - ответила Реджина, - я исправлю свои ошибки, а после передам правление тебе.

Белоснежка была удивлена и даже шокирована словами своей мачехи.

- Реджина… - потеряно произнесла она, - ты собираешься…

Девушка не успела договорить, так как карета резко остановилась, на улице послышался странный шорох и чьи-то шаги, еще через мгновение раздался голос Уилла, который звал своего друга. Робин моментально среагировал и схватил меч, что предусмотрительно лежал под сидениями:

- Не выходите из кареты, - твердо сказал он женщинам и выпрыгнул на улицу, захлопнув за собой дверцу.

Реджина, Белоснежка и Динь-Динь были в замешательстве, но через пару секунд они прильнули к окну, чтобы увидеть что происходит. На улице Уилл и Робин отбивались от фигур в темных плащах, их было примерно с десяток, все были невысокого роста, но отличались ловкостью. Снежка не в силах больше терпеть вытащила еще один меч и, не дожидаясь одобрения или же запрета Реджины, выпрыгнула из кареты, присоединяясь к бойне. Королева и фея раздраженно выдохнули и тоже покинули карету. Реджина пригляделась к бандитам, что осмелились напасть на королевскую карету, и каким же было удивление, когда Робин стянул с одного из налетчиков капюшон.

- Это же дети, - изумленно произнесла женщина.

В этот момент мальчишка, пойманный разбойником, воспользовался всеобщим замешательством и стукнул мужчину кулаком в лицо, это позволило ему освободиться. На помощь сорванцу пришли пару его друзей, и они попытались свалить Робина на землю.

- Дети, которые так просто не отступят! – крикнул мужчина, отталкивая от себя подростков.

Тем временем Снежка, Уилл и Динь-Динь пытались справиться с остальными, Реджина же решила применить немного магии, чтобы припугнуть эту шайку сорванцов, она махнула рукой и слегка откинула несколько мальчишек на землю. Подростки испуганно подскочили на ноги и пустились наутек в лес, принцесса, фея и разбойник бросились в погоню, а Робин все еще пытался отбиться от трех неугомонных парней. Тогда Реджина разожгла огненный шар, надеясь, что юные бандиты это заметят и прекратят борьбу, однако резкий голос за ее спиной, заставил ее развернуться.

- Только посмей, - произнес высокий худощавый юноша, которому на вид было не больше шестнадцати лет.

Королева замерла, так как, обернувшись, она почувствовала холодное лезвие на своей шее. Парень, что держал в руках меч, смотрел на женщину без тени страха, наоборот, в его глазах бурлила злость, а огненный шар, что все еще горел в руке Королевы и вовсе его не тревожил. Реджина не решалась использовать шар по назначению, ведь не смотря на достаточно опасный настрой юноши, вид у него был более чем жалкий: потрепанная, местами изорванная одежда, взъерошенные светлые волосы, но самое главное огромный шрам на щеке. Женщине подумалось, что мальчишка стал таким явно не от хорошей и счастливой жизни, и этот шрам тому доказательство. Робин не видел происходящего за его спиной, а юноша и Королева все так же, не шевелясь, смотрели друг на друга, в какой-то момент Реджина поняла, что не сможет причинить вред подростку, она потушила огненный шар, предполагая, что и мальчик уберет меч от ее шеи. Однако ее предположение оказалось ошибочным, юноша лишь одарил Королеву улыбкой больше похожей на волчий оскал, а в следующий момент резко отшагнул назад и окликнул оставшихся мальчишек, через пару мгновений подростки скрылись в чаще леса.

Реджина облегченно выдохнула, думая, что все обошлось, однако она внезапно почувствовала, как что-то теплое стекает по ее шее и груди. Робин, поднявшийся с земли, окликнул свою возлюбленную.

- Реджина, - его голос звучал оглушающее и заставил женщину обернуться к нему.

Лицо разбойника вытянулась от ужаса.

- Реджина! Нет! - он находился в нескольких метрах от женщины, но за тройку больших шагов, оказался рядом, - боже мой.

Робин выглядел крайне испуганным, а Реджина поднесла руку к шее, мгновение спустя ее ноги подкосились, так как она увидела на своих пальцах кровь. Только сейчас она почувствовала острую боль, только сейчас поняла, что кровь слишком быстро сбегает по ее шее, ключице и пропитывает ткань платья, только сейчас ей стало плохо, и только сейчас она попыталась сосредоточиться на Робине, который уже держал ее в крепких объятьях и что-то быстро говорил, а точнее кричал.

- Реджина! Реджина, ты слышишь меня? – его голос дрожал, но был очень громким, - Реджина, используй магию, твоя рана очень опасна, ну же, магия…

Королева вдруг испуганно посмотрела на разбойника и, осознав, что происходит, поднесла руку к ране, однако ничего не вышло.

- Моя магия… - шепотом произнесла она, так как говорить ей было больно, - ее нет… Робин, помоги.

В следующую минуту, ноги совсем отказались слушаться свою хозяйку, и, если бы не мужчина, который хоть и был напуган, но старался, хоть как-то контролировать происходящее, женщина упала бы на землю. Робин аккуратно опустился на колени, удерживая Реджину, он видел, как сознание медленно покидает ее, с каждой каплей крови, которая сливалась с цветом ее платья. Разбойнику не раз приходилось видеть такие раны, и он уже знал, чем все закончиться, если не излечить ее.

- Реджина, держись, держись, я умоляю тебя, - мужчина зажал рану платком, - нам нужна магия… магия. Румпельштильцхен! Румпельштильцхен!

Громогласный голос разбойника лишь распугал птиц на деревьях, а Темный Маг так и не появился, мужчина предпринял еще пару попыток вызвать могущественного колдуна, но все было тщетно. Тогда Робин снова посмотрел на Реджину, которая успела побледнеть, так как кровь, не смотря на барьер из платка, все еще продолжала покидать тело женщины. И с каждой каплей крови уходила сама жизнь.

- Нет, нет, нет! Реджина, - голос Робина сорвался.

Рана была смертельной, и разбойник это знал, когда-то на войне, он повидал немало таких смертей. Великаны иногда забавлялись над людьми, рассекая им сонные артерии, а после наблюдали, как они медленно умирают на глазах у своих товарищей.

Эту артерию не зря назвали «сонная», так как смерть от ее повреждения напоминала погружение в сон. Смерть захватывает человека в свои безжизненные объятья в течение двадцати минут, разбойник не знал, сколько уже прошло, казалось, что ход времени вовсе остановился, но в то же время было ощущение, что драгоценные минуты неслись с немыслимой скоростью. Робин боялся, что все скоро закончится, что Реджина заснет и больше никогда не проснется, но он не мог ничего сделать, разве что сильнее прижимать уже окровавленный платок.