– Я… хм… принесла бумаги на подпись.

Нахмурившись, Дмитрий жестом пригласил ее пройти за ним в гостиную.

– Это не могло подождать до утра?

Близость сильного, почти обнаженного тела Дмитрия сбивала ей дыхание, но Эрин смогла выдержать его взгляд. Она положила документы на стол.

– Вообще-то я беспокоилась о тебе.

– А что со мной не так?

– Ты не брал трубку.

– И что?

Эрин растерялась. Она собиралась сказать, что вполне логично волноваться за благополучие человека, который водит такие опасные знакомства. Но могла думать лишь о той опасности, которой подвергалась сама, оставаясь с ним наедине.

Возможно, Дмитрий прочел затаенное желание на ее лице. Или обратил внимание, как нервно Эрин облизывает губы. Но у него сделался вид человека, который наконец-то решил сложную математическую задачку и получил неожиданный результат.

– Так-так, понятно. А я-то думал, что мои чары на тебя не действуют, Эрин.

Не дав ей шанса возмутиться его самомнением, Дмитрий с тихим смешком прижал Эрин к себе и поцеловал так крепко и требовательно, как никто никогда не целовал ее раньше. Возбуждение накрыло девушку стремительной жаркой волной, растопив все мысли и чувства. Только когда ее рука, блуждавшая по спине Дмитрия, набрела на обнаженную ягодицу, Эрин поняла, что полотенца на нем больше нет.

– Шокирована? – усмехнулся Дмитрий.

– Н-нет.

– Мне кажется, ты меня хочешь, – поделился он наблюдением, расстегивая пуговицы на ее пиджаке. – Ты же меня хочешь, звезда моя?

С таким же успехом ее русский друг мог спросить, встает ли солнце по утрам. Конечно, Эрин его хотела. Она едва могла дышать от предвкушения счастья, пока Дмитрий сноровисто снимал с нее темно-синий деловой костюм.

Если бы это была одна из эротических фантазий Эрин, Дмитрий отнес бы ее в спальню, но наяву она рассталась с невинностью на обеденном столе, а спальня случилась позже. Эрин нравилось, как жадно русский рвал на ней нижнее белье, она извивалась под его руками, больше не в силах сдерживать свой голод, умоляя Дмитрия поторопиться. Надевая презерватив, Дмитрий вслух удивился силе желания, которое она в нем пробудила. А потом вошел в нее – еще не поверившую до конца, что это не сон и не фантазия.

Эрин не сказала Дмитрию, что девственна, а сам он, судя по всему, не заметил. Она не испытала боли, как ожидала, вероятно, была слишком возбуждена. Дмитрий тоже основательно утратил контроль над собой, впервые на ее памяти. Даже если бы Вселенная вокруг них разлетелась на куски, он вряд ли обратил бы на это внимание.

Эрин помнила, как он двигался внутри ее – так напористо, словно хотел оставить там какую-то часть себя. Но разве она не желала того же? Ей казалось, что вся ее прошлая жизнь была лишь прелюдией к этому моменту. Два оргазма потрясли ее тело почти подряд. Торжествующе рассмеявшись, Дмитрий провел подушечкой пальца по дрожащим губам Эрин и сказал, что она легче в управлении, чем любой из его автомобилей…

– Да, мы провели ночь вместе, – повторил Дмитрий, вырвав ее из сладкого плена эротических воспоминаний. – А потом оба решили, что это было ошибкой.

Эрин кивнула. То же самое Дмитрий сказал ей, когда они проснулись в одной постели, и она сочла за лучшее согласиться. А что еще ей оставалось – вцепиться в его обнаженное тело и умолять заниматься с ней любовью снова и снова? Сказать, что она отдаст все на свете за возможность заботиться о нем и вытащить его из грязного, опасного мира, в котором он жил? Тем утром он отвел глаза, когда простыня сползла с ее груди, а потом выбрался из постели так быстро, словно ему не терпелось убраться от нее подальше. Слова, сказанные Дмитрием на прощание, окончательно убили надежду на повторение этой ночи: «Я не тот, кто тебе нужен. Иди найди какого-нибудь симпатичного добряка, который будет обращаться с тобой так, как ты заслуживаешь».

Это оставило Эрин лишь один путь, позволявший сохранить чувство собственного достоинства. Тем более Дмитрий в тот же день уехал из страны, ограничив их общение в течение следующих недель сухими и лаконичными телефонными звонками.

– И мы предохранялись. – Брови Дмитрия сошлись на переносице, верхняя губа хищно приподнялась. – Я всегда использую презерватив.

