Том кинул на ласку настороженный и любопытный взгляд, и занялся коконом.

«Что с ним?» – от голоса, зазвучавшего вдруг в голове, Том опешил сначала, но быстро взял себя в руки.

«Начался процесс мутации , – отозвался он, почему-то тоже отвечая мысленно, ни грамма не сомневаясь, что Хиллэриен его услышит. – Это особенность расы дарков».

В ответ до Тома донеслась какая-то сумбурная эмоция, и Хиддлстон, вздохнув, отошел, давая Крису место для маневра.

- Капитан, будет лучше, если ты объяснишь нашему… гостю, что происходит.

- До прихода в наш мир ласок, как мы называем вашу расу, хэймэ, у нас случилась катастрофа. От неизвестной мутации гибли только женщины. Наши ученые сумели замедлить процесс вымирания расы. И однажды появились вы. От скрещения генов раса разделилась на виды. Базовый — бета, просто человек, до определенного момента живет и здравствует, – когда кокон вспух и раскрылся, Крис осторожно уложил Хайлина внутрь, и только тогда выпрямился. — И есть еще два вида: альфы, как я. И омеги. Из всех трех видов только омеги способны давать жизнь. Вынашивать детей. И эту способность продлевать свой род подарили нам вы. Хайлин был бетой, когда прилетел сюда. Обычно беты и омеги не покидают системы, но так уж вышло... Вы разбудили его и подтолкнули к изменению. Он принял вас как альфу и его тело начало изменяться в соответствии с заданной программой.

На тонком лице Хиллэриена отразилось удивление, очень скоро сменившиеся пониманием.

- Вайнерис… Он единственный из Несущих жизнь обладал способностью изменять себя, – губы тронула тонкая улыбка. – Ему бы понравились его… дети. – Он говорил с трудом, медленно, словно подбирал слова. – Он отвел взгляд от Хайлина и окинул им Криса и Тома. – Вы связаны. Крепкие нити держат вас вместе. Старые нити. Но ты – Страж, а он – не Жрец. – Он смотрел на Хэмсворта требовательно, с ожиданием.

- Мой карми, – Крис глядел в его лицо без страха. Лицо. Такое тонкое, почти человеческое. Очень красивое. — Уже много лет мой карми. Куда следует он, туда следую и я. Он моя жизнь.

Хиллэриен опустил ресницы, пряча полыхнувшие болью глаза.

«Твой карми не подарит тебе детей. Но пойдет за тобой до конца. Союз закреплен».

- Я знаю, хэймэ. У меня есть сын и мой карми готов принять его. И любить его. Так что... если мы выберемся отсюда, будем жить долго и счастливо, – дарк осторожно коснулся мокрого и горячего лба Хайлина. — Ему повезло гораздо меньше, чем мне.

- Он сам сделал свой выбор. И не пожалеет о нем, – Хиллэриен с непонятной нежностью окинул взглядом тяжело дышащего парня. – Сколько выжило моих собратьев?

- Все, кто прикрывал отход. Все стражи с внешних пределов пирамиды. И все жрецы, кроме Холио. И еще те, кто открывал и закрывал Пути. Мы думали их тысячи, но оказалось меньше. Там множество обманок, и лишь некоторые из коконов несут в себе ласок, – отрывисто бросил Крис. – Предположу, что пара сотен, не больше.

Ни один мускул не дрогнул на лице Хиллэриена, но в отсеке словно стало холоднее.

- Вы можете уйти отсюда так же, как ушли те, чей отход вы прикрывали? – тихо спросил до этого молчавший Том.

- Мы не ушли потому, что портал был запечатан с той, другой стороны. Так было нужно. Кечи должны были остаться здесь и только здесь. Мы остались, лишь надеясь на чудо. Чтобы открыть Врата, мне нужен жрец. Мой Жрец.

- Я буду… – голос Хайлина был слабым, но твердым. Его порядком лихорадило, кокон с ума сходил. Тонкие системы не понимали, что именно необходимо ввести в тело, чтобы стабилизировался чудовищный скачок гормонов в теле омеги-дарка. – Я буду твоим Жрецом. Я смогу.

- Ты слабее котенка сейчас, – бросил на него тяжелый взгляд Крис.

- Не спорь, хэймэ Крис… я видел, как это делается. Память Холио все еще со мной.

- Энергия чуть не разорвала Тайлера, а он был в порядке, – заметил Том. – Ты дарк, а не ласка. Это не просто риск, шансов у тебя очень и очень мало. Быть омегой – не значит быть Жрецом.

- В этом проблема. Тайлер не омега. Омега собирает энергию для продолжения жизни, хэймэ Томас, – болезненно улыбнулся дарк. – Именно поэтому я смогу.

