-Хорошо, как долго это продолжается.

-Пару месяцев.

-Мальчик мой. —в ее глазах появляется боль.

Карен всегда за всех слишком сильно переживала: детей, стариков, животных. Она всегда пыталась уберечь всех от проблем, спрятав под свое крыло. Наверное, поэтому женщина и стала юристом, чтобы законно помогать таким беспомощным созданиям как я.

-Что вызвало в нем такую ненависть?

-Тетя Мэй.

-Это все началось после ее смерти? —тихо спрашивает она.

-Да.

-И ты никому об этом не говорил?

-Только Лиаму.

-Почему ты молчал?

-Он обещал…сделать мне больно, если я расскажу кому-либо.

-Тебе нужно было сказать об этом мне, причем намного раньше, ты мог лишиться важного органа из-за своего молчания.

-Извини, тетя Карен.

-Не извиняйся, ты правильно сделал, что все-таки сказал нам. Мы разберемся с этим.

-Что вы сделаете с дядей?

-Мы сделаем так, чтобы он тебя больше и пальцем не ударил. —обещает она.

-Но вы же не сделаете ему больно? —удостоверяется маленький Луи.

Какого бы я возраста не был, какими бы силами не владел, и какую бы сильную боль не получал, я никогда не хотел проводить насилие над другими. Я не верю в принцип «глаз за глаз» и считаю, что даже если тебе сделали больно, это не значит, что ты можешь совершать такие же действия над тем человеком. Насилие ничего не решает. Оно не приводит ни к чему хорошему. Оно только разрушает. Разрушает семьи, разрушает дружбу, разрушает связь между нашими регионами, нашими континентами и нашими странами. Разве не лучше жить в мире, где нет оружия, нет конфликтов и нет проблем друг с другом? Может быть я мечтаю о невозможном, ведь у каждого есть своя точка зрения на что-то и каждый пытается ее высказать, а мы судим всех из-за того, что наши точки зрения разные.

-Нет, милый, мы не причиним ему боли, мы просто попытаемся ему помочь.

-Хорошо.

-Беги в комнату. —говорит она.

Я поднимаюсь по лестнице к Лиаму, следуя за своей маленькой копией, но останавливаюсь, когда слышу, как Карен начинает говорить обо мне с Джеффом. Малыш конечно об этом не знает, и он просто заходит к своему другу, который скоро станет ему как брат, но я не могу оставить это так просто, не зря же я этого не помню.

Вообще не понимаю, почему мне постоянно стирают память? И почему только те моменты, которые важны в будущем? Почему я не могу забыть о том, как опозорился перед Анжелой Басс на школьном дворе? Или о том случае, когда я уснул на уроке и к моей голове приклеилась жвачка? Мне потом пришлось срезать волосы из-за того, что она не отклеивалась от них.

Почему я помню весь этот позор, но зато вещи из моего важного прошлого мне не запоминаются? Почему я помнил, как падал в воду, спасая Лиама? Почему я помню то, как я замерзал в ней и то, как Джефф вытащил нас? Почему я помню, как признался, что со мной это сделал дядя Роджер, но не помню, что было после всего этого?

-Как ты думаешь, что нам делать?

-Нам нужно доказать, что это он. —говорит Джефф.

-И как мы это сделаем? Пошлем Луи обратно в тот дом и заснимем все это на камеру? Как ты себе это представляешь? Луи, мы понимаем, что этот монстр причинил тебе так много боли, но нам нужно, чтобы ты еще один раз пришел к нему?

-Нет, конечно нет. Я не позволю этому человеку его трогать. —говорит Джефф.

Мне сразу становится так хорошо. Они защищают и любят меня. Мне очень повезло, что они взяли меня к себе.

-Я сам пойду и заставлю его признаться. —говорит мужчина.

-Луи попросил не причинять ему боль.

-Но он заслужил это, дорогая.

-Это его желание, и мы должны его уважать.

-Но этот человек —монстр.

-А кем мы станем после этого? Как бы я его сейчас не презирала, но он не виноват в своем поведении. Смерть Мэй свела его с ума. Ты же помнишь, каким он был раньше?

-Но мы не можем оставить все это как есть и просто забрать Луи под свою опеку, нам не позволят.

-Тюрьма? —предлагает Карен.

-Не известно, что с ним там будет. А что если он попадет под дурное влияние?

