Второй лаз имел несколько разветвлений, приводивших к полусферическим расширениям. Вероятно, это было что-то вроде складских помещений. Зерно, изюм, финики, масло. В полу одного из таких помещений, Хоук нашёл глубокие выемки, видимо вырытые под кувшины, черепки которых массово встречались на его пути.

Третий ход несколько отличался от остальных. Во-первых, он был шире и выше остальных. По нему можно было идти, сильно согнувшись, а не ползти на четвереньках, цепляясь наколенниками за бугорки и камушки. Во-вторых, он имел незначительный подъём. Это было странно. Хоук медленно продвигался по нему, прощупывая металлоискателем пол и стены. Постепенно ход сужался и когда Хоук уже полз по нему на четвереньках, закончился тупиком в виде буквы "Т". Два коротких ответвления в стороны и всё. Что-то здесь было не так. Такой топографии хода Хоук раньше никогда не встречал.

Опёршись спиной о стену, он сел на пол и выключил фонарик. Тяжёлая темнота тут же обступила его. Но даже через минуту, когда глаза адаптировались к миру без света, он ничего не увидел. Даже намёка на лучик света, даже серого пятна от удалённого источника. Пещеры всегда имели, как минимум, один запасной выход и Хоук подумал, что возможно этот ход и вёл к нему. Но вокруг была только всёпоглощающая темень.

Подсветив циферблат часов на телефоне, Хоук понял, что время его вышло и надо возвращаться.

Он довольно быстро выбрался из пещеры, полежал в кустарнике, наблюдая за патрульной дорогой и вслушиваясь в окружающую тишину и, быстро перебежав дорогу, пошёл по холмам к своему "самураю".

7

В следующий раз выбраться в пещеру удалось только через месяц.

В ближайшую пятницу, когда Хоук планировал добраться до "Т" образного тупика, мысли о котором всё это время не давали ему покоя, на работе был объявлен аврал. Не успевали выполнить какой-то срочный заказ. Всем, кто согласится на трудовой подвиг, были обещаны повышенная оплата, которая и так должна была быть выплачена по закону, дружба администрации навеки и отпуск как-нибудь потом в удобное для пролетария время. Половина работников, мотивируя семейными заботами , отказалась, половина согласилась на трудовой подвиг. Кто из алчности, кто из нежелания сидеть дома. Хоук присоединился к "стахановцам", чтобы, во-первых, не очень выделятся, а во-вторых, не сориться с администрацией. Пятница, как водится, плавно переросла в субботу и Хоук заявился домой только вечером. Стоя под душем и ощущая, как гудят натруженные колени, он решил, что такие трудовые подвиги не для него. В следующий раз проще было взять больничный, сославшись на боли в суставах или в голове. Мало ли почему у мужчины за сорок болят суставы или голова!

Прошла ещё неделя и в четверг вечером в этой самой голове "ударил колокол" после того, как в дверь позвонили. Два молодых мужчины. Коротко стрижены, плавные кошачьи движения. С соответствующими удостоверениями. "Разрешите войти?" , "Кофе?", "Не откажемся", "Как дела?" - последовала традиционная серия реплик.

Всё стало ясно, когда на журнальном столике, за которым Хоук и посетители пили кофе, появилась фотография Бесси. Видимо, снимали из машины, когда Бесси шла по улице.

- Ты знаком с ней? - спросил Хоука один из полицейских с какой-то замысловатой вязью татуировки на правом предплечье.

- Конечно. Ещё по Киеву. И здесь встречались несколько раз в компаниях.

- Ты знаешь, чем она занимается?

- Здесь? Понятия не имею. Вроде художница. Мы мало общались.

- А может, вспомнишь, что она говорила про свою работу, про знакомых, про друзей?

- Да так, ничего особенного. Честно говоря, мы давно не виделись. А что случилось?

- Пока точно не знаем. Пропала.

- Пропала? - искренне удивился Хоук.

Пока они беседовали с полицейским, его напарник кружился по комнате, внимательно рассматривая полки с книгами, редкие репродукции и особенно огромную, метр на метр, копию немецкой карты 1915 года. Это была точная топографическая съёмка Старого города Иерусалима. Поглядывая на виражи "пинкертона", Хоук подумал, что, к счастью, все находки надёжно спрятаны в кладовке.

