- Вряд ли кто-то станет искать его там, - сказал он Элене. – А Новаэсу скоро придет конец: его жена все-таки согласилась дать показания перед телекамерой.

Отвечая на вопросы Селсо в присутствии журналистов, Тереза выложила все, что ей было известно о злодействах Новаэса: и как он перевел на ее имя все свои теневые компании, и как пытался убить ее, отключив аппарат искусственного дыхания, а потом – наняв Жозиаса. В доказательство своим слов она продемонстрировала ту видеокассету, которую отснял Бруну.

После этой телепередачи Олавинью посоветовал Новаэсу бежать, пока его не арестовали, но Руй по-другому оценивал сложившуюся ситуацию.

- Не будь идиотом! - сказал он Олавинью. – Стоит мне дернуться с места, и тогда уж я точно окажусь за решеткой. Они не арестовывают меня только потому, что я нахожусь у них на виду.

- Но как же ты сможешь опровергнуть обвинения матери? – спросила встревоженная Паула.

- Очень просто! Буду говорить, что видеозапись – поддельная! Прочие же откровения твоей взбесившейся мамаши вообще ничего не стоят, потому что она не знает, как работает наша система. Невозможно также доказать и то, что я собирался убрать ее с помощью убийцы, поскольку Жозиас мертв, Карлау тоже отправился вслед за ним, и мои люди, надеюсь, вот-вот найдут его подружку Маривалду. А кроме того, Агенор уже получил задание вычистить весь банк данных в нашем компьютере. Я выжду пару дней и созову ответную

пресс-конференцию.

- Значит, у тебя еще есть шанс выпутаться? Это замечательно! – обрадовалась Паула.

- У меня были бы гораздо лучшие шансы, если бы ты в свое время не связалась с Рикарду, а спокойно вышла замуж за Родригу, - упрекнул ее отец.

- Я еще стану его женой! – обнадежила Новаэса Паула. – Родригу избавится от Ниси, как только она родит ребенка. И уйдет ко мне!

- Я бы посоветовал тебе забыть о нем, - устало произнес Руй.

А Олавинью чуть позже сказал Пауле то ли шутя, то ли серьезно:

- И что тебе дался этот Родригу! Забудь о нем и выходи замуж за меня. Я скоро стану крупным политиком и за пояс заткну всех Медейрусов, вместе взятых!

Когда и после выступления Терезы Новаэс продолжал оставаться на свободе, Ниси прямо спросила Кайо, почему тот до сих пор не арестовал такого отпетого негодяя.

- Потому что всегда бывает сложно арестовать человека за нарушение закона, - философски ответил он. – Не успеешь оглянуться, а состава преступления уже и нет…

- Почему же меня арестовали с такой легкостью? – с обидой произнесла Ниси.

- Но тебя ведь тоже потом выпустили! – усмехнулся Кайо. – Так что твой случай лишь подтверждает общее правило.

- Эх, если бы у нас был живой Карлау! – вздохнула Ниси.

Кайо же весьма озадачил ее своим замечанием:

- Боюсь, что и Карлау не является убийцей Жозиаса.

- Как? – изумилась она. – А кто же?

- Карлау, как выяснилось, был профессиональным киллером. А Жозиаса убил неопытный человек. Это похоже на бытовое убийство во время ссоры.

- Значит, подозрение снова падает прежде всего на меня и моих родителей, - мрачно заключила Ниси. – Нет, я не могу с этим смириться! Почему бы вам не вызвать на повторный допрос Фатиму? Она, скорее всего, просто прикрывает Олавинью.

- А поговори-ка ты с ней сама, - посоветовал Кайо. – Попытайся разжалобить ее. Скажи, что ты беременна и что ее свидетельские показания могут спасти не только тебя, но и твоего ребенка.

- Спасибо за совет. Я сегодня же поеду к этой Фатиме.

«А я поеду к Отавиу», - решил про себя Кайо.

Психологическую обработку этого упрямца проводили с разных сторон не только Кайо, но и Элена, и Дора, и вернувшийся с похорон Фреду.

Никто из них не хотел, чтобы Отавиу попал в тюрьму и уж тем более погиб от руки Новаэса. Но ему самому надо было на что-то решиться, хоть на какое-то действие.

