-Каким бы ты ни был, мы идеальны друг для друга. Может быть я сейчас говорю слишком самонадеянно, но ты идеален для меня, а я идеален для тебя. Чтобы ты не сделал, не заставит меня изменить свое мнение.

Сказав это, я замолчал и провел ладонью по его щеке.

-Посмотри на меня. —прошу я.

-Прости меня. —произносит он, смотря на лед.

-Посмотри на меня. —настаиваю я.

-Прости меня. —умоляет Гарри.

-Уже простил, посмотри на меня.

Он поднимает взгляд на меня, и я вижу его красные опухшие глаза.

-Пожалуйста, пообещай мне, что ты больше не будешь врать, что между нами больше не будет секретов. -говорю я.

Он кивает часто и судорожно и зажимает меня в объятиях. Из наших глаз снова начинают литься слезы, но только из-за того, что тем, которые были раньше, просто еще не пришел конец.

Я нахожу своими губами его губы и застываю в таком положении. По нашим лицам текут слезы, смешиваясь друг с другом. Я чувствую их соленый вкус на его губах и языке. Но мне плевать. В этот момент меня волнует только то, что он пообещал мне больше не врать… И я очень надеюсь, я всей душой надеюсь, что он сдержит свое обещание…

========== 28. Какого черта?! ==========

POV Луи

-Мистер Томлинсон, Хранитель, вы не должны были вводить в курс дела гражданских. —говорит мне министр.

-Мистер Нортон, я считаю, что эти люди должны знать, —я обвожу глазами толпу, стоящую за моей спиной. —что вы решили делать. Это изменит не только вашу жизнь, она изменит все жизни! Это бесчеловечно поступать так!

-Посмотрите на вашего дядю, он обезумел. Мистер Томлинсон, вы сами знаете, что, если мы установим такой закон всем будет лучше.

-Посмотрите на мою мать! —кричу я на него, и мама кладет мне руку на плечо.

-Корнелий. —она кивает министру.

-Джоанна…

-Ради всего святого, что ты опять устраиваешь? —спрашивает мать.

-Джоанна, не лезь в это. Это не твое дело.

-Нет, ты обвиняешь таких, как я в том, что мы становимся безумны и забываем себя, но ты никогда не спрашивал, что чувствует человек, который потерял свою родственную душу. Я надеюсь, что ты никогда не узнаешь, какого это. Я не желаю никому это пережить. Да, нам с братом не повезло, да, ему было хуже, потому что он не мог бросить Луи из-за меня… Но это не его вина.

-Если это так болезненно, то почему вы не согласны с тем, что мы хотим избавить вас от этих чувств?

-Потому что суть в том, что, убивая людей, мы никогда не достигните того, чего хотели для нас бывшие Хранители. Мы не станем лучше, мы станем убийцами. Убийцами, которые лишили сестер их брата, убийцами, которые лишили родителей их сына… Убийцами, которые лишили ребенка его матери. —я поднимаю взгляд на маму.

-Но…

-Нет, мистер Нортон. Все дело в том, что вы не понимаете, как трудно лишиться человека, которого любишь, будь то ваша половинка или просто член семьи.

-Мистер Томлинсон, даже после того, как я выслушал все ваши мысли, я все равно считаю, что мы должны покончить с теми людьми, чьи половинки навсегда утеряны.

-Мистер Нортон, я никогда не хотел пользоваться своим положением, и вы это знаете, не заставляйте меня делать это. —он отворачивается от меня. —Мистер Нортон, я приказываю вам и вашим людям немедленно прекратить!

Мистер Нортон берет пистолет и направляет его на дядю Роджера. Я не знаю, что чувствовать, у меня был страх перед этим человеком на протяжении почти двадцати лет, а теперь к его виску прижато смертельное оружие, и я вроде бы должен чувствовать облегчение, но и вместе с этим, я осознаю, что мама была права, и на самом деле вины дяди в том, что случилось нет. Я сморю в глаза министра, наполненные злобой и отвращением. Его палец на пистолете двигается, и я слышу выстрел. Тело дяди оседает, а на стене сзади остается красный след. Я слышу крик мамы и пытаюсь остановить ее, но она бросается бежать.

Все случилось слишком быстро, я не мог понять, что происходит…в одно мгновение все просто злятся и стоят на месте, будто выжидая чего-то, а в другое люди вокруг меня начинают разбегаться, кричать, падать. Я осознаю, что мои ноги несут меня с толпой. Мы надвигаемся словно ураган. Я чувствую нарастающую злость и боль. Нет, они не могли сделать это. Они не могли стоять там, говоря, что защищают нас, хотя и делают этим лучше только себе. Они не имели ни малейшего права пойти против меня. Не знаю, можно ли в этом случае называть меня с большой буквы или нет… Да это и не важно. Как министры могли пойти против своего Хранителя? Как они могли ослушаться моих приказов и советов моего мужа? Я поворачиваю на Него голову и вижу рядом с собой.

-Ты же знаешь, что мы можем их остановить. —говорю я.

-В прошлый раз, это чуть тебя не убило!

-Но послушай, это действительно может сработать.

-Бу, нет. Никогда больше. —отрезает он.

-Но ты же знаешь, что у нас может получиться это сделать. Мы можем остановить их всех. Они поубивают друг друга.

-Я не могу подвергать тебя опасности.

-Со мной все будет хорошо.

-Бу…

-Помнишь ты просил дать тебе второй шанс? —перебиваю Его я.

-Да.

-Просил доверится тебе?

-Да.

-Тогда пожалуйста поверь сейчас мне. Я уверен, что смогу это сделать. Я знаю, что смогу. —я опускаю взгляд на асфальт.

-Ты сам говорил, что они могут изменяться.

-Это не изменится, я обещаю. Поверь в это и ты.

Он молчит.

-Пожалуйста…

-Хорошо. —не хотя говорит он.

Я останавливаюсь, и он вместе со мной. Мы смотрим друг на друга и сплетаем руки. Я чувствую его в своем сознании и проникаю точно также в его. Перестаю слышать голоса вокруг себя и концентрируюсь на том, что нам нужно сделать. Я выравниваю дыхание и теперь мы с ним дышим в унисон, и наши сердца бьются в одном темпе. Наши сознания сливаются, и мы вместе проникаем в сознание каждого. От наших тел исходят волны энергии, пока мы пытаемся принудить…нет, мне не нравится это слово…пока мы пытаемся заставить людей остановится. Прекратить эту глупость и посмотреть на вещи с правильной стороны.

Может быть я и навязываю им свою точку зрения, может быть я и эгоист, но в этот момент я беспокоюсь только о жизни мамы, которую могут убить в любой момент, если мы не остановим этот закон.