Он словно бы напоминал Эрин, что она – лишь одна из многих. Молодая женщина посмотрела на него, пряча липкие от пота руки в складках белого платья.

– Я знаю.

– Я никогда не хотел детей, – с горечью добавил Дмитрий.

Это тоже было ей известно. Он не скрывал своих взглядов на брак и отцовство. Женитьба представлялась ему дорогостоящей тратой времени, а себя он причислял к людям, которые не созданы быть родителями. Решение Эрин скрыть от него беременность отчасти объяснялось страхом, что Дмитрий заставит ее избавиться от ребенка. Не меньшую роль сыграла сцена, которую она застала в его апартаментах, когда все-таки надумала сообщить ему новость. Этого оказалось достаточно, чтобы Эрин ушла, ничего не сказав и ни разу не оглянувшись.

Обвиняющий тон пробудил материнский инстинкт в глубинах охватившей ее апатии. Эрин представила Лео, теплого и румяного после вечернего купания, и это придало ей сил.

– Тогда представь, что у тебя нет сына, – зло сказала она. – Сделай вид, что ничего не изменилось, потому что я не собираюсь навязывать тебе что-то против твоей воли. Забудь все, что ты о нас разнюхал. Твоя совесть чиста, теперь ты знаешь, что мы с Лео ни в чем не нуждаемся.

В глазах Дмитрия мелькнуло что-то похожее на удовольствие, и Эрин вспомнила, что он привык к оппозиции. Ему нравилось подавлять сопротивление. Вызов предполагал битву, а Дмитрий Макаров был прирожденным победителем.

– Вы действительно ни в чем не нуждаетесь? – мягко переспросил он.

– Да. – Эрин чувствовала, что Дмитрий заманивает ее в западню, но не могла понять, в какую.

– Тогда что заставило тебя нацепить это дешевое белое платье и попытаться нарушить закон?

– У меня были причины. – Эрин облизнула губы.

– Хотелось бы их услышать.

Она все еще колебалась, но тянуть время дальше было невозможно.

– Мы с Лео живем с моей сестрой. Она держит небольшое кафе в Боу.

– Я знаю.

– Откуда? – Эрин не могла скрыть неприятное удивление.

– Попросил кое-кого навести о тебе справки.

– Что-что ты попросил? Зачем тебе понадобилось следить за мной? – Голос молодой женщины задрожал.

– Из-за ребенка, конечно. – Дмитрий сузил глаза. – Зачем же еще?

– А как ты вообще узнал о Лео?

– Это несущественно, – отрезал он. – Давай просто примем как факт, что я узнал. На чем мы остановились?

– Он ходит в районную школу и хорошо учится, но… – продолжила Эрин с тяжелым сердцем, смирившись с тем, что ей не удастся ничего утаить.

– Но – что?

Она помолчала, стараясь справиться со страхом.

Слова Дмитрия заставляли ее сомневаться, что она сделала все возможное для благополучия золотого мальчика, который унаследовал так много черт своего отца.

– Лео увлекается спортом, но в нашем районе нет спортивного комплекса. Ближайший в парке, до которого надо ехать на автобусе, а мы с Тарой часто заняты в кафе и не можем возить Лео туда-сюда. Ты помнишь мою сестру Тару?

– Помню.

Эрин глубоко вдохнула. Она надеялась, что разговор о сыне хоть немного смягчит гранитные черты Дмитрия, но не видела на его лице признаков сочувствия или хотя бы понимания. Внезапно ей захотелось заставить его понять, какие веские причины подтолкнули ее к брачной афере.

– Семья Чико богата и влиятельна в Бразилии, но он хочет жить в Англии. Женитьба позволила бы ему получить разрешение на работу. Я планировала потратить деньги, которые он обещал, на загородный дом с садом, где Лео сможет сколько угодно гонять мяч на свежем воздухе.

Никак не отреагировав на ее признание, Дмитрий подошел к камину и нажал кнопку на вмонтированной в стену панели. Несколько секунд спустя к ним присоединилась эффектная молодая блондинка, что не удивило Эрин. Все женщины этого русского, кроме нее, были светловолосыми, оттенки варьировались от золотистого до пепельного. Дмитрий нуждался в блондинках, как в кислороде. Вошедшая носила каре, высокие скулы выдавали в ней славянку, что подтвердилось, когда Дмитрий заговорил с ней по-русски. Она оглядела Эрин с ног до головы, кивнула и исчезла, развернувшись вокруг своей оси на высоких каблуках, как солдатик.