- Пойми, я не смогу тебя долго прикрывать, - убеждал его Кайо. – Ведь ты находишься в розыске! А теперь еще твои жена и сын узнали, что ты жив, и, вполне вероятно, уже ищут тебя с помощью Новаэса.

- Если ты не вернешь ему деньги, - добавил Фреду, - он убьет тебя или в лучшем случае, отправит в тюрьму за воровство.

- Но у меня нет денег, а картины я никому не отдам! – стоял на своем Отавиу.

- Руй не станет спрашивать у тебя разрешения – сам заберет! – говорил Фреду, а Кайо напомнил Отавиу о другом варианте:

- А если дело дойдет до суда, то всю твою коллекцию признают купленной на ворованные деньги и конфискуют в пользу государства.

- Папа, а почему бы тебе самому не передать эту коллекцию в дар какому-нибудь музею? – однажды предложила Элена.

- Ты спятила, дочь моя? – уставился на нее возмущенный Отавиу.

- Нет. В этом случае Новаэс прикинет стоимость картин и поймет, что денег у тебя действительно нет. Разозлится, но, в общем, потеряет к тебе интерес. Он мог бы пойти на убийство, чтобы отобрать у тебя деньги или картины. А стоит ли рисковать, когда нет ни того, ни другого?

- Это выход, Отавиу! – поддержала Элену Дора. – Из-за этих картин твоя жизнь все время висит на волоске. Причем у тебя даже нет возможности любоваться ими, потому что они спрятаны в одном месте, а ты скрываешь в другом…

- Позвольте мне еще немного подумать! - взмолился Отавиу и получил отсрочку на несколько дней.

Но вот Фреду, Элена, а потом и Дора обнаружили за собой слежку, и Отавиу понял, что люди Новаэса отыщут его в самое ближайшее время. Поэтому он позвонил Кайо, сказав ему:

- Ваша взяла! Помогите Доре юридически оформить передачу коллекции в музей.

Обостренное чувство самосохранения, всегда выручавшее Отавиу, не подвело его и на этот раз: он все же успел получить копию дарственной, прежде чем Руй Новаэс ворвался к нему, угрожая пистолетом.

Перепуганная Алзира вскрикнула, но Руй, не обращая на нее внимания, подступил к Отавиу:

- Возвращай мои деньги, или я разряжу в тебя всю обойму!

Отавиу попросил Дору и Фреду показать только что принесенное ими свидетельство о передаче картин в музей.

Новаэс, прочитав этот документ, взвыл, как раненый зверь.

А Отавиу, наконец, дал официальные показания, подробно сообщив о теневых сделках Новаэса, связанных в том числе и с наркобизнесом.

Теперь ему не нужно было скрываться, и он прямо из дома Алзиры переехал к Доре.

А в особняке Жордан поселилась вернувшаяся с фермы Клотильда, которую Фреду, уже никого не стесняясь, называл мамой.

На ее переезде из пристройки настояла Горети, сделав соответствующую оговорку для Фреду:

- Если бы твоей матерью оказалась не Клотильда, а, не дай Бог, Элизинья, то я бы ни за что не стала жить с ней под одной крышей.

Другим не менее ответственным поступком Горети было ее решение забрать из больницы Америку и поселить его здесь же, в особняке.

- Не могу сдать тебя в дом престарелых, каким бы комфортабельным он ни был, - объяснила она ему. – Места тут много, хватит всем. Найдем хороших сиделок… И вообще, я не сомневаюсь, что здесь, с нами, тебе будет гораздо приятнее и веселее.

Америку согласно кивал головой, боясь разрыдаться.

А Клотильда поддержала невестку:

- За последние недели я тоже стала вполне компетентной сиделкой, так что смогу иногда присматривать за вами, сеньор Америку. Если вы, конечно, не станете возражать.

- Ну что вы! – улыбнулся он. – Я буду счастлив! Особенно если вы прочтете мне парочку поэм…

Глава 40.

Благотворительный жест Отавиу лишил Новаэса последней возможности сохранить акции «Индустриас Медейрус». Паула продала их Дуде, после чего покинула офис, к величайшей радости всех прочих компаньонов.

Родригу тогда был в поездке, но Паула знала, что гостиничный номер числился по-прежнему за ним, и приготовилась к реваншу.

Вернулся он в Сан-Паулу без Луиса-Карлуса, но порадовал Ниси другими новостями: