Во мне существует частичка, требующая отказаться от всех, если я не буду с Хоуп. Лишь из эгоизма к предвидимому будущему я не обсуждаю своё решение с любым из моих братьев, иначе они точно отберут у меня нашивку. Оно создаёт для меня море новых возможностей. Как только мой мозг избавился от мыслей о бесконечном параде доступных кисок, у меня появилось море времени, чтобы разобраться со всем дерьмом. Количество заказов в моём мотоциклетном бизнесе растёт. Я провожу много времени, тренируясь и боксируя в тренажёрном зале Рофа.

Странное чувство свободы — не позволять для разнообразия своему члену всё решать за меня.

Мой план мог быть напрасным. Насколько мне известно, Хоуп не трахает парней направо и налево, лишь бы облегчить свою боль. Но… Я знаю её. Её любовь сильна. Самый вероятный сценарий: она до сих пор распадается на кусочки после смерти мужа. Это одна из причин, почему я так сильно хочу её. Благородный парень внутри меня говорит, что года может быть недостаточно, чтобы она справилась со своим горем. Я игнорирую этого парня — он кретин.

Поспрашивав тут и там, я узнал, что она не вернулась к работе. Она полностью исчезла из поля зрения. Довольно странно, но я больше не езжу к её дому. Боюсь, буду не в силах остановиться и сделаю что-нибудь глупое, например, постучу в её дверь. Или украду её. Я оставил одного проспекта наблюдать за ней на расстоянии, чтобы убедиться в её безопасности.

За последние полгода или около того я кардинально сократил свою роль в «Хрустальном Шаре». Мне не хватает терпения с тех пор, как я связал себя этим причудливым обетом безбрачия, будучи окружённым горячими, обнажёнными, всё время готовыми трахаться и представляющими опасность цыпочками. Один или два раза в неделю я всё ещё провожу время в клубе, так как есть дела, которые требуют моего решения. Я выбираю самые оживлённые ночи, потому что понимаю, что так у меня не останется времени на искушение.

Однажды в «Хрустальный Шар» приходит интересный гость. Сначала я её практически не узнаю. Она такая охрененно горячая, что сначала я думаю, будто она пришла пробоваться на работу, но она и её парень занимают места в углу клуба. Множество пар приходит в «Хрустальный Шар» для того, чтобы добавить своего рода перчинки в их отношения. Обычно женщина выходит из себя и нервничает. Но не эта девушка. Также она не смотрит на танцовщиц с презрением. И выглядит уверенной в своих отношениях. Это не какая-то отчаянная попытка удержать своего мужчину.

Меня раздражает то, что она выглядит такой знакомой. Может, она бывала здесь ранее, но что-то не так. Я встречал её при других обстоятельствах. И потом я понимаю, что это подруга Хоуп, Софи. Сканирую чувака взглядом и понимаю, что он тоже выглядит знакомым.

«Как твоя рок-звезда?» — слова Хоуп всплывают в моей голове, и теперь понятно, почему он кажется мне знакомым. Он поёт в какой-то малоизвестной рок-группе. Чёрт, некоторые из девочек иногда даже танцуют под его песни.

Ноги несут меня в их направлении даже раньше, чем я успеваю подумать об этом.

— Софи, да?

Она поднимает голову, и на её лице тут же читается узнавание. Софи не улыбается, но и не говорит мне отвалить. Меня не сразу осеняет, но она не удивлена нашей встрече.

Девушка поворачивается к своему парню:

— Джонни, это друг Хоуп. Рок.

Джонни кивает, но не предлагает пожать ему руку, что меня совершенно не тревожит.

— Хоуп сейчас в плохом состоянии, — произносит Софи, не ходя вокруг да около. Эта девочка не промах, что я ценю.

Я подвигаю стул и сажусь за их столик. Одна из официанток — Уиллоу, полагаю — спешит к нам спросить, чего я хочу.

— Неразбавленный скотч, детка, — притягиваю её ближе и шепчу: — Всё, что они сегодня закажут, за счёт заведения, поняла?

Она бросает взгляд на пару, а потом снова смотрит на меня:

— Конечно, босс.

После того, как Уиллоу ставит передо мной напиток, я снова привлекаю её к себе:

— Пусть Лекси станцует под «Hold On», ладно?

Уиллоу — благослови её сердце — соглашается, хоть и выглядит сбитой с толку.

Когда она уходит, я киваю Софи:

— Представляю, насколько тяжело Хоуп.

— Нет. Не тяжело. Она не встаёт с постели. Не ест. Не разговаривает ни с кем из друзей. Я хотела уважать её желания и дать ей время на скорбь, но в итоге, выбравшись к ней в пятницу, нашла её в ужасном состоянии.

Меня угнетает услышанное, но я не уверен, чего от меня ожидает Софи. Я знаю, что хочу, чтобы она попросила меня сделать, но не собираюсь предлагать это первым.

— Где её семья? — спрашиваю я.

Софи издаёт смешок:

— От её матери нет толку. А помнишь её золовку (прим.: сестра мужа)?

Да, я помню суку, нывшую на похоронах так, будто всё вращается вокруг неё.

— Ладно, зачем ты говоришь мне это?

Софи вздёргивает подбородок и пронзает меня острым, но беззлобным взглядом:

— Не выводи меня, ладно? Тебе вообще есть дело до Хоуп? Если нет, скажи, и я придумаю что-нибудь ещё. Я не буду тебя судить.

Бросаю взгляд на Джонни. Хоть он и сосредоточен на происходящем на сцене, мне кажется, что его всё ещё интересует наш разговор.

Нахер это.

— Да, я переживаю за неё. Хотя мне кажется, сейчас неподходящее время, чтобы с этим что-то делать.

Она накручивает прядь волос на палец, пока выглядит так, будто раздумывает над тем, что сказать дальше:

— Я не говорю, что надо сделать ей предложение руки и сердца или что-то вроде того. Слушай, я знаю, что ты сделал для неё после похорон. Ты ненадолго освободил её разум от всего. Ещё я знаю, что произошло между вами двумя до этого.

Софи вновь пронзает меня своими проницательными синими глазами, прежде чем слегка сместиться вправо и вздёрнуть бровями. Она сосредоточилась на том, что было коридором, ведущим в мой офис. Так что, наверное, Хоуп рассказала ей о нашем столкновении: обжигающем поцелуе, который я не могу выбросить из своей головы даже спустя полтора года.

Джонни опускает взгляд на мой прикид — особенную нашивку Президента — и накрывает ладонью руку Софи.

— Детка, — предупреждает он.

Тряхнув головой, я поднимаю ладони вверх:

— Всё в порядке, старик.

Вместе с приветствием из динамиков звучит «Hold On». Джонни испускает стон и трясёт головой.

— Блядь, — бубнит он. Софи издаёт несколько смешков.

Напряжение настолько крепко обвивает меня своими ручонками, что я не могу вытерпеть отвлечение, хотя сам и попросил о нём. Мы были близки к чему-то грандиозному, и мне нужно, чтобы Софи сосредоточилась на том, что её сюда привело.

— Что у тебя на уме, Софи?

Игнорируя дискомфорт своего парня, она наклоняется ко мне:

— Ты прав. Для неё это слишком рано. Но годовщина смерти через несколько месяцев, и я не хочу, чтобы она была одна.

Красивые красные губки Софи изгибаются в улыбке.

Что-то рождается в головке этой цыпочки, и я, блядь, ума не приложу, как работает её мозг.

Глава 9.

Хоуп.

Да благословят душу Софи, но она неумолима. Даже если брать во внимание её многочисленные командировки, нам удаётся выбираться на ланч почти каждую неделю. Между её визитами я чувствую себя будто на грани двух состояний, но со временем снова начинаю приходить в себя. Иногда в моём сердце появляется эта зияющая пустая дыра, и я не могу понять почему. Потом до меня доходит. Клэя больше нет.

Однажды, спустя несколько месяцев после того, как Софи впервые ворвалась в мою дверь, я ловлю себя на мысли о той сумасшедшей спонтанной поездке, которую мы совершили в штат Род-Айленд на День Труда в выходной, и улыбаюсь. Поскольку мы приехали туда во время праздников ни с того ни с сего, нам понадобилось несколько часов, чтобы снять комнату. Та, что мы наконец-то нашли, пахла несвежей морской водой, но нам было плевать.

Я достаю несколько фотографий, спрятанных мной после похорон. Воспоминания об историях, скрытых за каждой из них, вызывают у меня слёзы.