«Я хочу поговорить с ним» , – Том еле заметно вздрогнул, когда в голове раздался голос Хиллэриена.

«Хорошо», – он кивнул и, взяв Криса за руку, вывел из отсека, закрыв за собой дверь. Поймал его взгляд и криво усмехнулся:

- Это то, что они должны решить меж собой. Почему он так спокоен?

- Вероятно, он наверняка знает, что делает. Ну а что касается Лина, то он перестал быть ребенком по нашим меркам, и он все для себя решил, – Крис обнял его за плечи и улыбнулся. – Ласка не причинит ему вреда. Никогда. Он знает цену жизни.

- Хэймэ? – Хайлин приподнялся в коконе на дрожащих руках и бросил обеспокоенный взгляд на Стража. – Все ли впорядке?

Хиллэриен встал с кровати и подошел к нему. Обнял лицо ладонями, подушечками пальцев обласкал скулы, а потом прижался губами к губам.

Обожгло. Снова. В который раз. Хайлин вздрогнул, почувствовав на долю мгновения, как что-то теплое ушло, уступив место пустоте. Но лишь на миг. В следующую секунду на месте пустоты полыхнуло, опалив до боли, до хриплого крика. ЭТО билось внутри вместе с пульсом, расширялось, как круги по воде от брошенного в нее камня. Тянулось навстречу Стражу.

Локти подломились, и Лин упал в объятия кокона. И на дне его глаз мягко светились фиолетовые искорки.

- Проявления эмоций у нас тоже похожи…

Хиллэриен медленно выдохнул, закрывая глаза. На мгновение его лицо словно осветилось изнутри, а губы тронула мечтательная улыбка.

- Холио… Теперь ты чист, мальчик, и я снова спрашиваю тебя. Это нужно тебе?

- Нужно, – тихо ответил дарк. – Хотя бы единожды нужно. Если мы выживем – ты обретешь тех, кого когда-то знал. А я стану тем, кем должен стать. Я не Холио. Но сейчас я наш шанс на спасение.

- Ласки не заключают сделок, – Хиллэриен смотрел на него прямо, пронзительно, словно пытался увидеть его душу. – Даже ради спасения. Наши эмоции – наша сила, и наши желания должны быть чисты. В тебе есть то, что поможет мне сделать тебя Жрецом, не коснувшись тебя. Поэтому я спрашиваю тебя: чего именно ты хочешь?

- Не важно, чего я хочу, хэймэ, – дарк не отвел взгляда, хоть внутри все вопило и корчилось от боли. – Мое тело выбрало тебя, хоть я и раньше сталкивался со Стражами. Я имею в виду альф моего мира. Но ни один из них не сумел разбудить меня. Даже хэймэ Крис. Я хотел бы быть одним из вас, чтобы быть рядом с тобой, хэймэ. Но я не твой карми. Сейчас, когда мы отыскали вас и начинаем знакомиться с вами – я просто хочу жить. А чтобы жить – я должен стать Жрецом. И если во мне есть то, что поможет тебе, я хочу, чтобы ты воспользовался этим.

Хиллэриен покачал головой:

- Жрец и Страж должны чувствовать друг друга. Здесь, – он накрыл ладонью солнечное сплетение Хайлина, – и здесь, – груди. – Мои желания должны быть твоими желаниями. Твои желания должны быть моими желаниями. Все имеет значение.

- Твоим Жрецом был твой карми, хэймэ. Для нас, тех, кто живет теперь, карми – это не просто Жрец, и не просто спутник жизни. Я… любил того, кого хотел звать свом карми. Я понимал его и разделял его. И я чувствовал его. Я понимаю тебя, разделяю, но не чувствую, хэймэ, – легкое прикосновение вызвало в теле дрожь, и Хайлин зажмурился.

- Мы слишком разные, – Хиллэриен отошел от него в задумчивости. – Я не могу понять твоих желаний. Вы подчиняетесь инстинктам. Тому, что велит вам делать ваше тело. – Он обернулся, глядя на дарка через плечо. – Что говорит тебе твое сердце, мальчик?

- Мы не всегда подчиняемся инстинктам. Хэймэ Крис ждал хэймэ Томаса долгие годы, – негромко ответил дарк. – Оно тянется. К тебе.

- Подойди, – Хиллэриен протянул ему руку, глядя неожиданно серьезно, тяжело.

Боль снова прошила тело, стоило только шевельнуться, но Лин, упрямо стиснув зубы, выбрался из кокона и подошел к ласке. Его пальцы обняли узкую сильную ладонь, несмело сжались. Ни стыда, ни сомнений. Только боль, пожирающая тело. И болезненная нежность.