Ну и я собирался задать храповицкого, а тут шебуршение в дверь, смотрю, а это Бусинка.

- Виталик, можно с тобой поговорить? - и даже богатырский храп Звягинцева её не смущает.

- Давай, Ань, прямо тут или пойдём куда?

- А какая разница?

- Ну, приступай, я БГТО.

- Не знаю, с чего начать.

- Милая, начни откуда хочешь и с чего хочешь.

- Короче, давай, попробую коротко, ясно и доходчиво.

- Конечно давай, Анюта, я жду, а то щас этот трактор проснётся, фиг поговорим потом.

- Так вот, если ты, порвал с Машей, то я согласна начать всё с начала.

- Опа, вот тебе бабушка и Юрьев день, и ты меня простишь?

- А это от тебя зависит, сильно ты меня обидел, но люблю я тебя, понимаешь, люблю.

- А если и Маша вернётся, тогда как? Опять разборки, ты ж меня знаешь, я человек слабый, не смогу ее крепко отшить.

- Ничего там видно будет.

- Философично, хорошо, Анюта, тем более я без тебя тут последние дни, как ноль без палочки, как пушка без колес, как джип без кенгурятника, как тракторист без ватника.

- Ладно пойду я. Пока милый, - и Бусинка, подойдя ко мне, поцеловала в губы, и бегом прочь, я даже ухватить её, не успел.

Ох, разбередила мне душу Анька, надобно покурить. Вообще-то я тут не курящий, так балуюсь, но данный момент просто необходимо перекурить.

Выхожу из штаба, а вокруг снова тишина, отдыхает дивизия. Вдруг навстречу вездесущий Великов.

- Дима, ты куришь?

- Нет, товарищ капитан, а что?

- Покурить хотел.

- Ну с этим подсобить могу, трофейные есть, для форсу таскаю, и зажигалка есть, - Дима достал из нагрудного кармана гимнастёрки "Кэмел" (да, да, настоящий "Кэмел") и протягивает мне пачку, в ней полтора десятка сигарет.

- Берите хоть всю, товарищ капитан, у меня еще есть.

Беру сигарету, прикуриваю от великовской зажигалки, и бреду в пампасы, то есть в лес, поразмышлять.

Блин, чуть не наступил на Глафиру, они с Хельмутом, целуются среди кустарника, ишь декаденты (или экологи?), постелили одеяло, рядом бутылка водки, сало, колбаса хлеб и все нарезано да разлито, ну, ну, пейзане продолжайте свои "буколики". Хорошо, что им не до меня, простите меня, третий - реально лишний, пойду я, пока не заметили, и не попросили матом, осчастливить отсутствием.

Хорошо Хельмуту, у него Глаша, а мне как? Я какой-то средневековый калиф получаюсь, хочу быть и с Бусинкой и с Маней. Не хочу терять ни ту, ни эту, гарем двухместный хочу.

Думаю за такие дела, мне НКВД хотелку-то оторвёт, как так можно, советский человек, красный командир, орденоносец и - полигамист (или полигамёр, или полигамщик, а могёт, вообще полигамник)? Хотя... Не станет НКВД лезть ко мне в постель, ведь главное я не предатель Родины, не трус, воюю нормально, а то, с кем сплю, это же не прерогатива НКВД. Опять, мозги не туда куда-то катятся.

Опа, а навстречу моя Маняша рассекает, наверно случайно, она ж со мной теперь не вась-вась.

- Привет, Виталик, поговорим?

- Маш, я не против, давай.

- Думаю, надо тебе дать шанс.

- Благодетельница моя, а он мне нужен? Что я сделал не так? Знала ты про Аню, знала, правда знала про уход её, а про ее возвращение, нет. Да и в прошлое, то есть настоящее, то есть сюда, не я ж нас всех закинул, тем более в такой последовательности.

- Короче, Москва, не Сочи, а Сочи не Кингисепп, моё дело дать тебе шанс, а там, тебе видней.

- Хорошо, дай только подумать, давай поговорим через час, вон в тех кустах, - назначаю я свидание в каком-то кустарнике, биологическое (или ботаническое) название которого не знаю, чай не Пришвин я.

- Хорошо, давай, хорошенько подумай.

И Манюня, развернувшись, ушла покатывая выпуклостями под юбкой цвета хаки. Вот уж начтыл, остальные женщины красноармейцы ходят в брюках, а эта в юбке, хотя Глафира тоже в юбке была, видимо креатив проявили тыловые крысы.