- Хорошо, - сказал татуированный. - Если что-то станет известно или она позвонит, или пришлёт емэйл, позвони нам, вот моя визитка. А когда вы последний раз виделись?

- Сейчас вспомню, - ответил Хоук, а про себя отметил коварство татуированного, задавшего самый главный вопрос последним. - Да вот же месяц назад, на юбилее у Миши.

- Она что-то говорила о возможности отъезда за границу, о неприятностях может быть?

- Нет. Мы коротко так встретились "как дела" и всё.

- А куда, по-твоему, она могла поехать за границу?

- Понятия не имею. Я же говорю, мы были плохо знакомы.

- Ладно, увидимся, - традиционно и совсем не угрожающе, попрощался полицейский и Хоук остался один.

Стало совершенно очевидно, что и телефон, и электронная почта уже "на крючке". Кроме того, никуда ехать было нельзя. Пока всё немного не успокоится. И не дай Бог, если Бесси, не зная, что тут происходит, решила бы выйти на связь.

Следующие две недели Хок вёл образ жизни примерного гражданина. Работа, дом, телевизор, Интернет, в выходные дни - поездка на пляж. Пить, от безделья, также пришлось немало. В основном, пиво. Металлоискатель и находки, конечно, в первый же день после визита стражей порядка, пришлось перепрятать. На фирму, в старый шкафчик для рабочей одежды. Ну и смотреть по сторонам обязательно. И возле дома, и на стоянке машин возле фирмы.

Ещё одни выходные пришлось пропустить для страховки. Как не притягивал к себе тот тупиковый ход в пещере, Хоук решил всё-таки выждать ещё. В такой ситуации спешка была смертельно опасна.

В этот раз, чтобы иметь запас времени, Хоук выехал в пятницу на рассвете. Когда только-только сереет небо, ещё горят уличные фонари и на шоссе пусто. Когда люди с удовольствием отсыпаются после трудовой недели. Чтобы набраться сил для следующей. И так по кругу, снова, снова..

Через два часа он вполз в пещеру.

8

Резкая смена окружающей обстановки при спуске в пещеру всегда заставляла остановиться и осмотреться. И чтобы глаза привыкли к полумраку. И чтобы, после раздолья холмов и буйства солнца, привыкнуть к замкнутым тесным пространствам. Клаустрофобия, всё-таки, родилась не на ровном месте и не является игрой капризного разума.

Похоже, что пещера за это время никем не посещалась. Правда, на глиняных наносах, образовавших пол "зала", следов не оставалось. Они могли быть заметны в пыли на полу лаза, но там были только отпечатки ботинок, оставшиеся после последнего посещения.

Добравшись до "Т" образного тупика, Хоук принялся внимательно изучать пол и стены. Ничто не указывало на дополнительные проходы, заложенные и замаскированные штукатуркой. Единственное, что обращало на себя внимание - небольшой бугорок на полу в паре метров от разветвления. Хоук ещё раз провёл над ним металлоискателем. Тишина. Тем не менее, он решил копнуть эту "возвышенность".

Откладывая в сторону прибор, чтобы достать из рюкзака и сложить лопату, Хоук увидел, как короткой зелёной вспышкой мигнул индикатор на панели управления. Наушники к тому времени он уже снял. "Это ещё что такое?" - пронеслось в голове у Хоука. "Потолок!" - там же возник ответ. Действительно, катушка прибора в это время находилась в вертикальном положении. Хоук тут же провёл прибором по потолку и получил хороший сигнал. Железо. "Крюк какой-то был вбит, что ли?" - сразу подумал он и заметил, что сигнал относился к участку потолка над "насыпью" в полу. "Точно крюк для светильника! Но зачем было освещать этот тупик? Что здесь?".

При внимательном осмотре Хоук обнаружил в потолке контуры круглой выемки. Почти незаметной. Это было похоже на вертикальный лаз. Отложив металлоискатель и собрав лопатку, он начал откалывать по окружности хода кусочки глины. Работать было крайне неудобно. Стоять приходилось на коленях почти по центру выемки. Быстро уставали поднятые руки, затекали колени и шея.