-Ты предлагаешь отправить его в санаторий? —нервно усмехается она.

-Больница.

-Психушка? —уточняет женщина.

Джефф кивает.

-В городе есть пару штук. Подумай сама, он не будет там никому угрожать, а если вылечиться —сможет вернуться обратно.

-В этом есть толк.

-Я завтра подам иск. —говорит мужчина.

-Хорошо. —кивает Карен и из ее рта вылетает громкий выдох. Я вижу, как ее вымотала эта ситуация. Их обоих вымотало.

Раскрывая глаза, я вижу Карен рядом с моей постелью, она гладит меня по волосам и напевает какую-то песню.

-Луи! —говорит она. —Ты проснулся.

-Что случилось? —я пытаюсь встать, но голова сразу начинает болеть, и я кладу руку на затылок.

-Тихо, лежи спокойно, ты упал в обморок и ударился головой.

-Что? —спрашиваю я, не помню ничего с прошлой ночи.

-Ты не помнишь. —догадывается женщина. —Тогда видимо у меня не получится узнать, что это за белая жидкость, которой были испачканы твоя майка и штаны.

-Что? —снова спрашиваю я.

-Не важно. —она проводит своей холодной рукой по моему лбу.

-А где Гарри? —спрашиваю я.

-Не знаю, милый, а зачем он тебе?

Мне сразу стало страшно за моего парня, если кто-то сумел вырубить меня, то что они сделали с ним, я ведь целый день провел в его окружении.

-Мне нужно найти Гарри.

-Я уверена с ним все хорошо, а тебе нужно отдохнуть.

-Нет, что мне на самом деле нужно —увидеть его.

Я ставлю руку на прикроватный столик и понимаю, что ударяюсь пальцами об что-то холодное.

-Луи, не запачкайся, мы ведь не знаем, что это. —говорит Карен, но я уже не слышу. Новое видение прошлого проскальзывает в мой мозг.

-Это она. —проносится у меня в голове.

-Луи! —кричит мать и падает рядом со мной. Она бьет меня по щекам, пытаясь привести в чувство. —Маленький мой, как же ты так.

Я смотрю на свои штаны и майку, замечаю на них ту самую белую жидкость, что к счастью оказалось не тем, о чем я сначала подумал. Мне сразу становится легче от осознания того, что это всего лишь мороженое, успевшее растаять пока я пробирался через парк.

События прошлой ночи начинают проскальзывать. Гарри хотел мороженое, поэтому я пошел в кафе, где делают домашнее мороженое. Я шел через парк…бежал через парк, боясь, что какая-то женщина меня преследует.

-Луи? —спрашивает она, чувствуя меня.

-Мам? —задаю вопрос я.

-Но ты ведь в обмороке.

-Ты сейчас в моем видении. Такого раньше никогда не было. —задумываюсь я.

-Что ты имеешь ввиду, говоря, что я в твоем видение?

-Это завтрашний день.

-То есть с тобой все хорошо? —спрашивает она.

-Да, голова только немного болит.

-Что мне делать? —спрашивает она, берясь руками за голову. —Я могу позвонить Гарри.

-Не надо, ему было плохо последние дни, не тревожь его.

-Я не могу оставить тебя тут!

-Позвони Джеффу.

-И что я ему скажу? Привет, старый друг, давно не виделись, лет так двадцать пять, но я вернулась и вот хочу начать все сначала, вспомни старые времена, отвези парнишку домой?

-Сделай анонимный звонок.

-У меня с собой телефона нет.

-Возьми мой. Он у меня в кармане.

Мама достает телефон и ищет в нем номер Джеффа.

-Слушаю.

-Здравствуйте. —говорит мама, немного изменяя голос.

-Могу ли я узнать с кем я разговариваю? —спрашивает Джефф, понимая, что это не я.

-Меня зовут Джинджер, владелец телефона лежит без сознания в парке, что мне делать?

-Джинджер? —шепотом спрашиваю я.

-Боже! С ним все хорошо? —вслух говорит Джефф.

И почему всем сегодня интересно все ли со мной хорошо?! Со мной все прекрасно! Если я еще один раз услышу это поганое: «С ним все хорошо?», то я клянусь, что…я не знаю, что я сделаю, но никому от этого «хорошо» не будет.

-Вроде бы.

-В каком вы парке?

Мать перекидывается парой слов с Джеффом и бросает трубку.