Иду обратно, к храпящему Звягинцеву, навстречу летит Аня, куда это она, неуж ко мне?

- Ань, ты ко мне?

- Нет, ребята обещали научить снайперить, то есть стрелять метко, а что?

- Давай, через час, вон в тех кустах поговорим. Насчет того что с нами будет, и т.д. - с ходу принимаю нетривиальное решение я.

- Хорошо, как скажешь, чего ж не поговорить, все пошла я.

И эта ушла, планирую поговорить втроём, интересно они друг другу глаза не выцарапают? Или мне, причем в четыре руки и в двадцать пальцев. Черт с ним с цап-царапами, главное добить ситуацию и потом уж придя к решению жить дальше.

Кстати, Звягинцев как дрых так и дрыхнет, молодчага мужик. Я устал от дивизии, то есть сам чую, что не справляюсь ни хрена, пора слазить с трона, как бы не погубить такое круто сваренное дело, тем более Семенов прирожденный военспец, тьфу, то есть полководец. Потому накропал радиограмму в центр, пусть снимут меня с дивизии, пусть рота, ну чёрт с ним батальон, но даже полк, для меня это мучение. Как минимум рано мне, или вообще не дано. В радиограмме, очень корректно, отпросился от комдивства, попросился на отдельное подразделение, пусть даже не отдельное, но главное поменьше. Не больше батальона, а то таких дров наломаю, Клаузевицы потом не разгребут, хотя дрова не разгребают, или все-таки разгребают? И вот, жду теперь ответа из НКВД, на трон, то есть на должность комдива предложил Семенова, а что, и с званием все в норме, да и вояка он еще тот, помню в Польше он немцев раскатал как бог саламандру, тьфу, как бог черепаху, да и тут придумал и осуществил неплохо.

Так, а что там с временем, опа, время идти на парное свидание, на трио-свидание, очко дрожит неподеццки, но надо. Легко начинать отношения, а вот как выбираться из такого лабиринта, кто подскажет, кто выбирался из такого Гордиева узла? Нет, кто его разгребал/развязвал?

Помолиться что ли, да нет, атеист я, тем более убеждённый.

Время! Очкотно, но надо. Потому, не торопясь (оттягивая время) иду к заветному кустарнику, даже зарослям, растянувшимся метров на пятьдесят с центра лагеря и до оврага. Посматриваю на часы, как медленно двигается эта минутная стрелка, сейчас будет сим-салабим.

Блин, в кустах, кто-то шепчет, пробираюсь как учили разведчики, то есть старясь не производить звуки, так по ходу мои красотки то ли делят меня, то ли готовят казнь, или вообще обсуждают, скажем погоду.

- Привет девочки, поговорим?

- Сейчас бы сковородку, - размышляет Машуня вслух.

- Скалка, тоже была бы к месту, а можно и что-нибудь серьезней, типа куска арматуры или обрезка трубы, - мечтает Аня.

- Девочки, давайте поговорим, как взрослые люди, ситуация хренова, но это не значит, что надо драться. Мы же цивилизованные люди, да и война вокруг, и так полно желающих меня побить/убить. Правда они в форме другого цвета, и по другой причине хотят меня отметелить.

Так вот, с Аней, я давно, не первый и не второй год, с Маней я недавно, но недавно физически, морально я с Машуткой тоже давно. Тебя Бусинка и обсуждали, Маня помогала мне советами, ты ж иногда была такой занудой. Из-за того же ты и уходила от меня, а тут Маша, ну и завертелось. А потом день рождения Насти, ну Мурода девушки, а там ты, и снова завертелось, но уже была Маня, понимаешь. И все, я получается сволочь и бабник проклятый, а вы обе красавы в белом и не при делах, разве это честно?

- Да, мы тут уже пообщались с "коллегой", - говорит Маша, - ситуация неоднозначная, мы-то думали ты сволота редкая, но. Хотя сволочь ты конечно еще та, но в данной ситуации имеешь немного оправдательных фактов.

- И что будем решать? Что делать мне с вами, и вам со мной?

- Сперва надо понять, временно мы тут или навечно, если временно, то это одно дело, а если навечно, то совсем другая брага, - подбоченясь произносит Анна.

- А какая разница, можно подумать если мы тут временно, то это меняет мое отношение к тебе или к Маше.

- Нет, Виталик, отношение не меняет, но меняет отношение к этой жизни, то есть к жизни тут. Если навечно, то ты должен выбрать одну из нас, а если временно, то можем пока и шведской семьей побыть, - убила меня Маша.